Сергей Обатуров - Ученик лекаря [СИ]

.5.

* * *

Кони ходко шли к горной цепи, опоясывающей эту цветущую долину. Как объяснил Зравшун, по этой дороге два раза в год проезжают сборщики ягод, что собирают на горных склонах. Сама дорога является тупиковой, так что сюда даже не сунутся. Да это виделось и по колее, проложенной нашими предшественниками. Мы, не торопясь, давая коням немного отдохнуть, проехали почти до конца дороги и, как и в прошлый раз, свернули по руслу небольшого ручья. Тот вытекал из расщелины, расколовшей огромную глыбу на две части. Зравшун уверенно правил по руслу прямо в расщелину. Мы двигались плотно друг к другу, чтобы как можно быстрее скрыться с чужих глаз. Если кто-нибудь увидит, то вся наша игра в прятки накроется медным тазом. Основные жилые места мы проехали еще ночью, так что увидеть нас мог только случайный путник. Наконец обе кареты въехали в разлом и, отъехав буквально несколько десятков метров от входа остановились. Мы уставились на тот ручей, который привел нас сюда. Он, журча, вытекал из-под огромного камня, перегораживающего дальнейший проход по расщелине, пробив себе дорогу ближе к одной из стен. Если верить своим глазам, то прямо перед нами был тупик. Если не верить, то тоже. Зравшун спрыгнул с козлов первой кареты и побежал по ручью. Мы, тоже выбрались из кареты. Нужно было немного размять ноги, да и посмотреть, куда это нас завел Зравшун. Вскоре послышался легкий гул, а затем часть камня, отъехала в глубину раскола. Оттуда выбрался довольный Зравшун и скомандовал нам, вернуться в карету. Первая карета тронулась в открывшийся проход, и наша, последовала за ней. Так, по руслу ручейка, мы и въехали в огромную пещеру. Опять остановка и Зравшун умчался назад, закрывать проход. Опять тот же гул, усиленный эхом пещеры и все стихло. Стало темнее, но не на много. Свет пробивался через какие-то дыры в верхней части пещеры. Важно, что мы видели дорогу и могли сносно по ней ехать. Ехали около часа, пещера становилась все уже и уже, видимо скоро можно будет достать до стены из окна кареты рукой. Однако уже проход не становился, и мы еще полчаса наблюдали проплывающие мимо нас каменные стены. Наконец, первая карета остановилась, сильно не доехав до перегораживающей нам путь скалы. Зравшун, соскочив с кареты, опять проделал какие-то манипуляции в темноте и, вернувшись, принялся ждать. Минуты две ничего не происходило, а потом часть огромного камня устремилась к нам. Кони попятились, но Зравшун прикрикнул на них и те успокоились. Камень остановился, не доехав до нас метров пять. Первая карета тронулась и, объехав выдвинувшийся камень, юркнула за него, мы повторили маневр первой кареты и выехали в длинное ущелье, заросшее теми же кустами, что и склон с той стороны секретного прохода. Погода разительно отличалась от той, которую мы видели буквально пару часов назад. Дул холодный, пронизывающий ветер, даже не смотря на то, что нас прикрывали стены ущелья. Небо было пасмурным и хмурым.

Перед нами была такая же невзрачная колея, как и та, по которой мы ехали с пару часов назад. Теперь прятаться ни от кого было не нужно, и мы позволили коням самим выбирать темп движения. Зравшун дал указание возничему на первой карете и, спрыгнув с кареты на ходу, запрыгнул к нам. Мы все с улыбкой встретили нашего проводника и спасителя и хлопали его по плечам, выражая ему свою признательность.

Возничие полезли за своими теплыми плащами, Окна в каретах задернули дополнительными плотными занавесками. Еще около часа мы выбирались на наезженный тракт, где круто повернули направо. Мы успели проехать не более трехсот метров, как были остановлены военным патрулем. Зравшун тут же направился к ним. Состоялся длительный диалог с маханием руками, характерным верчением пальцем у виска. Но видимо доводы Зравшуна не смогли перебороть чьего-то приказа и мы, развернув коней, направились в обратную сторону, по тракту. Зравшун вернулся встревоженный. Оказалось, что это дед. Как он узнал, что мы прошли тем самым проходом? Но сейчас он желал лицезреть своего внука и его попутчиков. Дед был по линии отца, так что нам могло это все вылезти боком.

На козлах, рядом с каждым возничим, уселось по два воина. Все это очень напоминало арест. Еще через полтора часа вдалеке показался красивый город. Были видны какие-то высокие башни, а вскоре и крепостные стены. Наши лошадки немного устали, так как мы, во время побега ни разу не поменяли лошадей. Зравшун предупредил нас, что с дедом будет разговаривать сам. Дед, как и все северные варвары, отличался крутым нравом, но был справедлив, правда, при дележе добычи. Пока происходил диалог Зравшуна с отрядом, повернувшим нас к замку его деда, я успел разглядеть экипировку воинов. Все, как и говорил Зравшун. Кожа, мех, медные или бронзовые накладки в местах, прикрывающих наиболее важные органы воина. Оружие составляли мечи, круглые щиты и копья с четырехгранным наконечником. Все грубой ковки, но простота оружия компенсировалась мощным телосложением воинов, четкостью и экономностью их движений. В Зравшуне это все было несколько завуалированно. Еще полчаса и мы въезжали в очередные городские ворота. Никто не махал нам приветливо, лица у охранников были суровые и шутить с ними совершенно не хотелось. Вскоре мы приблизились к центральной части города, где возвышалась огромная башня, сложенная из необработанных камней. Их подбирали с таким расчетом, чтобы очередной камень вписывался рядом с другими, такими же. Она возвышалась как занесенный меч, над всем городом. Я уж думал, что нас поведут в эту башню, но нет, мы миновали ее и направились к какому-то языческому храму, во всяком случае, языческим его назвал я и боги никак не отреагировали на мои мысли. Наконец кареты остановились, и мы выбрались на пронизывающий ветер, дующий с гор. К нам направился огромный широкоплечий горец с крючковатым носом. Его одежда ничем не отличалась от всех остальных воинов, окружавших нас. Миг, и Зравшун попал в медвежьи объятия своего деда. То что это его дед, неуловимо угадывалось в смягченных чертах Зравшуна. Дед от души хлопнул его по спине, а потом обернулся к нам.

Будте моими гостями, друзья моего внука. Если бы я не приложил усилия, то этот оболдуй опять сбежал бы, не навестив своего любимого деда.

И он от души захохотал над своей шуткой. Мы кисло улыбались, так как было совершенно непонятно, отвечать нам на его приветствие, которое звучало скорее как констатация факта нашего прибытия по его распоряжению. Дед все еще прижимал внука, так, что тот и вырваться не мог. Пауза затягивалась. Нужно было что-то делать, да и баронессу положено было представить, а то ее примут за какую-нибудь служанку и зажмут в темном углу. Оглядев наши ряды, я не обнаружил спасенного нами лекаря, но да это и понятно, кто же с нормальной головой выберется на холод в ночной рубашке. Я вышел вперед и, поклонившись, произнес.