Игорь Осипов - Сквозь Навь на броне [СИ]

Большой сокол со звонким клёкотом неспешно сделал широкий круг и, шумно хлопая крыльями, приземлился на подставленную кожаную перчатку. Его владелец, прищурив глаза и едва шевеля губами, прошептал ласковые слова, погладил хищную птицу и протянул небольшой кусок мяса, а потом стал с тоской в глазах наблюдать, как любимец отрывает от пищи тонкие волокна острым клювом. Мужчина был высок и широкоплеч. Каштановые волосы стягивались золотым обручем так, чтоб не падали на лицо. В недлинной, но густой бороде блестела серебром благородная седина.

Мужчина ждал, и время от времени оглядывал бескрайнее поле, жёлтое от колыхавшихся на ветру летних высохших трав. Вскоре, один из тех, кого он ждал, появился из ниоткуда в полусотне метров. Возникший неспешным и полным достоинства шагом двинулся к обладателю птицы. Он шёл по полю, мимо исковерканных людских тел и туш нечеловеческих тварей, по пулемётным гильзам и клочкам колючей проволоки, мимо воронок от разрывов снарядов и обломков военной техники, изуродованных боевыми заклинаниями. Когда он подошёл ближе, стало заметно, как дрожит воздух вокруг могучей фигуры, словно над раскалённым асфальтом. Там, где ступала его нога, обутая в красный с загнутыми носами сапог, трава обугливалась и осыпалась пеплом, от которого поднимался едва заметный сизый дым.

- Здравствуй, брат, - произнёс владелец птицы, обратившись к своему спутнику густым низким и чистым басом.

- И тебе здравия, Стрибог , - хрипло ответил тот, пригладив ладонью огненно-рыжую бороду.

Суетившиеся до этого в окопах солдаты замерли, пожирая глазами витязей, сошедших с иллюстраций старинных былин. Поверх их расшитых золотом шелковых рубах, были накинуты длинные плащи, алый у одного и небесно-голубой у другого. На богато убранных поясах висели ножны с кинжалами, чьи рукояти венчали самоцветные каменья, а пальцы сильнейших мира сего украшали богатые перстни.

Рыжий поправил красный плащ, на котором красовалось вышитое золотом пламя, и облокотился на стоявший рядом бронетранспортёр. В том месте, где он коснулся металла, краска потемнела и вспучилась от жара, словно идущего из кузнечного горна.

- Опаздывают они что-то, - посетовал шатен, тяжело вздохнув, отчего по полю прокатилась легкая волна ветра, колыхнув травы, и подняв легкую пыль с брустверов окопов.

- Женщины, - объяснив одним словом всю суть неурядицы, ухмыльнулся рыжий.

- Здесь мы, Сварожич , - раздался в ответ полный силы женский голос. Мужчины обернулись и разом кивнули девам, одна из которых обладала округлыми формами тела, а грудь её такова, что готова была разорвать зелёное, расшитое золотом платье своей тугостью и упругостью. От женщины исходила сырая дождливая прохлада, как от летнего ливня. Там, где она стояла, трава прямо на глазах зеленела и наливалась соком. Вторая же стройная, высокая и бледная с черными, как смоль, длинными волосами, свободно ниспадающим по плечам и ровной спине, и такими же тёмными бездонными очами, одета была в бело-голубой княжеский наряд, убранный серебром и жемчугом. От бледной тянуло лютым зимним морозом, суровым и трескучим. А еще от нее веяло безысходностью и смертью.

- Измором берут, - начал говорить сокольник, поддев носком сапога чёрную глянцевую тварь, чуждую этому миру, - неглупы пришлые во́роги, но раз измором, то сил у них много. Позиционную войну мы проиграем, изживут одного за другим. Надо что-то предпринять. Срочно.

- Что говорит Род ? - спросила полноватая женщина, кивком указав куда-то вверх.

- Он, как всегда, молчит. Пора бы уже привыкнуть. На свои силы надеяться надо.

- Есть у меня новости, - произнесла бледная, вложив одну ладонь в другую и опустив их на уровень чресл.

- Хорошие? - спросил сокольник, сверкнув голубыми как чистое небо глазами.

- Не знаю.

- Покажи.

Женщина не шевельнулась, но в воздухе перед ней прозрачной голограммой замелькал калейдоскоп обрывков размытых образов.

- Негусто, - пробубнил рыжий.

- Что есть, то есть,- пожала плечами бледная.

- Избранный нужен, - сам себе под нос протянул рыжий.

- Поход туда-не-знаю-куда, найти то-не-знаю-что? Старая песня, - растянулся в горькой усмешке губы сокольник, погладив свою птицу.

- Зато, до сих пор востребованная, - парировал хозяин огня.

- Сложно избранного найти. Для каждой цели свой надобен, - вздохнула пухленькая.

- Есть у меня один на примете, - произнесла белая, - из него неплохой избранный получится.

- Храбр? - поднял глаза рыжий.

- В меру осторожен, - ответила бледная хозяйка зимы.

- Умён?

- Как все люди.

Силён?

- Он первого полководца чуждой тьмы уничтожил.

Все замолчали, но вскоре слово взяла пухленькая, достав из воздуха большое спелое яблоко. Она покрутила его в руках, а потом подбросила на ладони, взвешивая и оценивая.

- Время не то. Твари сильные, поход непредсказуемый, век двадцать первый. Одного избранного мало будет, - произнесла, наконец, женщина.

- А он и не один, - ответила, вскинув голову, бледная, а потом отвела глаза и улыбнулась, заметив в нескольких шагах от себя санитара. Тот перевязывал раны бойцу, сидящему спиной к колесу бронетранспортёра. Появление четвёрки хозяев этого мира застало медика врасплох, и он замер, боясь пошевелиться. Раненый, тяжело дыша, шептал одними губами: 'Не хочу, не надо', глядя при этом на богиню расширенными от ужаса глазами.

Белая качнула головой.

- Не сейчас, человек. Ныне каждый воин на счету, - произнесла она сильным властным голосом и шагнула прочь.

По лицу солдата потекли слёзы, а санитар, повеселев, начал перематывать бедолагу с удвоенным усердием, озорно бормоча при этом.

- Ты ещё меня переживёшь, браток, раз сама Мара Моревна сказала Нет...

- Домовёнка возьмёте в добрые руки? - послышался детский голосок.

Я поднял глаза и посмотрел на девочку лет десяти, стоящую в дверях моего купе.

Поезд ждал, пока не прицепят дополнительные вагоны. И на такой технической станции в пассажирский вагон зашли дети из интернатов, раздавая волшебство и мелкую нечисть всем желающим. Маленький, словно игрушечный, старичок, висевший на руках ребёнка как котёнок, шевельнул усами и бородой и поднял взор на свою хранительницу и распространительницу, после чего вздохнул и покачал головой. Он не был в восторге от девочки.

На шее у девчурки висел шелковый платок, на манер пионерского галстука, только он был белый с ярко-зелёными концами, которые отделялись чёрной жирной полоской. Интернату покровительствовали берегини .