Валерий Козачук - Серебряные Копья [СИ]

Вскоре к юному Колдуну подскакал Андре, один из адъютантов Робера. На взмыленном коне, доспехи изрядно побиты — значит прямо из боя — на щеке сочится кровью свежая отметина.

— Мы их крепко пощипали — горячечно забормотал Андре, — и отряд отступил в порядке.

— А подробнее?! — вмешался Вектор.

— Что?

— Возьми себя в руки, Андре, Великому-то простительно…

— Робер тяжело ранен, сразу два бронебойных бельта, — в голосе Андре звучало отчаяние. — Я же прямо из лазарета, врачи ни за что не ручаются.

Принесённая адъютантом весть, как обухом поразила свиту Шарля. На лицах гвардейцев появилась растерянность.

Шарль понял — весть о ранении Робера со скоростью лесного пожара обежит войска. Робер из рода Этьен никогда не знал поражений. Со времени битвы при Шамбери, — когда атака «Серебряных Копий» во главе с Робером, решила исход почти проигранного сражения — само присутствие гиганта на сером коне считалось залогом победы.

Робер выбыл из строя и войска могли дрогнуть. Шарль ясно прочёл это в полубезумном взоре Андре.

Надо выполнять план Робера! Шарль прикусил губу. Ну да, конечно. А как иначе?! Он же вроде главнокомандующий и вдобавок великий магистр. При удаче, пожалуй, послушают… ага, ага, размечтался!

Мальчик живо шагнул вперёд и изо всех сил ударил Андре в живот. Рука Шарля онемела, на костяшках пальцев появилась кровь. Удар кулаком пришёлся о кольца кольчуги, но результат был достигнут — Андре пришёл в себя.

— Скачи к Морису в обход, через лес. Подтвердишь приказ Робера — резерву ударить в тыл пиратов, — раздельно выговаривая слова, произнёс Шарль.

Окружавшие Шарля командиры, смотрели на мальчика с таким изумлением, словно бывший послушник исчез, и на его месте появилась живая, прямо из леса, полосатая кошка. В глазах Андре засветилась надежда.

— Повтори! — потребовал Шарль.

— Приказ Робера… в силе. Отряду Мориса — ударить в тыл пиратов.

— Верно.

Позабыв отсалютовать мечом Великому Колдуну, адъютант Робера птицей взлетел в седло. Андре с места пустил коня в галоп.

— Для верности подтвердите приказ ракетами, — для начала приказал Шарль.

Великий тронул руку Мигеля — выручай же пока не поздно, ты присягу, между прочим, давал! — и одарил магистра гвардейской фаланги на редкость выразительным взглядом. Виктор вроде заколебался, у них, взрослых поймёшь… Командир «Священной Сотни» опустил руку на меч и жестко усмехнулся, да нет, скорее оскалился, впору волков пугать! Даже Робера и то проймёт.

После подтверждающего кивка Виктора — вреда-то по любому не будет — гвардейцы-техники завозились у пускового станка и две красные ракеты взлетели в воздух.

— Люсьен, лучников на уступ перед вершиной холма, — распорядился мальчишка. Голос, кажется, не дрожит и то ладно. Разве что зубы малость постукивают, не реветь же на глазах у гвардейцев! — Там от них будет какой-то толк. Цель — правый фланг.

Большинство командиров присутствовали на Совете перед сражением. Они поняли намерение Шарля, и приказы Великого Колдуна выполнялись беспрекословно.

«Хвала Богине, у меня цепкая память. Как хорошо, что Робер мне всё подробно разъяснил», — вторым планом подумал Шарль, отдавая новые приказы.

Запели тетивы луков, но в воздухе, разорванном на куски шумом битвы, их смертное пение слышали только лучники. Со склона холма, поверх голов гвардейцев, полетели оперённые молнии. Ведомые ненавистью лучников, стрелы хищно искали и находили цели. Вечное железо наконечников стрел встречалось с доспехами пиратов, и кольчуги корсиканцев не выдерживали подобной встречи.

Две сотни лучников стреляли методично и точно, словно на учениях. В попытке сломать строй пиратов бесшумная смерть искала добычу лишь на правом фланге.

Адмирал пиратов вовремя оценил опасность. Бездействовавшие, позади фаланги пиратов, арбалетчики теперь показали клыки. Над высокими щитами лучников послышалось змеиное шипение тяжёлых арбалетных стрел. Арбалетные стрелы то и дело вонзались в узкие промежутки между щитами. Лучникам приходилось отвечать, и бой всё больше сводился к перестрелке с арбалетчиками.

«Дай им насладиться предвкушением своей победы», — зазвучал в мозгу Шарля низкий голос Робера. — «Пусть упьются отравленным вином ложных надежд, пусть поверят, что победа близка — стоит протянуть руку. Тогда — бей! Но помни, малыш: промедлишь лишнюю минуту — проиграешь сражение».

Угрожающе изогнутый, вытянутый в нитку, левый фланг строя гвардейцев был наполовину истреблён. Пираты почувствовали слабость противника и усилили натиск. Левая лапа гвардейской фаланги неистово огрызалась. Широкие лезвия когтей-сарисс находили щели в доспехах, жалили корсиканцев и проваливались обратно в стену щитов. Тяжёлые, разрубавшие волос, мечи знаменитой гвардейской заточки, крушили щиты и латы и, время от времени, заставляли пятиться королей моря. Резня обходилась пиратам дорого. «Полосатые Кошки» меняли одного на двух, но строй гвардейской пехоты таял на глазах. Конец приближался. Пока пустые места в передних рядах немедленно заполнялись гвардейцами из задних шеренг. Пока…

Эрве с нарастающим беспокойством смотрел то на редеющий строй пешей гвардии, то на превратившееся в камень лицо мальчика. Легендарная стойкость «Полосатых Кошек» тоже имела предел. Гвардию сильно разбавили новобранцами. По мнению опытного военачальника, приказ об атаке необходимо было отдать сейчас же, немедленно, сию минуту! Эрве несколько раз порывался дать дельный совет юному Колдуну, но при взгляде на напрягшуюся до предела фигурку мальчика слова застревали у него в горле.

Похоже, Шарль из рода Маршан знает, что делает. «Полководец всегда прав, даже если он неправ», — частенько говаривал Робер. Пререкания в разгар битвы — мальчишка и без того едва держится, вон, как губы покусывает — могли привести к гибели армии.

Потому, обступившие Шарля, командиры молчали, ожидая приказа своего главнокомандующего. Они мысленно молили Богиню об одном — только бы заветный приказ не прозвучал слишком поздно.

Шарль опустил бинокль и досадливо вытер пот со лба. Непослушная прядь так и лезет в глаза, а-а, сейчас не до мелочей… что он совсем маленький?

— Четыре красные ракеты! Сигнал Морису! — кинул он через плечо и вновь приник к биноклю.

Четыре красные розы распустились в кристально чистом небе. Гвардейцы-техники лихорадочно завозились у пускового станка. Минута ожидания и ракеты взмыли в небо ещё раз. И ещё!

Впрочем, третий залп ракет оказался лишним. Бутоны роз распустились в тот момент, когда из леса вырвался отряд Мориса. Шесть отборных сотен «Серебряных Копий» понеслись в тыл фаланге корсиканцев.