Мария Ринард - Учиться бывает опасно

— Ох, Илато, — уперев локти в колени, спрятала лицо в ладонях, — как же стыдно перед тобой. Как же я могла подозревать тебя в чем-то? Ни с того ни с сего? Какая же я дура. Бессовестная дура.

— Сандра, во-первых, подними голову и перестань бубнить; во-вторых, не нужно себя винить. За прошедший милл ты столько всего пережила. Совсем нервы свои не бережешь. Неудивительно, что ты стала такой подозрительной.

— Я могла подозревать всех, но только не тебя. Особенно после всего, что ты для меня сделал. Это просто нечестно по отношению к тебе.

— Сандра, перестань. Ты же знаешь, как я не люблю подобные разговоры. А в последнее время у нас их слишком много, не находишь?

— Возможно.

— Повторяю: все в порядке. Перестань ты корить себя! И почему мне досталась такая совестливая Хозяйка? — Возведя очи к потолку, неизвестно у кого спросил Кот.

— За все хорошее, — улыбнулась я, погладив Кота за ушком. Тот, несмотря на то, что подобные ласки не любит, стерпел.

— Не хочу разрушать столь трогательный момент, но из-за нашего длительного разговора, — начал Кот, пятясь и, кажется, едва сдерживая смех, — ты опоздала на занятие.

— ЧТО!?

Следующие несколько миллов прошли довольно мирно: на занятия я больше не опаздывала, странных и подозрительных незнакомцев больше не встречала, Илато перестал пропадать надолго, не предупредив заранее. Я сумела поднять свой уровень физической подготовки, поэтому смогла сдать все нормативы. Правда, преподаватель вошел в наше положение и поэтому сдачу всех необходимых за эти полгиада нормативов перенес к сессии, дав нам время на подготовку. Не знаю, можно ли так делать учителям, но я была готова расцеловать его, стоило мне услышать эту замечательную новость.

Илато на пару с Риэлем составили для меня индивидуальную программу подготовки, которая натаскивала меня именно на сдачу нужных нормативов. Было, конечно, сложно. Очень. Но зелья Риэля неплохо помогли. Правда, узнав их способности, Илато, порой, гонял меня так, что к концу тренировки я была бы рада грохнуться в обморок. Один раз после такой тренировочки я легла на стадион, чтобы отдохнуть, и… уснула. Разбудить меня не сумели, поэтому Риэлю пришлось нести меня на руках. Кое-кто нас увидел…. поползли слухи…. явился отец.

Перед встречей, разумеется, я вся тряслась, нервничала, придумывала оправдывающие меня речи, которые я бы все равно не смогла бы сказать, ведь слишком боюсь говорить что-либо при отце. Однако отец сумел меня удивить. Скупо похвалив меня за успехи в учебе, он бросил пару фраз на счет эльфа. Запрещать общаться он нам не стал. Сказал лишь, чтобы я была осторожнее.

Отец не из тех людей, которые презирают полукровок, поэтому общаться и разрешил. Но будь Риэль хоть чистокровным эльфийским кронпринцем, он бы не разрешил нам встречаться, ведь чистота нашего рода для него важнее. По определенным и понятным даже мне причинам.

Ну, что ж. В данном вопросе отец действительно может не волноваться. Между мной и Риэлем сугубо дружеские отношения.

Также отец поинтересовался, всегда ли я хожу к ректору для укрепления блока. Мог бы, конечно, не спрашивать, ведь в курсе всего: ректор докладывает ему о каждом моем шаге. Это я узнала совершенно случайно, когда в очередной раз пришла укреплять блок. А, если точнее, то подслушала разговор. Ректор в нем рассказывал о прошедшем дине, о каждом моем шаге, о каждом человеке, с которым я успела пообщаться…. Про мои тренировки тоже упомянул. Наверно, отец еще и поэтому не против Риэля, ведь он помогает мне.

С другой стороны, я перестала волноваться. Раз отец в курсе всего, то он прекрасно знает, что я не нарушаю наш договор, что я изо всех сил стараюсь учиться лишь на «отлично», что слухи, витающие вокруг меня, ложные.

Сам ректор, кстати, произвел весьма приятное впечатление. Никанор Риссо — один из немногих людей, которых уважает мой отец. Впрочем, если человек добился в жизни всего сам, а не получил все по наследству от папочки, то он уже значительно выше в глазах отца. А людей, которые все на блюдечке с голубой каемочкой получают, отец, откровенно говоря, терпеть не может. Он этого и не скрывает. В разговоре с ними (если кто рискнет обратиться к нему) герцог ли Браун прямо выражает свою неприязнь. Разве что открыто не посылает. Именно поэтому с ним сложно. Но все готовы терпеть его выходки за его изобретения, ведь они существенно облегчили всем жизнь. А король… король не обращает на это внимания, ведь с ним отец говорит вежливо. И дело тут не в статусе Его Высочества, а в его характере. Хороший он у нас, несмотря на возраст. Умный. Справедливый. В меру жестокий. Король действительно печется о благе своего королевства, старается поддерживать мирные отношения со всеми соседями. Даже с теми, с кем они, откровенно говоря, натянутые. Но, слава Богам, войн нет.

Но я немного отвлеклась от де Риссо.

Ректор по характеру был похож на отца: серьезный, властный, гордый. Но было одно очень существенное отличие: когда стоишь (или просто находишься в одном помещении) рядом с отцом, он давит на тебя своей аурой, подавляет волю, заставляет сжаться в комочек и молиться, чтобы все это поскорее закончилось. С ректором же попроще. Этой ауры не чувствуешь. Да, ощущение властности есть (ректор же, как-никак!), но, как мне кажется, давить она может только на нерадивых адептов, пришедших за наказанием. Я к таким, слава Темной, не отношусь. Наоборот, я — одна из лучших (если не лучшая) учениц своего курса. Впрочем, если бы у остальных был бы такой же рычаг давления, то отличниками были бы все.

Первое время, когда я ни с того ни с сего приглашалась в кабинет ректора, на меня смотрели косо, ведь повода не было. Ни один преподаватель не мог упрекнуть меня или пожаловаться: мое поведение, моя учеба — все было идеальным. Все так, как требовал отец. Вот и задавались все (кроме Риэля, конечно) вопросом: почему я регулярно (в дальнейшем это можно было заметить) посещаю кабинет ректора?

Де Риссо, заметив это, изменил время и место наших встреч, чтобы о них никто не знал, ведь ни мне репутацию портить нельзя, ни, тем более, ему. Так и разрешили эту ситуацию.

Сами встречи проходили однообразно: стоило мне зайти, я вежливо здоровалась, садилась в кресло, закрывала глаза и ждала. Через какое время начинало морозить. Создавалось впечатление, что дует холодный, осенний ветерок, слабо шевелящий волосы (чего в действительности не происходило). Это длилось всего несколько мигов. После, когда холод отступал, я осторожно открывала глаза, вставала, чувствуя легкую слабость, и, попрощавшись, покидала кабинет.

После тренировки мне было приятно немного охладиться, поэтому после таких «сеансов» я не чувствовала себя плохо. Но недаром магию Разума сравнивают с Холодом: если перестараться, вложить слишком много силы, то мозг можно просто заморозить.