Валентина Савенко - Чужое счастье. Мой чужой монстр

Марина

Не знаю, что Лир добавил в чай, но проснулась я удивительно бодрая. Вскочив с кровати, радостно улыбнулась солнцу, висящему в зените. Намного расстроилась, что проспала полдня, который можно было потратить на воплощение моих наполеоновских планов в жизнь. В душ бежала вприпрыжку — сегодня девичий день! Будем делать из Лилы роковую красотку! Напевая себе под нос, разделась и закрыла створку душевой раковины. Выбрала апельсиновый шампунь, включила прохладную воду. Смывая обильную ароматную пену, покосилась на татушку.

Как ты там поживаешь?

Что?!

Выскочила из душа, нашла на стене выступ, открывающий зеркальную панель. Лила вчера объяснила, что зеркала в ванной и других комнатах имелись, просто они были выращены из хрупкого материала, потому большие полотна закрывали специальными выростами коры.

Глядя на отражение метки в зеркале, я тихо материлась. Розовый дельфин переполз на целую ладонь выше, он явно собирался добраться до моей руки и превратиться в брачную вязь.

Почему?!

Вдох-выдох… я обязательно поплаваю чуть позже, когда пойму, что сделала не так. А сейчас — смыть остатки пены, одеться и вернуться к себе.

Уже сидя в комнате на кровати, я вспоминала прошедший день. Прошлась практически по минутам. Не обнаружила ничего криминального. Кроме приступа ревности Стена, но его можно было отнести к неприязни иераклионца к энерийцам. Ведь его любимая пострадала именно от русала. Что касалось моих чувств к избраннику, сердце не билось быстрее, я не ощущала к нему влечения. А его самого полностью занимала Лила.

Вывод напрашивался сам — процесс ускорила подпитка Лира. Больше я его грелкой быть не смогу. Но ведь ему привезут девушек, так? И это будет не моя проблема.

Представив, что Лир прижимает к стене другую девушку, я поморщилась. Какое мне дело, кого он там прижимает?

Или неожиданная активность татуировки — совпадение. Вполне может быть, Стен приревновал меня не из-за истории с Лилой? Нет-нет-нет, не хочу из лишней избранницы становиться главной! Надо хватать брюнетку и бежать по магазинам! И Стена взять — заодно посмотрю, как он на меня реагирует. Что там Лир обещал ему оборвать при нашей первой встрече? Плавники? Вот и я ему их оборву, если замечу, что парень ко мне присматривается! У него такая любовь, завидно, а он еще думает!

Парочку я нашла на кухне. Пока ребята ждали моего пробуждения, устроили очередные соревнования в кулинарном искусстве, и стол опять был весь заставлен мисочками с едой. Когда я зашла, Стен и Лила как раз доваривали нечто вроде земного супа — иераклионец лидировал.

Они были так увлечены процессом и друг другом, что не сразу меня заметили. Остановившись на пороге, я стала наблюдать за ребятами.

На первый взгляд ничего не изменилось: Лила смущается, Стен ненавязчиво пытается добиться ответа, шутит, улыбается, вроде бы случайно касается любимой, иногда целует то в висок, то в щеку. Однако глаза иераклионца блестели чуть ярче, в улыбке проскальзывали не только упрямство и обреченность, но и надежда. Поведение брюнетки тоже стало немного иным. Лила изредка сжимала руку избранника, заглядывая в его миску с супом, меньше краснела.

Последним доводом, что отношения пары сдвинулись с мертвой точки, стала татуировка на руке Лилы: контуры дельфина немного расплылись, в них появилось серебро.

А не в этом ли причина активности моей метки? Я ведь связана с этими двоими.

Громко кашлянув, отметила, как оба вздрогнули и отодвинулись друг от друга.

Лила тут же подбежала ко мне, начала расспрашивать о самочувствии. Удивилась, как быстро я пришла в себя, ведь другие девушки сутки лежали пластом после подпитки, и даже силы целителей им не помогали. Целителей Лир приглашал сам до появления Лилы. Ни он, ни другие иераклионцы не могли перенести на себя последствия забора тепла. Это было по силам только людям. Естественно, те, кто оказывал помощь «жертвам», считали Лира монстром и с удовольствием распускали слухи о творимых им зверствах.

Его окрестили чудовищем, насильником, пожирателем душ.

Слухи доходили до родителей потенциальных «жертв», и с каждым годом Лиру присылали все меньше девушек. И все сложнее было выбрать ту, которая не падает в обморок при виде иераклионца в зверином облике и не пытается покончить с собой.

Бедный Лир!

Бывшие источники также не стремились опровергать слухи. За исключением Лилы все предпочитали молчать. А ведь им было грех жаловаться! Лир обеспечивал их безбедное существование там, где они хотели. Но кто-то из девушек так и не понял, какой иераклионец на самом деле, кто-то не захотел понимать, привычно прячась за ролью жертвы, купаясь в жалости людей, кто-то оскорбился тем, что обещанного насилия не было.

— Серьезно? — Вернув ложку с супом обратно в тарелку, я уставилась на брезгливо поморщившегося Стена, сообщившего мне об этом.

— Вполне, — кивнул он, обнимая за талию покрасневшую Лилу, старательно вылавливающую из тарелки кусок местного топинамбура. — Третья девушка Слатиа. Она… гм… любила боль и мечтала о… чтоб ее… иераклионец… потому что мы звери, в общем, ну, ты понимаешь…

Понимаю. Любительницу острых ощущений ждал вполне традиционный облом. Потому что принципы и железный характер.

— После нее Лир стал тщательнее присматриваться к источникам. — Стен покосился на смешавшуюся избранницу.

Конечно, не мое дело, да и брюнетку окончательно вгоню в краску, но интересно ведь! Спрошу! Если что, извинюсь.

— А Лир никем из них не увлекался? — Хотела сказать «не влюблялся», вовремя вспомнила, что иераклионец может влюбиться только в избранницу. А Лир вообще отказался от последней жемчужины.

— Нет. Девушки его опасались, он старался лишний раз к ним не подходить. За исключением Лилы. Общался с ними в основном я.

— Но я отношусь к Лиру, как к брату! Я понимаю, что главное — любовь! А не… не близость… — Пунцовая брюнетка подскочила со стула. — Хотите чаю?

Нет!

Я прочла во взгляде Стена тот же вопль.

— Да! Конечно! — хором обрекли себя на очередной чайный марафон.

Когда Лила исчезла за дверью, я тихо спросила у Стена: «Вас можно поздравить?»

— Если бы! — невесело усмехнулся он. — Мне позволили зайти чуть дальше поцелуев… но не более. А как ты поняла? Это так заметно?

Кто-то от счастья совсем голову потерял.

— Ее метка изменилась… и моя тоже, это нормально?

— Да, ты права… я совсем забыл. А что с твоей меткой? — озадаченно потер висок Стен.

— Она переместилась вверх почти на ладонь.

— Правда?! — обрадованно выдохнул Стен, потом помрачнел, медленно почесал затылок. — Надо посмотреть в архивах храма Таророса… может, оракулы знают, почему она себя так ведет. Я ведь тебя не люблю.