Евгений Гришаев - Атон. Два короля

— Подъём! — заорал Маринэр мне в ухо. Я в тот момент сильно хотел его отпинать, но ноги не слушались, руки тоже болели. После завтрака, Маринэр провёл меня по длинному коридору, до самой крепкой двери, которая там была. Что за ней находится, я, конечно, не знал, и заранее приготовился к какой-нибудь подлости с его стороны, но ошибся. За дверью находился арсенал, со всевозможным колюще — режущим и метательным оружием. От количества и разнообразия у меня округлились глаза, а челюсть чуть не сломала ногу.

— Проходи, не стесняйся — Маринэр распахнул дверь шире. — Выбирай! Маринэр как-то странно улыбнулся, явно что-то замышляя. Холодное оружие во все времена действовало на мужчин притягательно, я был не исключением. Из холодного оружия мне больше нравились мечи, их вид приводил меня в просто щенячий восторг. Долго не думая, я сразу направился туда, где виднелись изящные рукояти. Их разнообразие просто поражало, каких только не было, большие и маленькие, прямые и изогнутые, рукояти как очень простые, так и украшенные золотом и камнями. Лезвия были скрыты ножнами, поэтому я стал лихорадочно, дрожащими руками, ощупывать всё, до чего смог дотянуться.

— Побыстрей, время-то не резиновое — подгонял меня Маринэр.

Я закрыл глаза и доверился своим рукам. Руки быстро перепрыгивали с одной рукояти на другую, пока моя правая рука не схватила что-то. Открыв глаза, я посмотрел на то, что ухватила моя загребущая правая рука. Шершавая на ощупь, тёмная, совсем не новая рукоять. Навершие в форме головы, похожей на волчью голову, она была изготовлена из неизвестного мне материала. Взяв меч в руки, осмотрел его ножны, они тоже выглядели просто, тёмные и немного потёртые, без каких-либо украшений. Потянув за рукоять, плавно вытянул меч на свет, мой восторг достиг предела, серое и матовое лезвие, было немного изогнуто вверх. — Вот этот! — показал я свой выбор. Маринэр поднял на меня глаза, почесал подбородок с трёх дневной щетиной и высказал своё мнение, по поводу моего выбора.

— Странный выбор, ты точно этот хочешь или ещё посмотришь?

— Не, точно этот хочу, а почему странный выбор?

— Видишь ли, Атон, да, да привыкай к своему настоящему имени, первое оружие которое подбирает для себя ещё ничего не умеющий человек, как правило, становится его основным. Кто-то выбирает прямой как лом двуручник, кто-то секиру или, например лук. Ты же выбрал эльфийский 'правый брат', понимаешь, к чему я клоню?

— То есть, ты хочешь сказать, что есть и 'левый брат'? — догадался я.

— Ты правильно догадался, есть и левый и у каждого из братьев есть имя, которым его называет либо мастер, либо хозяин. Этот зовётся Элькат, его брат Эльрат лежит вон там, где оружие для левшей.

Я даже не прошёл к левому, а прыгнул, выдернув его из подставки. Я, наверно, со стороны, выглядел идиотом смотрящим на мечи как на мороженое, которое есть нельзя, но мне разрешили.

— Никто уже не помнит имя мастера чьё клеймо стоит на этом оружии, до нашего времени дошли только имена самих мечей. По нашим подсчётам, этим мечам, где-то лет восемьсот, приблизительно.

— Сколько? — я переспросил, думая, что ослышался.

— Нет, ты всё правильно понял, именно столько. Ты вообще, случайно, не обоерукий? Это я так к слову, смотрю на то, как ты ухватился за оба меча.

— Я, честно сказать, не знаю, — ответил я, и стал вспоминать, что я могу делать левой рукой. Пришёл к выводу, что кроме как хорошо врезать с левой руки, больше ничего не могу или просто не помню. Наверное, мои мысли были написаны на моём лице, потому что Маринэр отодвинулся от меня на шаг. Несмотря на то, что я влюбился в эти мечи с первого взгляда, стал понимать, что мне они не светят. Маринэр улыбнулся, уловив то, о чём я думал.

— Не переживай, здесь у каждого меча есть копия, на первый взгляд не отличимая от оригинала. Даже две копии, вторая это тренировочная, не заточенная. Так что ты, пока, получишь совсем тупые, а потом видно будет.

— Маринэр вывел меня из этого музея, в котором хранилось такое, что любой земной музей, просто какая-то дешёвая лавка.

Мечи эти, кстати, не самые старые, есть оружие и постарше, раза в два. Например, секира гномьей работы, ей почти полторы тысячи лет, кому принадлежала и кто мастер — неизвестно. На её лезвии сохранилась кровь демона, — так Эльсигур говорит, а я ему верю.

— Я округлил глаза — А что демоны тоже существуют?

— А тебе что, разве Эльсигур ничего больше о разумных расах не рассказывал?

— Что-то говорил, но я не запомнил.

— В том мире, откуда ты родом, их нет. Там только эльфы всякие, гномы, орки и ещё эти, м, как их? — а! Гоблины. Но есть и другие миры, мир ангелов и мир демонов, я не уверен, но Эльсигур говорит, что они когда-то были одним народом. Как то очень давно, у них между собой случилась война, после они разделились, кто-то из них ушёл в другой мир, а кто-то остался, Эльсигур сам точно не знает. По мне, так они совсем друг на друга не похожи, если только чуть-чуть.

— Маринэр рассказывал так интересно, что я его даже ни разу не прервал, а спросить хотел о многом.

— Всё пришли, сейчас получишь учебное оружие и на занятия. Через несколько минут я, уже стоял на небольшой круглой площадке, засыпанной песком.

— А мне это, как его, доспехи, разве не положены? — я смотрел, как Маринэр покрутил полуторным мечом и подумал, что даже тупой железкой будет больно.

— Нет, не положены, шеф считает, что так человек быстрее научится. Маринэр крутанул своей железякой и двинулся на меня. Он оказался очень хорошим мечником, по моему мнению, потому что я со своими двумя мечами, так по нему ни разу и не попал. К вечеру, весь в синяках и кровоподтёках, приполз к себе в комнату, где меня ждал Эльсигур, с банкой резко пахнущей мази. Вручил мне это творение алхимии, велев смазать все раны и синяки. Я сделал, что сказали и после этого завалился спать. Так закончился мой первый урок по мастерству владения мечами. Через пару недель, Маринэр добавил ещё оружия, для разнообразия, потом ещё и ещё. Стойки и блоки сменялись ударами и отскоками, я, как нестранно, смог запомнить всё. С каждым днём мой подневольный учитель увеличивал нагрузку и скорость, и вскоре я, просто потерял счёт времени. Занятия прерывались только на еду и сон. Сколько прошло времени в таком режиме, сказать я не смог бы, но пришло время, и я втянулся. Видя это, Маринэр стал заставлять меня спать вполглаза, потому что этот гад, стал нападать на меня когда я спал. Через какое-то время появился Эльсигур и обрадовал — с завтрашнего дня ваши занятия сокращаются на четыре часа. — А потом он меня просто убил, заявив — эти четыре часа мы посветим изучению иномирных языков. Я где стоял там и сел. Моему возмущению не было предела, мало того что Маринэр каждый день пытался меня прибить, так ещё теперь и языки учить. Хотел высказать все, что я об этом думал, но не успел, Эльсигур свалил, так же быстро, как и появился. Выплеснуть всё моё негодование на Маринэра, было как то неправильно. Немного подумав, решил, что иномирские языки мне понадобятся. Вопрос только, сколько этих языков надо, тут ещё Маринэр измывается, изощренно, и я пока ещё никак не могу его одолеть. Он словно чувствует, куда я ударю, хорошо, что Эльсигур мазь выдал, после которой всё заживало к утру, даже шрамов не оставалось, не говоря о синяках. Настало время первого урока у Эльсигура. Я как прилежный ученик сидел за столом, сложив руки одну на другую, и был готов слушать.