Никита Бураковский - Аркхимир [СИ]

Он перестал дергаться, судя по всему, осознавая, что это конец и, может быть, даже желая, чтобы все завершилось. Лишь горящие красным светом глаза по-прежнему обжигали меня бессильной яростью. Я занес меч и одним резким ударом обезглавил своего противника, к которому сейчас даже чувствовал жалость.

Закутанная в капюшон голова, подпрыгивая, покатилась по полу, а тело, немного осев, с тихим шелестом неожиданно рассыпалось в пыль. Металлические оковы, лишившись своего пленника, с громким лязгом тяжело упали на камень. Вслед за ними, тяжело дыша, грузно осел и я. Наступила тишина.

Плечо раздирала невыносимая боль, а вся одежда пропиталась кровью. Потоки Изначальной энергии, что обычно выходили из побежденных мной существ, на этот раз почему-то не появились. Следовало срочно перевязать рану: после всех этих испытаний было бы обидно умереть на каменном полу этой темницы от банальной потери крови.

Скинув бригантину, я снял мокрую от крови полотняную рубаху и, разорвав ее на куски, крепко перевязал плечо, понимая, что надолго этого не хватит - рана была слишком глубокой. Нужно было как можно быстрее выбираться отсюда!

Взгляд упал на сапоги, которые еще вначале привлекли мое внимание. Они стояли теперь возле груды тряпья и цепей, тускло сияя таинственным светом. Взяв их в руки, я сразу почувствовал древнюю силу, исходящую от этой, без сомнения, магической вещи. Видимо, они и являлись одним из тех артефактов, упомянутых Эфриром.

Поддавшись какому-то внутреннему импульсу, я быстро скинул обувь и надел сапоги на ноги. Надо сказать, что никогда еще обувь не подходила мне так идеально - создавалось ощущение, будто я вообще был босиком. В то же время мои ноги вдруг стали легкими как перышки, даже почти невесомыми! Встав, я немного прошелся, любуясь обновкой и наслаждаясь удивительной теплотой, разливающейся по мышцам нижних конечностей.

Неожиданно я почувствовал стремительно приближающийся барьер, и, подняв голову, чуть не врезался в стену - она возникла прямо перед моим носом! Несколько секунд я тупо разглядывал ее гладкую - без единой трещины - поверхность, не понимая, что произошло. А потом до меня, наконец, дошло.

Сделав всего лишь десятка полтора шагов, я снова оказался у той самой стены, где был прикован узник и от которой за время нашей с ним битвы мы должны были значительно отдалиться! Чтобы проверить свою догадку, я повернул направо и сделал один единственный шаг.

Трудно описать, что произошло. Все мои ощущения твердили мне, что я сделал всего один шаг, однако сейчас я стоял возле небольших отверстий в стене - из них выходили цепи - хотя до этого они находились как минимум в десяти ярдах от меня!

"Так вот каким образом это существо каждый раз молниеносно оказывалось рядом!" - пришла запоздалая догадка.

Обладание такой способностью выводило меня на совершенно новый уровень, делая еще смертоноснее и опаснее! Мои мысли были грубо прерваны ударом обо что-то твердое - я со всего размаха все-таки вмазался в стену.

"Осталось научиться рассчитывать скорость движения...", - потирая ушибленный лоб, подумал я и не смог сдержать улыбки.

Не желая расставаться со своим новым приобретением, методом проб и ошибок мне через некоторое время все же удалось выбраться из темницы - в одной из стен обнаружилась плита, как две капли воды похожая на ту, через которую я попал сюда. Вновь оказавшись в длинном темном коридоре, я возвел очи к потолку и мысленно взмолился, прося неизвестно кого ниспослать мне "небольшой перерыв". На мой вкус на сегодня приключений и испытаний было достаточно!

Сделав несколько десятков шагов в своих новообретенных сапогах, я уперся в металлическую дверь. Какие-то ловушки, если они и были, просто не успели сработать - настолько быстро я теперь передвигался! Издав протяжный скрип, дверь нехотя поддалась, и я зажмурился от яркого света, ударившего мне в лицо вместе со свежим соленым ветром.

Деактивировав ночное зрение, я аккуратно приоткрыл глаза.

Янтарное солнце утопало в сияющих водах бескрайнего океана - благодаря этому сочетанию он принял удивительно-насыщенный хризолитовый, переливающийся золотыми гранями цвет. Я оказался на высоком утесе, что небольшой площадкой выступал из огромной скалы. Возвышаясь на сотни ярдов, эта скала, насколько хватало глаз, гигантской серой стеной разделяла воду и сушу. Снизу доносился приятный уху шум разбивающихся волн, в который вклинивались резкие крики морских птиц - белыми пятнами они реяли над водной массой в поисках добычи.

На краю утеса - спиной ко мне - стоял мой наставник и смотрел куда-то вдаль. Я сделал аккуратный, совсем крохотный шажок и оказался рядом с ним.

- Вижу, ты уже научился пользоваться своим трофеем, - усмехнулся Эфрир, разворачиваясь ко мне.

Я молча кивнул, вытягивая на свое лицо вымученную улыбку. Сказывалась потеря крови: она просочилась сквозь плотную повязку и стекала по руке, капая с пальцев. Плечо раздирала боль, меня мутило и кружилась голова, но я упорно продолжал стоять, глядя в глаза учителя.

- Да, неплохо он тебя потрепал, - продолжая улыбаться своей кривой, непонятной улыбкой, проговорил Эфрир, но его глаза, как всегда, оставались холодными.

Я никогда не знал, шутит он, сердится или просто ехидничает в действительности. Да, наставник смеялся, злился, язвил, но во всех его действиях словно отсутствовала - даже не знаю, как сказать - какая-то человеческая искренность, что ли.

Учитель взял левой рукой мою руку, а правую положил мне на раненое плечо. Ладонь старика засияла так любимым мной золотистым светом, и через несколько мгновений я почувствовал, что боль начала постепенно отступать, пока не исчезла совсем. Вместе с этим свежий приток сил, вытесняя головокружение и противную слабость, значительно улучшил мое самочувствие.

Я снова улыбнулся.

- Вот теперь ты опять похож на самого себя, - удовлетворенно хмыкнул наставник.

- Вы сказали он так, как будто знали этого, кхм, человека, - с улучшением самочувствия ко мне вернулось и мое "знаменитое" любопытство.

Старик вновь развернулся к океану и вперил взор вдаль.

- Да, - немного помолчав, ответил он. - Когда-то его звали Эерихон, и он был похож на тебя - такой же сильный, веселый, бесстрашный... - Эфрир замолчал.

- И что с ним случилось? - осторожно спросил я, не зная насколько уместен этот вопрос. Наставник резко развернулся, пронзая меня своим взглядом.

- Он нарушил единственный запрет Аркхимира и был на многие тысячелетия заточен здесь. Обречен на одиночество, голод и тьму, пока ты не избавил его от сего жалкого существования, - в голосе Эфрира звучала едва сдерживаемая ярость, и я изумился такой кардинальной перемене в его настроении. Но нельзя было упускать шанс разузнать о законах Древнего Мира - сам ведь по незнанию нарушить могу...