Наталья Григорьева - Мир Диорисса. Дилогия (СИ)

Интересно, мне одному послышался в ржании жеребца плохо скрываемый смех.

— Да, я знаю, что ты можешь ее защитить, и я уверена, что ты так и сделаешь, но давай не доводить до крайностей, хорошо? Погуляй один, а она побудет тут и поужинает вкусной травой.

— Кстати об этом, — я достал свой лук и колчан со стрелами, — пойду, прогуляюсь по округе, посмотрю, может, удастся кого-нибудь подстрелить на ужин.

Отойдя буквально на пол-лиги, я увидел на поваленном бревне большого тетерева. Он сидел, распушившись, и став похожим на большой шар. Я тихо, стараясь не делать резких движений, натянул тетиву и спустил стрелу. Тетерев услышал свист рассекаемого воздуха, распахнул крылья, собираясь вспорхнуть, но упал, пронзенный в грудь. Я подобрал добычу и двинулся назад, к лагерю. Сбоку из кустов послышалось довольное фырканье, и хитро косясь на меня зеленым глазом из-под челки, высунулась морда к`ярда. В зубах он держал тушку зайца.

Как он умудрился поймать этого быстрого зверька, не издав ни единого звука, для меня осталось загадкой. Но одной проблемой меньше, значит, он будет обеспечивать пропитанием себя сам.

— Ты умница, Разбойник, — похвалил я его, и в ответ услышал тонкое и очень довольное ржание. — Пошли назад.

Уже подходя к лагерю, я уловил удивленное хмыканье Корина и остановился за деревом на краю поляны, чтобы посмотреть, что там происходит. А там проходил первый урок по магии. Моя умничка Эль, учила Дара пользоваться нитями своей магии. От них двоих тянулись одинаковые серые нити к разным краям поляны и ныряли дальше в лес, а оттуда они тащили обломанные ветки и хворост, обернувшись вокруг них наподобие веревки.

— Теперь подтаскиваешь сюда, на место кострища, и отпускаешь. Просто представь, что она распутывается, как обычная веревка. Видишь, у тебя получается.

Дар, на моих глазах, сбросил в кучу веток еще одну охапку хвороста.

— Как интересно, — задумчиво протянул Корин, глядя на их упражнения. — Никогда не думал, что доживу до такого момента, когда увижу собственными глазами, как человек будет использовать свою магию.

— Надеюсь тебе не надо напоминать, что об этом следует молчать? — сказал я, выходя из-за дерева.

— Очень смешно, — буркнул он, кинув на тетерева, которого я держал в руках, оценивающий взгляд.

— Не обижайся, — я протянул ему птицу, предварительно выдернув из нее стрелу и обтерев ее сорванным пучком травы, — Дар наша утраченная мечта, и обретенная надежда на то, что всё в нашем мире изменится с его появлением. И мы отдадим все силы на то, чтобы его сберечь.

— Не думал я что доживу и до такого, — усмехнулся он, принимая у меня тетерева, — когда на моих глазах высокородный будет клясться беречь человека. Это будет интересно.

— Что именно? — спросил Дар, подходя поближе.

— Ваш союз, — туманно ответил Корин.

— О, птичка, — Эль подбежала к нам и протянула руку за тетеревом, — давай я ощиплю.

— А ты умеешь? — удивился я.

— Лан, я четырнадцать лет росла в деревне! Естественно я умею, — она забрала птицу и ушла на край поляны, чтобы не мусорить в лагере.

Мы с Даром пошли за ней, чтобы посмотреть, как она будет это делать, потому что я не умел. И, подозреваю, Дар тоже.

— Дар, пойдем, я научу разжигать тебя костер своей магией, сказал я, понаблюдав некоторое время за Эль. Принцип вроде понял, а пока сам не попробуешь, все равно это останется только теорией.

Он послушно пошел за мной.

— Смотри, мысленно перетаскиваешь свой клубок и вешаешь его прямо перед собой, — начал я, — потом…

— А он все время у меня перед глазами, — перебил меня Дар, — с сегодняшнего утра.

— И не мешает? — с иронией поинтересовался я.

— Нет, он стал прозрачным, как стекло. Видеть не мешает, просто все вокруг немного серого оттенка. Но, думаю, привыкну.

— И ты молчал? — возмущенно выдохнул я.

— А вы не спрашивали, я не думал что это важно. А потом Эль сказала, что он и должен стать прозрачным, поэтому я и не стал говорить, думал это нормально, — пожал плечами Дар.

Я застонал.

— Нормально, когда это происходит через несколько лет после обучения. У Эль это произошло на следующий день после пробуждения магии, а у тебя на четвертый. Ты от нее немного отстаешь, но это ерунда. Думаю потому, что в тебе только малая часть ее крови. Нагоним, занимаясь и тренируясь. А теперь попробуй разжечь огонь?

— А как?

— Просто посмотри на кучу хвороста и представь, что ты зажигаешь костер. Мысленно.

Дар уставился на кострище, через несколько минут сказал:

— Не выходит. Может, я что-то делаю не так?

— Да нет, я делаю именно так, и у меня, получается, — усомнился я.

— А может дело в том, что ты светлый, а у него магия темного эльфа? — спросил наблюдающий за нами Корин — ваша магия отличается или одинакова?

— Отличается, — я мысленно хлопнул себя ладонью по лбу, — Эль, иди сюда.

Она подбежала и посмотрела на меня.

— Эль, научи Дара разжигать костер. Помнишь, как ты это сделала в лесу?

Она улыбнулась:

— Конечно, легче легкого. Дар, смотри, глядишь на ветки и говоришь себе: «Я хочу, чтобы костер загорелся, а то холодно». Или что-то в этом роде. Мне кажется, слова не важны, главное желание. Надо действительно захотеть.

Дар снова повернулся и посмотрел на кучу хвороста. Прошла пара минут и вдруг, на наших глазах, от него к веткам метнулась яркая искра и через мгновение костер уже полыхал.

— Я угадал, — кивнул головой Корин.

— Да, — согласился я, — похоже, его надо учить как темного. Знать бы еще их магию.

— А ты не знаешь?

— Откуда? Я же светлый. Ладно, будем экспериментировать. Главное что я понял, в магии темных необходимо не только знать заклинание, но и применять чувства. Мы так делаем только в одном случае, когда лечим. Чувство жалости помогает. А вот с другим не работает.

— А ты пробовал с другим? — покосился на меня Корин, — или тебе так сказали? Я вообще так понял, что тебя, как и Даррела, особо ничему не учили, только по какой-то другой причине.

— Мотив — я еще слишком маленький, — процитировал я, усмехаясь.

— А сколько тебе лет? — спросил Корин.

— Сто тридцать, — ответил я.

— А, ну да, это ты еще маленький, — серьезно покачал он, головой соглашаясь, — вот когда тебе исполнится лет шестьсот, тогда…

— Пятьсот, — поправил я его. — Меня в пятьсот лет хотели отправлять в магическую школу.

— Ясно, — хмыкнул он. — Только это была ирония.

— Да я понял, — хихикнул я, — не дурак же. Просто ты так серьезно говорил, что я тебе подыграл.

— А, ну да, — улыбнулся он.

От углей поплыл одуряющий запах жареной дичи. Я сейчас слюной захлебнусь, и, судя по голодным взглядам, не я один.

После скромного ужина (одной птички на четверых оказалось маловато), я растянул защитный полог над поляной, и мы сели немного позаниматься светло-эльфийским.