Наталья Григорьева - Мир Диорисса. Дилогия (СИ)

— Если компания больше, разрешено сдвигать столы, — объяснила Зира.

Уютно, тихо, вкусно пахнет. Мне уже здесь нравится. Трактирщик, увидев Зиру, приветливо ей улыбнулся, и кивнул.

— Вы знакомы? — спросил я у нее, глядя на него.

— Меня он знает, я много раз бывала тут с подругами, но кто я, нет, не знает, — ответила она.

Мы выбрали столик подальше от входа, как раз на четверых. Подавальщица принесла небольшое меню, и мы сделали заказ.

— Итак, — я поднял вверх бокал с золотистым эльфийским вином, которое нам принесли вместе с заказом, — Ландиэль и Эльсинариэль, за вас! За новую семью!

— За вас, — повторила Зира, так же поднимая бокал и улыбаясь.

Обожаю эльфов, не смотря на их внешнюю холодность, их, оказывается, так легко смутить…

Оба новобрачных покраснели как пионы в саду Владыки.

— Дар, — Лан прокашлялся, прежде чем смог выдавить ответ, — мы очень рады, спасибо за ваше участие.

Эль вздохнула, и прислонилась к его рукаву щекой.

— Поверить не могу, — тихо сказала она, — Ничего не предвещало. Мы знали, да, о том, что нас это ожидает. И были готовы. Но это должно было случиться не раньше чем через четыре года, когда мне исполнится восемнадцать лет. И знать это одно. А когда тебя, без твоего же ведома, женят, или выдают замуж, это, по меньшей мере, странно.

— Богам виднее, — сказала Зира.

— Уж очень часто они вмешиваются в нашу жизнь, — вздохнул Лан, — я начинаю пугаться, для чего все это.

В трактир вошли две девушки. Одна драконица, вторая, сняв невесомый платок с головы, оказалась вроде бы человеком. Достаточно миловидные и молоденькие. Они подошли к трактирщику, сделали заказ и уселись за соседним с нами столиком. Я немного недовольно покосился на них, как будто, в самом деле, мало места. Трактир практически пуст. Теперь они будут слышать нас, и нам не удастся поговорить.

Лан тоже взглянул на них, и, понизив голос, произнес:

— Мы все слышали то, что сказала Леэстрая в кабинете Таша. Хотя ее саму не видели. Выходит, это была ее идея. Но что ей с этого?

— Я даже думать не хочу, — покачал я головой. — После той выходки Немиорона, когда он меня чуть до нервного срыва не довел, своими шутками, я решил принимать их вмешательство, как должное. В конце концов, они Создатели. Как захотят, так и будет. А мы всего лишь игрушки для них.

— Ты не прав, человек, ставший драконом, — та, которая была человеком, развернулась на своем стуле, оказавшись лицом ко мне.

— Ты кто такая? — выдохнула Зира, — и по какому праву ты подслушиваешь наши разговоры?

— Подумай, — она с легкой усмешкой уставилась ей в глаза.

Пока Лан и наши любимые молчали, собираясь с мыслями, я встал и подошел к той, второй, сидящей молча. Темные короткие волосы, карие глаза, сиреневое платье, и палантин. Она подняла глаза и посмотрела на меня.

— Покажись, — попросил я ее, — я знаю кто ты.

Она улыбнулась. Миг, и передо мной Зира. Нет, я понимаю, что это не она. Мудрые глаза. Но абсолютно идеальное сходство.

Из-за нашего столика до меня донесся единый вздох.

Я поклонился Создательнице, и вернулся к своему столу. Встав за спинкой стула, на котором сидела Зира, я положил руки ей на плечи в успокаивающем жесте, и произнес:

— Леэстрая. Создательница драконов, но, думаю, вы и сами уже это поняли.

Мои спутники кивнули, не в силах вымолвить ни слова.

— А ты, — я внимательно посмотрел на человека, — поправь меня, если я ошибусь, но ты Аэлэниель. И ты человек? Не эльф?

Она, молча, склонила голову, отвечая на мои вопросы.

Еще один вздох от потрясенных Эль и Зиры, и напряженный голос Лана:

— И кто из вас решил вчера все за нас?

Богини переглянулись и Аэлэниель усмехнулась.

— А не все ли равно, Ландиэль? Ведь важен результат, а не средства его достижения.

— Да, — мы с Ланом переглянулись, — все так, как и говорил ваш брат, — сказал я, — высокомерна, и свои решения ставит превыше всего.

— Не смей мне говорить о нем! — прошипела она внезапно, впиваясь колючим взором мне в глаза. — Он опозорил нашу семью!

— Да ты что? — мой голос был спокоен, — а может быть все дело в зависти? Тебя не полюбили так, как полюбили ее, — легкий кивок в сторону Леэстраи. — Быть может, поэтому, ты и решила все рассказать родителям? От обиды за свою никчемность?

— Да как ты смеешь, человек?! — вскочила она со стула, и приблизилась ко мне.

— Смею что? — приподнял я в удивлении бровь, — говорить правду? Ты знала о том, что своей подлостью ты разрушила жизни их обоих? Навеки. Или тебе на самом деле было все равно? Или ты действительно высокомерна по своей природе?

Она стояла, глядя на меня, и в ее глазах полыхал огонь ненависти. Минуты шли за минутами, она молчала. А потом, внезапно, моргнула, и взгляд стал самым обыкновенным. Я почувствовал, как пальцы Зиры, вцепившиеся изо всех сил в мою руку, разжимаются. Аэлэниель взяла от соседнего столика стул, и присела за наш стол. Лан сдвинулся в сторону, давая ей место. А Леэстрая осталась сидеть одна за соседним столом. Внимательно вслушиваясь в происходящее, но не вмешиваясь.

— Ты, действительно избран, человек, — произнесла она, не отрывая от меня своего взгляда. — Никому из ныне живущих я не спустила бы и части того оскорбления, которое прощаю тебе полностью. Да, я признаю, отчасти ты прав. Но только отчасти. Я действительно рассказала своим родителям о связи Леэстраи и Немиорона из зависти. Я была самой старшей, и вся любовь родителей была моей. Потом появились они. И мне стали доставаться крохи былого внимания. А потом они полюбили друг друга. И зависть сожгла меня изнутри. Я видела их счастье и с каждым мгновением сама становилась несчастнее. Мой Отец с самого моего рождения внушал мне, что для его дочерей единственно правильной линией поведения было стать холодными как лед и высокомерными, словно боги. А они оба вели себя не так. Нарушали все возможные и невозможные правила. И я рассказала с одной только целью. Заставить их страдать. Но я предположить не могла, что все обернется так. Что брата лишат магии навечно и изгонят. А сестра уйдет в изгнание добровольно. Проклятье, наложенное Матерью и Отцом на эту землю, действует только на Немиорона. Я могу быть здесь. И я молила о прощении свою сестру. Снова и снова. Из века в век, тысячелетие за тысячелетием.

— Я простила, — коротко произнесла Леэстрая.

Аэлэниель кивнула, и вновь посмотрела в мои глаза.

— Три крови, трех рас способны снять проклятие с моей сестры. Объединившись в тебе, они дадут тебе небывалую силу, и тогда ты сможешь победить величайшее зло.

— А можно все-таки про наш неожиданный брак? — уточнил Лан.

Аэлэниель улыбнулась.

— Подумай сам. Три крови. Три расы. Человек, эльф и дракон. Вы, эльфы, разрушили свою магию в тот момент, когда раскололись на светлых и темных. Изначально вы были едины. И кровь ваша должна быть единой.