Никита Бураковский - Аркхимир [СИ]

- Хорошо сказано, ребята! Вы меня растрогали! - пророкотал Руфус, делая вид, что смахивает с глаза слезу. - Если бы сейчас мы не были на лошадях, я бы вас всех крепко-крепко обнял и расцеловал!

- Думаю, это стало бы финальным эпизодом в жизни нашей дружной семьи, - убийственно серьезно произнесла Малиша.

- Это еще почему?! - удивленно воскликнул здоровяк.

- Да просто потому, что мы бы вряд ли пережили твои телячьи нежности, Руф, - ухмыльнулась воительница.

Руфус смеялся так, что вибрировал воздух.

Его веселье было прервано виром из передового отряда. Лицо подскакавшего к нам на гнедом мерине воина было до крайней степени встревоженным.

- Эрус Никк, - без приветствия всех остальных обратился он сразу ко мне.

- Что случилось, рекрут? - спросил я, глядя в испуганные глаза бойца.

- Мы подъезжаем к деревне, - сообщил он.

- Как ни странно, но мы отчего-то подозревали, что такое может произойти, - не сдержав улыбки, ответил я.

- Да, но оттуда поднимаются столбы дыма... - заикаясь, пролепетал вир.

Я быстро глянул в сторону скрывающейся за лесом деревни и действительно увидел над их верхушками клубы дыма, что чернильными пятнами появились на фоне грозового неба. Тревожно пророкотал гром. В неподвижном воздухе я неожиданно ощутил предгрозовую духоту.

- Боевое построение! - прокричал я. - Скакать во весь опор! - и, пришпорив коня, рванул вперед.

Через несколько минут ведущая через лес дорога вывернула на открытое пространство. Я резко остановил коня, и от неожиданности животное встало на дыбы. Сейчас я находился на том самом холме, на который вышел, когда впервые увидел простирающуюся внизу Ориго.

Только теперь практически вся деревня была охвачена огнем.

Оправившись от первого шока, я пустил лошадь галопом. Еще издалека я увидел, что охраняющие въезд в селение гвардейцы лежат на земле возле сорванных с петель ворот, не подавая признаков жизни. Я пронесся мимо них, не сбавляя скорости.

Скача вдоль горящих улиц, я видел еще много тел солдат и селян: не могло быть никакого сомнения в том, что все они мертвы. Но сейчас моей целью являлась ратуша - дядя должен был находиться именно там.

Неожиданно прямо передо мной на мостовую рухнула горящая балка, перекрывая путь и вселяя ужас в моего и без того напуганного окружающим нас огнем коня. Дико заржав, он вновь встал на дыбы, едва не скидывая меня с седла. Я попытался обуздать взбесившееся животное, но в этот момент здание рядом с оглушительным грохотом и злым воем пламени рухнуло. Мой скакун окончательно потерял голову.

Кружась на одном месте, конь снова и снова вставал на дыбы, и в шуме разрушающегося здания мне никак не удавалось его успокоить. Осознав, что это бесполезно, я выбрал удачный момент, быстро встал ногами на седло и, резко оттолкнувшись, перепрыгнул через перекрывающую улицу горящую балку. И как только оказался на ногах что было мо?чи побежал по улице. Со всех сторон разваливались дома, осыпая дорогу горящими обломками, но мне удавалось увернуться. До главной площади теперь уже оставалось совсем недалеко.

Я выбежал прямо к ратуше. Судя по всему, напротив нее происходила основная битва: площадь была усеяна трупами гвардейцев. По моей спине пробежал холодок, когда я заметил, что у некоторых из них были вырезаны сердца и глаза. Среди тел солдат изредка встречались и трупы напавших. На них не было никакой брони - лишь абсолютно черные балахоны без какого-либо знака или символа.

Внезапно я увидел возвысившуюся фигуру - видимо, этот человек в широкополой шляпе и плаще до того склонился над кем-то или чем-то, из-за чего и выпал из поля моего зрения. Достав на всякий случай меч, я бросился к незнакомцу, который стоял ко мне спиной.

Подбегая ближе, я увидел, что возле его ног безмолвно лежит окровавленный Фабер.

"Убийца!", - промелькнула в голове яростная мысль, и мой разум застлала кровавая пелена.

"Сейчас ты умрешь!", - занося меч, я рванулся вперед, одержимый одним единственным желанием - выпотрошить безжалостно убившего моего дядю подлеца.

Незнакомец только начал разворачиваться в мою сторону, и я увидел белоснежный кружевной платок, которым тот вытирал окровавленные руки. Это еще больше уверило меня в моем предположении.

Убийца отреагировал лишь в самый последний момент, когда мой клинок неминуемо должен был вонзиться в его плоть. Белый, с багряными каплями крови платок причудливой птицей взмыл в воздух, а незнакомец молниеносно развернулся. Одновременно он совершил небольшой шаг в сторону и парировал мой удар в мгновение ока возникшим в его правой руке коротким эстоком.

Такая невероятная реакция поражала, но сейчас это только еще больше разозлило меня. Я тут же отпрыгнул в сторону, ожидая контратаки. Однако убийца и не думал нападать.

Он оценивающе смотрел на меня приковывающими к себе пронзительно-голубыми глазами - они будто сияли в сумраке под широкополой шляпой. Длинные, до плеч, черные как смоль волосы обрамляли красивое аристократическое лицо, в котором, вопреки его юности и тонким чертам, чувствовались сила и мужество.

Невозможно было не обратить внимания на наряд незнакомца: расписной, из сложной плотной материи облегающий сюртук, узкие, из того же материала шоссы, короткий, богато украшенный узорами плащ и великолепные ботфорты. Каждая деталь костюма буквально кричала о своей чопорности и элегантности. За толстый кожаный ремень, что опоясывал талию франта, были аккуратно заткнуты изящные перчатки - выделанные из тончайшей кожи, они одни, наверное, обошлись своему владельцу в целое состояние!

"Неужели этот щеголеватый юнец мог быть ассасином?!" - я даже засомневался в том, что передо мной действительно стоит убийца.

Неожиданно с земли раздался тяжелый кашель, и я - так, чтобы не упускать противника из виду - бросил быстрый взгляд на Фабера.

- Дядя, ты жив?! - не поверив своим ушам, воскликнул я.

- Никк?! Это ты, мой мальчик? - прохрипел старик.

- Да, я здесь! И сейчас убью того, кто на тебя напал! - яростно впиваясь взглядом в ледяные глаза чужака - точно окаменев, франт так и продолжал стоять передо мной.

- Постой, Никк, ты ошибаешься! Это не он напал на меня! Все совсем наоборот: если бы не этот человек - я был бы уже мертв... - с трудом закончил дядя.

Я вновь перевел взгляд на незнакомца. Убрав свой тонкий меч, он сделал небольшой поклон, так и не проронив ни слова. Я же тотчас бросился к дяде Фаберу, на ходу пряча клинок в ножны.

Теперь мне стало видно, что дядя лежал на расстеленном по земле плаще, а его раны перевязаны темной тканью, на которой еле виднелось большое пятно крови.

Фабер попытался приподняться мне навстречу.

- Дядя! Лежи, не шевелись! - вскрикнул я, останавливая его. - Скоро здесь будет Бени - она подлатает тебя! Все будет хорошо! - я положил руку ему на голову.