Сергей Обатуров - Личная лечебная практика

Выйдя на остановку, вздохнул с облегчением, в пределах видимости показался автобус. Этот маршрут всегда не отличался большой загруженностью, так что можно будет сесть подальше от основной массы пассажиров, так чтобы запах не доходил до них и спокойно проехать до конечной остановки. Если что, то скажу, что наступил во что-то, что издает такой резкий запах. Мои опасения оказались беспочвенными, все прошло нормально, никто не тыкал в меня пальцем, требуя выбросить из автобуса. Может, меня спасло и то, что некоторые окна автобуса были открыты, и встречный поток воздуха выдувал смрад, источаемый моим рюкзаком. На конечной остановке я вышел из автобуса последним, водитель, проверяющий билеты и пластиковые карточки, только поморщил нос и все, я на улице. Здесь я принялся ловить машину, а на городских автобусах мне мой рюкзак довезти не дадут. Я избирательно поднимал руку, голосуя тем машинам, которые отвечали моим требованиям, а именно, чтобы там не было других пассажиров, или чтобы этот автомобиль был пикапом. Мне повезло, рядом со мной остановился старенький грузовой "москвич". Я договорился о маршруте нашего движения, и оставив рюкзак в фургоне, сел рядом с водителем. Этот вариант был даже лучше, чем везти рюкзак в багажнике легковой машины. Здесь было достаточно воздуха, а рюкзак я смог хорошо зафиксировать, так что, была надежда, что мы доберемся до моего дома более или менее нормально.

Водитель попался молчаливый, но зато у него работал радиоприемник, так что наш путь прошел под громкую, веселую музыку. Мне было все равно, а моей пациентке, в ее состоянии, было все фиолетово. Транспорта было не так много, все же мы успели спуститься до того, как основная масса работников отправится с работы домой. Когда мы снова повернули к горам, то я вздохнул с облегчением, теперь пробки исключены, а значит, мы доберемся до моего дома без проблем. Еще пара десятков минут и все, мы свернули на нашу тупиковую улицу. Проехав не более десяти минут, мы подкатили к моим воротам. Я щедро рассчитался с водителем, он даже не догадывался, что оказался для меня самым оптимальным транспортом. Я вытащил рюкзак и, захлопнув дверцу фургона, помахал водителю рукой на прощание. Тот лихо развернулся и умчался, не обращая внимание на лежачих полицейских. Я открыл дверь калитки на воротах, и прошел к себе во двор. Следовало хорошенько запереть ворота, так как, если моя пациентка сможет перемещаться по двору, то лучше тут никому не появляться. Я перевел взгляд на свою прокушенную руку. Края ран воспалились, и из них сочилась какая-то белесая жидкость. Рукав флиски пропитался им, ведь я вынужден был прикрывать такие раны в общественных местах. Вот как только разберусь со своей пациенткой, так и займусь собой. Не гоже такому лекарю ходить с такими ранами или их следами. Я решил все лечение проводить дома, не хватало, чтобы соседи лицезрели здесь непонятное существо, а вот когда оно окрепнет, то я попытаюсь его легализовать. Придумаю какую-нибудь байку об экзотическом животном, которое мне подарили благодарные пациенты.

Я пронес рюкзак в свой кабинет и стал вытаскивать пострадавшую. Та не подавала признаков жизни, так что я быстренько размотал все бинты и, разложив тело прямо на своем рабочем столе, принялся диагностировать состояние потерпевшей и восстанавливать то, что умудрился пропустить. Вскоре моя пациентка тяжело вздохнула и открыла глаза, вот это да! Глаза были под стать нашим, земным лемурам. Немного навыкате, огромные, или фасетчатые, или нашпигованные какими-то концентрическими кругами. Эти круги начали синхронно вращаться в разные стороны относительно золотистого зрачка. Цвет глаз был под стать чистым местам меха моей подопечной. Мордочка была симпатичная, так и хотелось ее потискать, думаю, что когда совсем оклемается, так будет выглядеть очень даже ничего.

Я проводил свое лечение еще минут тридцать. Состояние существа уже можно было назвать удовлетворительным, но и мои силы стали подходить к концу, а значит, сегодня я себе помочь не смогу. Пришлось поделиться своими соображениями с моей пациенткой, а заодно попросил ее как-нибудь назвать себя, чтобы мы могли общаться. Существо не поняло, что значит назвать себя. Я попытался объяснить, что когда существа общаются голосом, то они обычно дают друг другу какие-нибудь прозвища или клички. Еще лучше поступают родители, они, при рождении потомства, дают им имена.

5.33.

* * *

Моя ментальная лекция не нашла отклик в душе моей партнерши, она просто не понимала, для чего это нужно. Тут меня осенило, и я поинтересовался, а обзывали ли они друг друга? Когда мы разобрались с тем, что такое "обзывали", то оказалось, что да, такое иногда случалось, но нам это, по моему, не подходило. Они обозначали того кого обзывали аббревиатурой от неправильно совершенных действий. Такое, в их мире, происходило редко, да и то, с детенышами. С моей подопечной такое, к сожалению, не случилось, хотя, почему не случилось?

- А я, ведь, могу тебя обозвать?

- Ну, если я сделала что-то не так, то можешь.

- Тогда я обзову тебя СУМКА.

- С моими сородичами отгадывать аббревиатуру было легче. Что я с тобой сделала-то не так?

- Чтобы тебе стало понятно, то я словами назову все то, что ты совершила, - и я четко выговаривая слова произнес, - ты Сразу Укусила Меня Как Аллигатор. - и передал ей это все мысленно.

Оказалось, что она и звуковые колебания воспринимает нормально, уши-то у нее не просто так прилеплены.

- И что, эта аббревиатура что-то обозначает в твоем мире?

- Ты не поверишь, но это мешок с ручками для того, чтобы удобнее было переносить небольшие вещи.

Мордочка моей гостьи расплылась в улыбке, и мне, по секрету сообщили, что их раса вынашивает детенышей в специальной сумке, расположенной на спине. Я удивился и, в свою очередь сообщил ей, что и у нас есть сумчатые животные, но только сумка у них на животе, так легче оборонять детеныша и ухаживать за ним. Моя Сумка усмехнулась и постаралась заверить меня, что в их сумках детенышам ничего не угрожает, для наглядности она предложила мне просто попытаться ее погладить по спине. Я поднес руку к такой мягкой, на вид, шерсти, а мне навстречу, из шерсти, выдвинулись костяные шипы. Нифига себе, а я же брал ее тело на руки и никаких шипов не почувствовал, а тем более не укололся. Сумка успокоила меня, что если бы я укололся, то мы бы сейчас с ней не разговаривали. Все свое оружие она потеряла когда ее гнали, или израсходовала, защищаясь. Я ее спросил, не яд ли из ее клыков, но оказалось, что клыки, это последний, так сказать, аргумент, а основная защита, это хвост с ядовитым шипом и ядовитые когти на лапах и спине. И сейчас только шипы на спине содержали яд в достаточном количестве, потому, что ни один из ее сородичей не будет подставлять врагам спину, и я должен понимать, почему. Вот это да! Это что же у них за планета, если необходимо иметь такой набор киллера? Но мой вопрос повис в пустоте. Ментальный контакт со мной был разорван. Или устала, или я затронул тему, о которой ей неприятно говорить, или просто, нельзя.