Лариса Крутько - Кровь с молоком или неоплаченный долг (СИ)

-Ну конечно моей принцессе давно пора спать, Алекс, и тебе тоже, пойдем.

В розовом платье, украшенном кружевами, Ульрика действительно была похожа на маленькую принцессу, и вероятно понимая это, гордо посматривала на мальчишек с высо-

ты отцовских рук. Лиза взяла за руки сына и братишку:

-Мама, мы их уложим, ты не волнуйся.

Лизин отец с удовольствием подшучивал над Лотаром:

-Ну что, господин барон, дочка-то выросла, вот и ухажер уже появился. Скоро упадут тебе в ноги, дескать, папенька благослови, и поймешь тогда, как это непросто, отдать свою девочку какому-то чужому мальчишке!

Лотар огляделся вокруг и наконец увидел Анну и Дитриха, увлеченно беседующих друг с другом у окна в дальнем углу зала. Успокоенный, он повернулся к Яну:

-Если и так, я возражать не буду. Парень просто золото, честный, скромный, как девочка, зато в бою просто зверь. Медвежий дол недалеко, не на край света он ее увезет!

Иоганн провалялся пару дней в постели, покорно глотая какие-то горькие и, честно сказать, вонючие травяные отвары, смешанные с кровью, но теперь почти пришел в себя, раны заживали, лихорадка прошла, нога правда еще сильно болела, но зато к нему вернулся прежний аппетит, и он спешил наверстать упущенное за дни болезни. Услышав слова Лотара про Медвежий Лог, он все же оторвался от свиных ребрышек с кислой капустой и заметил:

-А дома у парнишки еще три брата, двое уже женатые, и на всех одна деревенька!Ну да ничего, в тесноте, как говорится, да не в обиде.

Лотар, как ни странно, воспринял это известие с радостью:

-Три брата, говоришь. . Ну так я дам Анне в приданое Волчий Лог, и пусть живут с нами!

Мария будет только рада, да и я тоже, чего скрывать. -Вдруг он неожиданно помрачнел:

-Вот только сначала пусть война закончится, тогда можно будет и подумать обо всем.

Ян не стал ничего возражать, а просто добавил вина всем в бокалы.

Когда уставшие от праздничной суеты и новых впечатлений дети наконец уснули, Рюдигер тихонько погасил свечу и поманил жену за собой. Наспех одевшись, они каким-то хитрым потайным ходом выбрались на крепостную стену. Над головой у них были яркие зимние звезды, а перед ними светился окнами весь город . Никто не спал в сказочную рождественскую ночь. Обнявшись, они долго стояли молча, глядя на засыпанные снегом крыши домов и золотые огоньки окон, пока наконец холод не заставил поспешить их домой.

На следующий день их навестили Яр и Клодия, и все вместе отправились в Кулички.

Здесь уже пошло откровенное веселье. Напрочь забыв о приличиях, словно дети, они играли в снежки и валялись в снегу со старыми друзьями, съезжали на санках с крутой горки, и наконец устроили настоящюю битву за снежную крепость, разделившись на два лагеря.

Защитники крепости, среди которых были Борислав и Марек, оборонялись с такой яростью, как будто их осаждала вражеская армия. Пребольно получивший в нос снежком

Рюдигер наконец осознал серьезность положения, и его команда ринулась на штурм. В два счета они смяли снежные укрепления, но их противники не хотели сдаваться без боя, веселая забава чуть было не превратилась в настоящую драку, но Анна, увязавшаяся с братом в Кулички, не обращая внимания на сыплющиеся со всех сторон снежки, воткнула в верхушку снежной башни самодельный флаг, звонко крикнув, что город взят и сопротивление бесполезно.

Вечером с удовольствием одаривали гостинцами ряженых, с улыбкой вспоминая смешные моменты из детства.

-Нет, Любава, ты только вспомни, как они с Васькой захотели обязательно быть ангелами!-хохотала Лиза, -как им бабушка-то заявила, что таких хвостатых и зубастых ангелочков она еще не видывала!

-Но ведь им этого показалось мало, нас они решили превратить в чертенят и сажей вымазали, меня матушка потом в семи водах отмыть не могла!Но зато в какую избу не зайдем, еще и колядки петь не начали, хозяева уже от смеха и сказать ничего не могут!-разрумянившаяся Любава поправила выбившуюся из густой косы огненно-рыжую прядку.

-А кстати, где же Васька?Куда это он опять пропал, да еще на самое Рождество?-поинтересовался Рюг, -Без него и веселье только наполовину!

Любава быстро вытерла мокрые глаза:

-Там же, откуда ты явился, на войне. Когда ты уехал, он с неделю поворчал, что с собой ты не стал его брать, потом быстро собрался и поминай, как звали!

-Да как же ты справляешься со всем, с детьми, с хозяйством, с мельницей?

Любава спокойно ответила:

-Ну на то работники есть, я с ними пока справляюсь, слава Богу. И про мельницу я все, что надо, знаю, кто же Ваське все объяснил, да показал, как не я. Лишь бы только живой вернулся, а у меня будет все в порядке. - она сложила руки на пышной груди и строго посмотрела вокруг, но никто и не сомневался в ее способностях.

В последний день перед отъездом Рюдигер попытался расспросить Иоганна о подробностях гибели его деда. Они с Лизой сидели за столом, покрытым чистой льняной скатертью. Было тепло, уютно, немного пахло травами, развешанными по всей кухне, у ног вертелся весьма потрепанный жизнью черный кот по кличке Уголек. Его хитрая круглая морда была покрыта шрамами, на голове недоставало одного уха. Лиза взяла его на руки, и он оглушающе замурлыкал. Хозяйка налила им по кружке какого-то удивительно полезного травяного чая, почему-то имеющего привкус сена, и вздохнув, присела напротив, рядом с мужем.

Крестный Рюга долго молчал, но никто, даже тетушка Крина, не торопил его. Наконец он заговорил:

-Мне не так легко об этом рассказывать. Ведь это единственный долг в моей жизни, который я не отдал! Я опоздал совсем немного...

Он стоял рядом с развалинами старого замка и растерянно смотрел на еще не успевшие остыть два мертвых тела. Его господин, вернее его друг, вместе с которым они побывали не в одной битве, был мертв. Рука еще сжимала тяжелый клинок с окровавленным лезвием, густая трава была притоптана чужими сапогами и окрашена кровью, кровью обычных людей. Артур фон Шлотерштайн пожалуй стоил трех себе подобных. Иоганн Кранц прошел с ним последнюю войну от начала до конца и знал ему цену, но оборвал его жизнь арбалетный болт. Стреляли чуть ли не в упор, с близкого растояния. В потускневших синих глазах покойника остался бессильный гнев, и не в силах вынести этот взгляд, Иоганн закрыл ему глаза ладонью.

Обернувшись назад, он скрипнул зубами от сознания, что опоздал и уже ничем никому не поможет. Прислонившись к развалинам, почти как живая, сидела женщина. Она наклонила голову и длинные темные волосы закрывали лицо. Иоганн осторожно откинул их назад. К его облегчению глаза Изабеллы были закрыты, но под левой грудью чернело отверстие от удара стилетом, на алом шелке платья расплывалось темное пятно. Тонкие запястья были туго связаны, под веревками на нежной коже виднелись кровоподтеки. Мертвецов за свою жизнь он видел предостаточно, но такие уж на войне правила, или убьешь ты, или убьют тебя, там не было места жалости и состраданию.