Анна Сойтту - Целитель душ. Том 1. Исцеление (СИ)

Защитный купол сняли и ректор с магистром, тихо переговариваясь, отправились к себе. Мы же застыли посреди площади рядом с драконом. Фарейн покачал головой и перевёл на нас задумчивый взгляд. Даже Минар и Сайн замерли перед ним как мышата, готовые принять любую участь.

— Идите спать, — наконец нарушил стрёкот цикад голос дракона. — Выспитесь как следует и отправимся в путь.

— Но ведь Хранитель закрыл Перекрёсток, — тихо спросила Фара. — Да и кроме Вас и Минара здесь драконов нет, чтобы ходить драконьими тропами.

— Полетим над Тропой, — туманно ответил куратор, а Минар судорожно сглотнул.

— Куратор Фарейн, я никого ещё не носил, — признался молодой дракон и опустил испуганный взгляд к земле.

— Значит, научишься. А теперь всем спать!

Ребята двинулись вперёд к дому, я и Фарейн последовали за ними. Далеко на горизонте появились первые насыщенно-фиолетовые мазки рассвета.

“Таэши — мысленно позвала хранителя. — Там за Гранью ты тоже чувствовала? Как давно ты там?”

“Чувства появились не сразу, — после секундной заминки отозвалась Тень. — Их не было поначалу. Пустота и безвременье. Но потом злость, ярость, обида… Они затопили всё вокруг. Там каждый чувствует.”

Холодок пробежался вдоль позвоночника, когда я пересказала Фарейну ответ хранителя. Жёлтые глаза остановились на цепочке, что держала Оплот, обвиваясь вокруг моей шеи.

— Самантир поможет, — обронил дракон на входе в мою комнату. — Если это возможно.

— Кто это?

— Хранитель Сердца моего мира. Я расскажу в дороге обо всём, что вам нужно знать. Здесь и сейчас — не то место и время.

Устраиваясь в объятьях дракона, долго не могла уснуть. С каждым днём вопросов становится всё больше. Почему никто из нас не обратил внимание на то, что хранители ведут себя не так как обычно? Что ещё я вспомню? И вспомню ли?

— Ина, — тёплый нос потёрся о мою щеку. — Спи. Дорога будет долгой.

— Мне не спится, — обняла мужчину за шею и утонула в светящихся в темноте глазах.

Фарейн прижал меня к себе и вдруг запел. Идущий из глубины горла тихий голос урчал и переливался незнакомыми напевами. Поражённая, я застыла в его объятьях, прислушиваясь к удивительной песне. Неизвестные мне слова кружили по комнате, окутывая её тёплом и лаской. Мне казалось, что я стала совсем крохотной и мать завернула меня в тёплое одеяло, баюкая в своих руках. Чувство безграничного доверия и нежности захлестнули с головой.

— Фарейн, — решилась нарушить звенящую тишину после того как стихли последние ноты драконьего пения. — Фар…

Голос предательски дрогнул и я поняла, что не смогу облечь в слова все те чувства, что переполняли мою душу. Пение дракона коснулось самых потаённых уголков и выгнало все страхи, что прятались там. Улыбка тронула губы склонившегося надо мной мужчины.

— Ты станешь моей женой, когда придёт время?

Не в силах вымолвить ни слова, я лишь кивнула в ответ и улыбнулась. И он думает, что вот теперь я точно усну?

Но, кажется, он и не думал спать! Тёплые руки нежно скользнули под рубашку, задирая её вверх. Едва ощутимые поцелуи покрывали ставшую болезненно чувствительной кожу. Воздух с трудом прорывался в лёгкие и замирал на губах. Осторожный, бережный, ласковый. Он никогда ещё не вёл себя так.

— Ина, — хриплый голос нарушил ощущение неги и единения. — Если ты сейчас же не соберёшься и не уснёшь, то я продолжу и, если со мной что-то случится, то дорога тебе в Храм Дарящей Свет.

— Фар! — волна возмущения окатила подобно ушату холодной воды.

— А чтобы больше ни один мужчина даже не думал на тебя претендовать, — расплылся в ехидной улыбке дракон. — Ты — моя. Моя…

— И за что я заслужила такую участь? — смех разбирал изнутри и губы прятали улыбку, но я попыталась придать своему лицу обиженное выражение.

— За то, что бросила вызов дракону!

Глава 13

После суматошной ночи я проснулась когда в окно сквозь занавеси уже во всю били солнечные лучи. Дракона рядом не было, а Оплот хранителя примостился на столе. Часть цепочки свисала с края столешницы, слегка покачиваясь.

Скрепя сердце, вынырнула из-под тёплого одеяла, захватила из шкафа чистую одежду и отправилась в уборную, где с довольным мурчанием забралась в родную стихию. Вода скользила по коже, укутывая в своих объятьях и баюкая тревожные мысли. Потоки и течения, созданные по моей прихоти, расслабляли мышцы, массировали шею и спину.

Успокоившись, я впитала часть стихии и потянулась вдоль нити связывающей меня с Сарастэлем. Далеко. Лишь отголосок узнавания, затем едва докатившаяся до меня злость шэдоу, его испуг и тишина. Откат от разрыва связи накрыл с головой, вода поглотила мой вопль от резанувшей по нервам боли. Казалось, что меня вывернули наизнанку, а затем снова вернули обратно, перепутав несколько важных частей. Ослабленная волна вернулась ко мне трижды: Фара, Сайн, Минар.

Мгновения растянулись до минут, минуты до часов. Я потеряла счёт времени. Боль с корнями выдирала образованную в кольце связь, всё слабее и слабее отзывы мечущихся в своих кроватях друзей, разделяющих гаснущую боль контролёра. Сознание грозит утонуть в поглощающей его темноте, но тёплые надёжные руки вырывают из созданного стихией плена.

— Ина! — испуганный рёв дракона пробивается будто сквозь вату. — Ответь мне, девочка!

Ощущение тепла от сковывающей тело ткани одеяла, покачивание заботливых объятий. Ресницы распахиваются нехотя, бьющие из окна лучи света ослепляют привыкший к темноте взгляд. Жёлтые глаза сияют так ярко, что кажутся почти белыми. Там за этим светом скрывается чёрный вертикальный зрачок, затягивает в свой омут, всё глубже и дальше. Чужие воспоминания грозят снести хрупкую плотину моего сознания. Гладкие стены пещеры на входе, сияющие снежные холмы на мили вокруг, десятки изумительно красивых зверей всех оттенков синего и белого. Счастливые, смеющиеся, склоняют головы к своим отставленным вперёд правым передним лапам.

— Высокого полёта, Владыка Фарейн! — крохотная голубоватая самочка радостно подпрыгивает возле склонившихся в почтении родителей.

Никто не одёргивает малышку за непочтительность, взрослые улыбаются драконочке и ласково смотрят на неё.

— Ина! — голос дракона ближе, а я, наконец, сосредотачиваюсь на застывшем напротив Фарейне. — Как ты? Ты слышишь меня?

Моих сил хватает лишь на то, чтобы кивнуть. Осознание медленно пробивается сквозь пелену чужих воспоминаний.

— Дар, — губы еле слушаются, изо всех сил противясь необходимости размыкаться и проталкивать слова. — Проснулся.

Я не знаю тех слов, что вырываются из горла дракона, но почему-то кажется, что они далеки от тех, что принято употреблять при леди. Дверь в мою комнату открывается и в неё буквально вваливаются измученные и осунувшиеся друзья.