Никита Бураковский - Аркхимир [СИ]

Вновь повисла тяжелая тишина. Я почувствовал, что всем присутствующим стало вдруг очень неуютно здесь находиться. Мне же самому было скорее весело, хотя я никак не мог понять причину этого необъяснимого яростного веселья, что чем дальше, тем больше заполняло меня изнутри.

Я решил внимательнее разглядеть рисунки - больше заняться пока было все равно нечем. Все гравюры были исполнены в очень интересной, не встречающейся мне доселе манере - она напоминала гротескную карикатуру. Впрочем, от этих, забавных на первый взгляд, изображений веяло чем-то зловещим и даже жутким.

Прежде всего, в глаза бросались самые крупные из них - три находящиеся в ряд верхних рисунка и один под ними. В левом углу красовалась огромная, окованная цепями фигура, вокруг которой в дикой пляске кружились десять рогатых тварей: отвратительные рожи каждой искажала злорадная ухмылка.

Следующая картина оказалась мне абсолютно не понятной. Она представляла огромное число похожих на кляксы пятен, как будто некий полоумный художник, вместо того, чтобы нарисовать картину, истыкал весь холст мелкой кистью, каждый раз опуская ее в черную краску. Впрочем, эти пятна каким-то образом все же были упорядочены, только вот я никак не мог уловить логику этой системы.

Крайняя правая сцена показывала битву демонов между собой: они разрывали друг друга на куски, вцеплялись в глотки, насаживали на искривленные трезубцы, отрубали головы, топтали копытами, сжигали друг друга огненными струями.

В центре же - прямо над выпуклыми плитами - находился самый крупный рисунок, изображавший гигантского демона, который выходил из огненных врат. Целиком слуга Преисподней виден не был: из огненной бездны высунулась лишь его рогатая голова, огромная когтистая лапа и одно копыто. Весь этот рисунок окружали демонические письмена и знаки, и они явно поведывали какую-то историю.

- Понял! - неожиданно воскликнул Солл, заставив вздрогнуть всех окружающих. - Отойдите подальше и, если что, бегите к выходу.

- Я бы могла попробовать обезвредить ядовитые газы, - смущенно предложила Бени.

- Не отягчусь сдюжить округ тебя крепь чародейскую, дабы уберечь от дробин мерзопакостных, - проговорил Мелиор.

- Спасибо, но не стоит, - отказался инквизитор. - Защищайте себя. У меня есть что противопоставить этим ловушкам. Хотя, думаю, это не понадобится, - самоуверенно закончил он и быстро подошел к панелям с рунами.

Мы все невольно сделали несколько шагов назад. Краем глаза я заметил, как Мелиор, беззвучно шевеля губами, начал подготавливать защитный барьер. В воздухе повисло напряжение.

Солл аккуратно нажал первую плиту и пока оказался прав: она вспыхнула изнутри красноватым огнем и засияла бледным светом. Вторая руна - тот же эффект. Еще одна - и она засветилась красным сиянием. Перед следующей панелью рука инквизитора на миг замерла, будто в неожиданно одолевшем его сомнении. Я понял, что это был последний знак. Впрочем, тут же стряхнув с себя нерешительность, Солл твердо нажал на нее. После того как загорелась последняя руна, какое-то время ничего не происходило. Это был пик напряжения.

Внезапно раздался скрежет - в мерном гуле он показался оглушительным и заставил некоторых буквально подпрыгнуть на месте. Мелиор крякнул, тоже не выдержав напряжения, однако все-таки удержался от того, чтобы выкрикнуть закрепляющую формулу заклинания. И правильно сделал.

В нас не полетели смертоносные дротики, а из пола не заструились клубы ядовитого газа. Я хотел спросить, какое же слово было зашифровано в этой дьявольской шараде, но не успел: из-за раскрывающейся двери на нас выплеснулись звуки дикой вакханалии, что проходила за ней все это время. В открывшемся перед нами проеме мы увидели идущую вниз широкую лестницу. Я знаком приказал сформировать боевое построение, и мы стали аккуратно спускаться по неровным каменным ступеням.

Вдоль стен, освещая нам путь, висели факелы. Звуки оргии становились все громче. Лестница, дойдя до огромной арки, закончилась, и перед нашими глазами предстал ярко освещенный сотнями огней огромный зал, в котором творился какой-то мерзкий ритуал.

Огонь был повсюду: он горел в огромных, симметрично стоящих вдоль стен чашах, извивался на самих стенах, с диким шипением толстыми столбами вырывался прямо из пола. В горячем воздухе витал запах крови и паленой плоти.

По обеим сторонам арки к нам спинами стояли двое сектантов - мы с Малишей быстро и бесшумно ликвидировали их: в таком гаме это было несложно. Остальные отступники собрались в дальней части залы, вокруг невысокого плоского алтаря в форме огромного круга. Каждый из них что-то сжимал в вытянутых вверх окровавленных руках и, запрокинув голову, гортанно пел на демоническом языке - от одного звука дьявольского песнопения в душу проникало омерзение. Темп жуткой мелодии постепенно увеличивался.

На коленях перед алтарем, лицом к нам, стояли три обнаженные и связанные девушки, за которыми возвышалась длинная фигура. В черной рясе с глубоким капюшоном, ее лицо полностью скрывалось в темноте. На лбах девушек кровоточили вырезанные ножом извилистые символы. Глаза бедняжек были расширены от ужаса, лица залиты слезами и кровью, а груди бурно вздымались. Я с ужасом осознал, что эти юные непорочные создания - ни в чем не повинные жительницы нашей деревни. И прямо сейчас их собирались принести в жертву!

Вошедшие в транс культисты нас все еще не замечали. Быстрым жестом я приказал своим людям окружить отступников, и мы бросились к алтарю. Но было уже поздно...

Контуры нависающей над центральной жертвой фигуры заволновались, как воздух в очень жаркий день, и неожиданно из длинного отступника появились две точные копии, что оказались за спинами обеих крайних девушек. Тем временем темп ритуала достиг своего апогея и песнопения превратились в дикий визг. Демонопоклонники затряслись в конвульсиях, а три черных фигуры одним синхронным движением взметнули правые руки вверх. Тут же в каждой из них, полыхнув красным пламенем, материализовались причудливой формы кинжалы.

Я был уже совсем близко и совершил мощный прыжок, готовясь нанести колдуну в центре свой излюбленный колющий удар с воздуха. Лица несчастных девушек с надеждой устремились на меня. Однако, значительно не достигнув цели, я со всего размаху врезался в магический барьер. В этот момент в черноте под капюшоном - хотя, возможно, это было лишь мое воображение - я увидел дьявольскую улыбку и сверкнувшие в безумном злорадстве глаза.

А затем три фигуры одновременно перерезали горло каждой из истошно кричащих от страха девушек. Кровь мощными струями брызнула из вскрытых артерий, а жертвы, захлебываясь ею, продолжали открывать и закрывать рты, словно вытащенные из воды рыбы. Никогда не забуду наполненных ужасом глаз, которые умоляюще и с медленно гаснущей в них жизнью смотрели, казалось, прямо мне в душу. А я падал назад, не в силах спасти умирающих девушек.