Дмитрий Распопов - Возрождение (СИ)

Народ внимательно выслушал и пока я забирался в карету, при этом проклиная всех, за то, что вообще туда пришлось лезть, кричал мне здравницу. Правда едва карета тронулась, её тут же беспрепятственно пропустили.

Я не стал задёргивать шторки в окне и изредка махал, когда мне улыбались или махали руками симпатичные девушки. Натянутая улыбка как нельзя лучше подходила к этому случаю. Хорошо, что по мере продвижения к посту стражи количество людей уменьшалось и вскоре на мою карету лишь просто оглядывались.

— Гори, что это за представление было в квартале?, — я вылез из кареты и предъявил претензии сержанту, который явно не был к этому никак причастен.

— Что случилось ваше сиятельство?, — на его лице трудно было прочитать эмоции, но он явно был в «теме».

— Не прикидывайся, я вижу тебя, — я добавил «металла» в голосе, — с каких пор простой люд стал в гербах разбираться, им явно подсказали.

— Точно не я милорд, а если кто и сделал это, не мне его судить, — он явно знал больше, чем говорил, но мне было некогда с ним разбираться, было дело серьёзнее.

— «Герб уберу с кареты, что за передвижения такие, что о каждом твоём шаге знают все вокруг, — решил я, переходя к сути приезда».

— Читай, — я протянул ему бумаги.

Сержант осторожно, словно змею, взял их из моих рук и едва начал читать, как тут же поднял на меня удивлённый взгляд.

— Дальше читай!, — приказал я.

По мере прочтения всего документа его лицо менялось, от удивлённого к возмущённому, а документы мне он вернул задумчивый.

— Вы конечно же согласились милорд, — утверждающим тоном сказал он, — не зря же вы заставляли меня готовить столько новых людей.

— Да, так что пошли к тебе, нам нужно многое обсудить, а тебе ещё и записать, чтобы не забыл, — я кивнул головой в сторону основного здания казарм.

— Можно сказать честно ваше сиятельство?, — он сначала молчал, идя за мной, потом поравнялся и с решительным видом спросил.

— Нет, — отрезал я, — если только ты хочешь сказать мне того, чего я не знаю.

Сержант пару раз открывал рот, пытаясь озвучить свои мысли, но тут же его закрывал, потом и вовсе махнул рукой и отстал, пока мы шли в кабинет.

Весь день я провёл у него, обговаривая и записывая ключевые моменты нового начинания. Список проблем был огромным, так как нужно было принимать не только посты и их имущество, но и канцелярию, поскольку теперь деньги с казны будут отдаваться мне каждый месяц на содержание их всех, а тут уже возникли вопросы посерьёзнее простого жалования и закупки обмундирования. Нужно было решать проблемы обеспечения питания, постоя для тех, кто жил в казармах и прочие проблемы, которых сейчас я не касался. Впрочем, Гори тоже мало тут в чём мог помочь, только обрисовал проблемы, которые решает каждый день из-за тотального воровства на всех уровнях. Только из-за того, что пост находится под моим покровительством и денег на него я выделяю из своего кармана, удавалось содержать и кормить стражу значительно лучше, чем их собратьев в других кварталов. В общем по итогу я разделил все записанные проблемы на несколько столбцов, распределив их между Гори и собой, а те из них, в которых не понимал ни я, ни он — отнёс в третью колонку, на которую нужно было найти человека. Сегодня было уже поздно куда-то ехать, кроме как домой, так что завтрашний день обещал мне быть также насыщенным, как и сегодня.

— «Главное не забыть сказать Кассию, чтобы закрасил герб на дверцах кареты».

Утренние побудки мне категорически не нравились, поскольку хотелось полежать в постели, никуда не вставая и не несясь сломя голову, но отчётливо понимая, что если я сбавлю темпы своего вмешательства в жизнь города, то меня просто перемелет и выплюнет на обочину неспешная и устоявшаяся годами местная жизнь. Если я хочу изменить ход событий в свою пользу нужно каждодневно, а ещё лучше ежечасно тянуть одеяло по миллиметру на себя. Получив поддержку у самого себя, я преодолел лень и усталость, которые накапливались во мне с каждым ждём всё больше и заставил себя встать и позвать слуг — сегодня нужно было обязательно найти человека, который бы взял на себя бухгалтерию, связанную со стражей, иначе это станет камнем преткновения в моих планах. Перед тем как лечь спать вчера, я долго думал, где мне найти такого профессионала, и только перед тем как заснуть очень хорошая идея посетила меня, и я хотел проверить, насколько действительно она хорошая, а для этого придётся снова поехать в тюрьму, только в этот раз центральную, где содержатся преступники, по статьям, подлежащим подсудности только королевскому суду.

— Ваше сиятельство прошу за мной, — подобострастный стражник кланялся и открывал своей толстой задницей двери передо мной. При нашем появлении караулы в коридорах прекращали играть в кости и делали вид, что честно и доблестно несут службу.

Прежде чем попасть в этот вонючий и тёмный мир, я посетил знакомых клерков и судью, с которыми договаривался прошлый раз об освобождении Гори, и быстро решил нужный мне вопрос. Судья, получив деньги, быстро подписал нужные документы, и мы довольные друг другом расстались. Клерки, которые свели меня с ним, тоже получили свою мзду, так что все остались довольны сделкой, а меня как постоянного клиента пригласили приходить чаще, поскольку они с радостью готовы работать с таким порядочным и главное щедрым человеком, который ратует за судьбу города. При этом мы прекрасно друг друга понимали, что всем глубоко плевать на его судьбу, главное, чтобы в твоём кармане всегда звенело золото, но кто же будет говорить о таком открыто? Всегда важно прикрывать плохие поступки громкими словами и пафосом, тогда они уже не кажутся чем-то плохим и неподобающим, и собственная совесть сразу же успокаивается. Так что даже со всеми нужными бумагами, я всё равно сразу вручил мешочек с золотыми начальнику тюрьмы, и по десять серебряных охранникам, которые меня повели в нужные камеры. Поэтому-то меня так облизывали и старались — не за мои красивые глаза, а за металл в своём кошельке, который приятно звякал при каждом шаге.

— Нужные вам люди в разных камерах ваша сиятельство, зря вы пошли сами, — стелился он передо мной, — мы бы быстро их привели и вам не нужно было пачкать сапоги.

— Ничего страшного любезный, — улыбнулся я, — хочу посмотреть условия в которых они содержаться.

— Конечно милорд, — он подхалимски захихикал.

Наконец мы дошли до первой нужной камеры и он приказал охранникам открыть её. Когда её отперли в нос просто ударили отвратительные миазмы, которые могли исходить только от кучи немытых людских тел, спрессованных в одном помещении так, что только часть могла сидеть, все остальные просто стояли. Вперёд зашла охрана, я же сначала не хотел переступать порог зассаной и засранной камеры, но пересилил себя, моё лицо они должны были запомнить, а особенно те, кого я отсюда вытащу.