Валентина Савенко - Чужое счастье. Мой чужой монстр

Отлично, брюнетка учится доверять людям… и нелюдям. Вчера даже пригласила к нам в гости девушку, которую Стен и Лир когда-то нашли ей на замену в магазин и которая до сих пор там работала, потому что, как и наша целительница, увлекалась созданием натуральной косметики. А еще она тоже сбежала от семьи и стала женой иераклионца. Клио была совсем молоденькой, очень общительной и открытой девушкой. А противоположности, как известно, притягиваются. Пока Лила и Клио еще не подруги, но, думаю, это дело времени.

Поели и отправились по магазинам, свадьба уже скоро, а у нас еще не все готово.

Набегалась и, до хрипоты наспорившись с продавцами и Лилой, с каждым днем все упрямее настаивающей на своем, я, отправив ее домой вместе с горой покупок, наняла ракушку (надо срочно сдавать на права!) и отправилась в питомник. Лир не приехал, как обещал, прислал мысленную картинку с каким-то непонятным клубком щупалец и волну искреннего сожаления.

Понятно.

Очередной юный пробудившийся уплыл незнамо куда, и Лиру нужно вернуть его обратно. Взрослые особи в большинстве своем держались внутри разлома, питались местными водорослями и охраняли кладки и территорию. Как сказал муж, животные чувствовали себя там отлично. Хулиганили подростки и мальки. Судя по всему, «малыш» немаленький и сильный — иначе стражи сами бы все сделали.

Неподалеку от питомника меня ждал двойной сюрприз: муж и нечто огромное, состоящее из щупалец и свернувшееся в клубок.

— Вылезай, трусишка. — Лир, запустив руку между щупалец, кого-то уговаривал. Хотя почему кого-то? Пробудившегося!

Остановив ракушку и расплатившись за проезд, я подплыла к супругу. Поцеловав, спросила:

— А почему ты его в загон не отвел?

— Хотел тебе показать.

Я задумчиво оглядела клубок щупалец раза в два больше меня.

— Внушительно! Теперь можно отправлять его в загон.

Лир хмыкнул:

— Это ты его в нормальном состоянии еще не видела.

И тут клубок развернулся, две дельфиньи головы настороженно посмотрели по сторонам, потом появилось тело. Собственно, щупальца были только на хвосте. Точнее, вместо хвоста.

— Симпатичный! — улыбнулась я двухголовому монстрику размером с небольшую лодку, отмечая новые отличия от обычного дельфина. На внутренней стороне грудных плавников присоски, по бокам спинного два небольших костяных гребня. Три глаза. Третий мерцает, словно пропитан чарами. Занятный звереныш.

— Из последних? — предположила я, протягивая раскрытую ладонь к пробудившемуся, чтобы он понял, что в руке пусто и опасность ему не угрожает.

— Из них, — кивнул Лир, поглаживая одну из голов, придвинувшуюся к нему и изучающую полотняные брюки мужа.

— И что же он может?

— Без понятия.

— Узнаем! Ну что, дельфинчик, ты же нам покажешь? — Чувствуя азарт, воодушевленно осмотрела нового питомца.

Моару тяжело давалось преобразование разумных существ. Лир был его единственной удачей. Зато с неразумными и полуразумными у чародея все складывалось отлично, хотя процесс изменения продвигался медленно. Сперва он создал из попавших на ту сторону барьера глубоководных рыб и мориитов пробудившихся, устойчивых к магии и обладающих невероятной регенерацией. Потом усовершенствовал их, вложив крупицу разума.

Но ему было этого мало. Результаты последнего эксперимента начали вылупляться недавно. Магическая генетика, видимо, мало чем отличалась от обычной — намного проще и эффективней изменять организм на стадии эмбриона, а не взрослый.

Так вот, новое поколение монстров обладало способностями к магии! Это были не переносы дверей-ракушек или фена-торнадо, кстати, рачка. У нас в питомнике уже жил спрут, создающий локальное течение. Краб, перемещающийся на длинные дистанции переносом и появляющийся, где ему заблагорассудится. Радовало одно — Моар не успел изменить много яиц. Насколько я знаю, их было всего пять штук. Два малыша погибли до вылупления. Двухголовый дельфин последний.

Осталось придумать, как выяснить, что он умеет.

Погладив симпатичного монстрика, я задумчиво покосилась на Лира. Оставлять дельфинчика в питомнике не хотелось. Он насвистывал что-то жалобное, от него шла волна испуга и неуверенности. Боялся остаться один. А отцом считал того, кого увидел в первые секунды жизни — Лира. Его и мой запах, который он учуял на муже, стали для него родными.

— Лир? — Я удивленно перевела взгляд с грустного зверя на иераклионца. — Я его понимаю!

— Я тоже. И способности, которые я получил от Моара, тут ни при чем. Поэтому и решил показать тебе.

— Но он ведь?

— Нет, он не магическое существо. Полуразумное, сообразительное. У меня такое чувство, что он как-то накапливает чары, забирая их частички из окружающей среды, но при этом не использует их.

— А зачем? Какие предположения?

— Пока никаких. Хочу понаблюдать за ним. Наверное, сегодня заночую здесь. — И будто услышал мои мысли: — В город его брать опасно, надо вначале узнать, что он умеет.

Хочу поучаствовать!

— Я остаюсь с тобой!

Иллир

Я угадал с подарком, жена с восторгом разглядывала последнего пробудившегося, измененного Моаром незадолго до смерти.

Едва увидел вылупившегося из огромного яйца помеченного силой чародея монстра, понял: именно Марина станет для него лучшим дрессировщиком. Она обожает дельфинов и любит трудности, а тут два в одном.

Как и два первых модифицированных животных, этот запомнил меня родным существом. Сидеть у яиц и ждать их вылупления в окружении пробудившихся, обеспокоенных моим вторжением на их территорию, занятие нудное, но необходимое. Как вести себя с обычными обитателями Туманных Вод, мы более-менее разобрались, а вот чего ожидать от последних творений чародея, пока не знали.

Запечатление, происходящее в первые кваты жизни, — наша гарантия безопасности. Монстры воспринимают нас частью своей стаи. В идеале надо обеспечить присутствие иераклионцев у всех кладок в момент появления на свет малышей. Но это сложно — слишком много монстров живет внизу, всех не охватить. Радует, что они травоядные. И без Моара довольно дружелюбные.

— А Моар мог оторваться от узла чар, на котором сидел? — Голос Марины вернул меня на землю, точнее, на платформу у загона, куда мы поместили Хварба. Пробудившийся постоянно повторял это сочетание звуков, и жена решила, что стоит его так назвать. Он остался доволен, о чем и сообщил нам, прислав волну радости.

— Теоретически — нет, считалось, что обряд снятия божественных оков и последующее превращение связали его намертво с узлом.

— То есть, возможно, он мог отсоединиться… — Марина постучала по платформе рядом с собой, и тут же из воды высунулись головы Хварба. Довольно щелкая и щебеча, пробудившийся, используя присоски, выполз к нам. Внимательно осмотрев сияющий глаз на его лбу, Марина нахмурилась, а потом осторожно накрыла око ладошкой. Над ее пальцами тут же возникло небольшое магическое возмущение, в воздухе вспыхнули чары, словно над узлом. — Попробуй, — прошептала она, отдвигаясь в сторону.