Валерий Козачук - Серебряные Копья [СИ]

— Добейте её, добейте, что я вам говорю! — пронзительно закричал мальчик.

— Будет исполнено. Великий, — донёсся голос Хуана.

Платок, куда он засунул платок, ведь давал же Луи с утра! Самое время разводить сырость, что он девчонка, что ли какая? Ох уж эти хвалёные доспехи, пока толком доберёшься до карманов…

— Сейчас, сейчас, потерпите, Великий, — раздался голос Хуана.

Ну, всё, довольно слёзы глотать, даже до Хуана и то дошло. Верно снова кто-то наябедничал, все они взрослые заодно. Шарль поспешно выжал платок, видно ждать осталось недолго. Если уж Хуан посчитал нужным предупредить… мальчик коротко всхлипнул, фу-у, стыд-то какой!

Шарль приложил платок к зарёванной физиономии, тоже мне хранитель Святыни, одно название. Прикладывать, только прикладывать, а не вытирать, а-а-а, всё равно заметно…

Латное кольцо неожиданно разомкнулось, Шарль поспешно спрятал платок, могли бы и подождать самую чуточку. Мальчишка в последний раз — вроде точно последний — шмыгнул носом и немедленно выскользнул из кольца.

Ну конечно! Юный Колдун завертел головой. Почти что вся «Священная Сотня» и гвардейцы-арбалетчики в походном порядке, мол, пора отправляться дальше, Великий. До Шарля с запозданием дошло, что гвардейцы — все как один! — так и ощупывают его непривычно-изучающими взглядами. Па-адумаешь, разревелся маленько… да живой он, конечно живой, что Великого сроду не видели?!

— Добили? — через силу вопросил мальчик.

— Вашу лошадку Великий? — мягко спросил Хуан.

— Ага. Я потом с ней попрощаюсь. Только чтобы гвардейцы не видели. Можно?

— Лишь бы не разревелись по новому кругу, — еле слышно сказал Хуан.

— Она хорошая!

— Не возражаю, Великий.

— И вообще, я и не думал реветь! — тут же объявил Шарль. — Это взрослым только послышалось.

— А платок, почему мокрый? — коварно спросил Хуан.

— Где?! — привычно возмутился Великий.

— Во-он, смотрите, из кармана торчит.

— Ой… В лужу уронил, неужели не ясно? — кое-как нашелся мальчишка. — Не умеешь ты, Хуан, обращаться с детьми.

— Вы о Жане, Великий? — усмехнулся гвардеец.

— А о ком ещё? Я давно уже не ребёнок.

— С каких это пор?

— Спроси у Роже, — посоветовал Шарль. — Или нет, сначала у Жана, то и дело взрослым на Великого жалуется.

— Жан за вами присматривает.

— Скажи лучше — воспитывает! — огрызнулся мальчишка. — Сотворил я саламандру недавно, са-авсем, са-авсем маленькую… а он сразу же к Роже побежал…

— Зато лес потушили, — невозмутимо добавил Хуан.

— Ну… почти. — Шарль залился краской. — Будто я виноват, что дождя тогда не было?

— Не виноваты Великий. Рыбацкие лодки не в счёт.

— Всего-то четыре лодочки…

— Пожалуй, все семь, — поправил Хуан. — И причал.

— Он же каменный, что ему сделается?

— Там строения были, Великий. Сети тоже сгорели. И улов пропал, на пол-лиги горелой рыбой несло.

— Я им сразу же велел заплатить. Я учился, понимать надо, — надулся Шарль. — Ты не путай меня больше, Хуан… а лошадку ведь точно добили?

— И добро бы только её. Лучше поглядите сами, Великий, — Начальник ближней охраны безнадёжно махнул рукой. — Люди Раймона… а-а, вот и они, легки на помине.

С десяток арбалетчиков с эмблемами благородного Раймона неспешно приближались к дороге. Пожалуй, даже о-очень неспешно, быть может чего опасаются. Великого, например. Стоп, кого они там несут на щитах? Двоих, д-да, верно двоих.

— Там враги ведь… то есть эти… кольчужники? — тихонько осведомился мальчишка. Шарль кивком указал на носилки.

— Убийцы, так будет короче — жёстко усмехнулся Хуан. — Не первые и боюсь не последние. И сколько их ещё будет… храни вас Единственная!

Мановение руки Великого Колдуна, подтверждающий жест Хуана — мальчику пора привыкать — и арбалетчики опустили носилки у ног правителя Арелата.

Быть может, принесли раненых? Шарль чуть подался назад. Ага, попробуй себя убедить. Хоть бы разок моргнули, глаза как плошки, впору ложить монеты.

И крови сверх всякой меры! Мальчика передёрнуло.

Добротные кожаные куртки с нашитыми железными пластинами, низкие воронёные шлемы, и где их только не делают… По виду похожи на ополченцев, из тех, что собрались по призыву Венсана. Или же на бродячих торговцев, невелика разница. И явно недешёвые арбалеты, игрушки, а не оружие, залюбуешься!

Интере-есно…. Между прочим люди Раймона что-то виновато помалкивают и упорно прячут глаза.

— Почему не взяли живьём? — обратился к десятнику Шарль.

Дюжий плечистый детина неуверенно затоптался на месте.

— В глаза смотреть, прямо в глаза! — с нажимом добавил мальчик. У Мари и не такому научишься. — Прямо, прямо в глаза, что опять убитых разглядываешь?!

— Как завидели этих, этих… — забормотал несчастный десятник, — я скомандовал залп. — Благородный Раймон взъярился всерьёз, но бельты назад не вернёшь. Два полных десятка, в двадцать выстрелов, — детина почти шептал, — нашим даже добивать не пришлось….

Храни Единственная! Мальчишка переглянулся с Хуаном.

— Наёмные убийцы, — вежливо-надменный Хуан указал на тела, — били из ближней рощи, всего-то сотня шагов от дороги. Ваших, Великий, ваших, одно слово — смертники. Какой-то шанс у них всё же был — поскорее выпустить бельты и сразу по сёдлам, кони-то свежие. Покушавшихся изрешетили на скаку, в двадцать выстрелов, — Хуан обжёг взглядом незадачливого десятника, — в отместку за погибшего Колдуна!

— Подожди, — ребёнок повернулся к Хуану. — Сколько стоят эти игрушки?

Хуан взвесил в руке арбалет.

— Сработано из лёгких сплавов Древних, вечного железа здесь кот наплакал. Попробуй добыть, а главное обработать, не всякий мастер возьмётся.

— Не тяни, Хуан, я же вижу, что знаешь!

— Полтора веса в золоте, — наконец выдал Хуан. — Разумеется в слитках с клеймом Картахены. Или все два, если платить сицилийскими ноблями.

— Выходит, они сами себя наказали, — подытожил Шарль. — Нет захваченных, значит и полная добыча не полагается. Языки порой стоят дороже золота. В эскорте Великого свои законы. В нашем уставе всё сказано.

Под выразительными взглядами подчинённых десятник вновь затоптался на месте.

— Страница двадцать шестая, если вы позабыли, — протянул юный Колдун. Что бы такое изобрести напоследок? — Перепишешь страницу двенадцать раз. Красиво и без лишних помарок, я лично проверю!

— Вели-икий… — в низком голосе десятника неожиданно прорезались жалобные нотки.

Арбалетчики с явной опаской воззрились на правителя Арелата. Уж лучше бы назначил полсотни горячих, плети они и есть плети, дело привычное.

— Так и быть получите половину добычи — неожиданно смилостивился Великий.

— Храни вас Создательница! — с облегчением отозвался десятник.