Джей Рейнхарт - Янтарный Пепел (СИ)

Я прожевала картофелину и запила ее молоком.

— Вам нравится здесь? Ну, то есть, почему колонию не сделали в каком-то городе? Почему именно луг и горы?

Мистер Морец тепло улыбнулся.

— Я люблю это место. Конечно, вряд ли кто из мортов мечтает оказаться здесь, но мы счастливы. Здесь наш дом, наше место. Я рощу сына и, надеюсь, когда-нибудь он станет полноценным членом нашего общества. У меня есть работа, жена, дом. Чего еще можно желать?

Я чувствовала, что мужчина говорил искренне. Каждое его слово было пропитано любовью к этому месту и желанием уберечь себя и свою семью от любой беды. Пусть он не смог стать тем, кем был рожден, он стал счастлив в месте, далеком от мрака и тьмы.

Звон лопнувшего стакана напугал меня. Я резко обернулась. Хибики подорвалась с места и сжимала в руке осколки. Ее потерянный взгляд в панике блуждал, не найдя, за что бы зацепиться.

— Неправильно! Это все неправильно, — кричала она. — Неправильно!

— Милая, что с тобой? — миссис Хоффман отложила столовые приборы и попыталась приблизиться к девушке.

Хибики взревела и кинулась в угол, будто бы стараясь вжаться в стену. Ее глаза закатились, словно при приступе. По руке стекала кровь и капала на пол, но девушка не замечала этого.

— Все не должно быть так. Куда они делись? Что вы с ними сделали?!

Стоило миссис Хоффман сделать шаг в сторону, как Хибики сорвалась с места и вылетела прочь из домика. Дверь ударилась о стену, издав глухой звук, и супруги Морец дернулись от неожиданности. Они со страхом переглядывались, боясь сказать хоть слово, сделать что-то лишнее.

— Прошу прощения. Я должна найти свою ученицу прежде, чем с ней что-то случится, — губы Эбигейл дернулись в нервной усмешке. — Спасибо за вкусный завтрак. Айви, — женщина многозначительно посмотрела на меня.

Конечно, я не имела права оставаться в доме без ее присутствия. Секреты тянулись плохо пахнущим шлейфом за Сенатом, оседая в местах, куда он дотянулся своей властной рукой. Во мне все больше росли сомнения в безоговорочной преданности Древним. Слишком много тайн и нестыковок, запуганных мортов и пропущенных через мясорубку сознаний, чтобы продолжать слепо следовать правилам.

— Спасибо вам, — я кивнула хозяевам и вслед за миссис Хоффман покинула дом.

Хибики мы нашли на окраине поселка. Девушка сидела на корточках и вырывала травинки из земли по одной, складывая их в кучку. Рана на ее ладони постепенно затягивалась. Японка раскачивалась из стороны в сторону и приговаривала, что все неправильно, все не так.

— Что случилось? — я присела рядом с ней и дотронулась ее руки.

Девушка взяла мои руки в свои и сложила лодочкой, подняла вырванные травинки и переложила в мои ладони, не отводя взгляда от земли. После вновь принялась ковыряться пальцами в земле, выискивая что-то.

— Хибики, что не так? Что неправильно?

Но девушка упорно игнорировала мои слова, погруженная в свои мысли. Она выкапывала ямку руками. Грязь забилась под ногти, но та все продолжала рыть, собирая землю неподалеку от углубления.

— Здесь нет душ, — ответил за японку Бенджамин. Мужчина сидел рядом, поглаживая девушку по спине. Его вовсе не беспокоило происходящее. — Здесь слишком много мортов, но нет ни одной души. Хибики просто испугалась. Она не понимает, куда они делись, ведь все души должны быть рядом с теми, к кому привязаны.

— К тем, кто не сдал экзамен, души не привязаны.

Слова миссис Хоффман оглушили меня. Я подняла на нее непонимающий взгляд в надежде, что услышанное было шуткой. Но женщина не улыбалась. Из сигареты, зажатой между ее пальцев, струился дым. Над нами постепенно темнело небо, закрытое нависшими грозовыми тучами, готовыми разразиться дождем.

— Как это?.. — я запнулась, неспособная закончить фразу.

— Если морт не сдает экзамен, он лишается души. Все просто. Зачем душа тому, кто не умеет ее извлекать?

***

Прежде, чем мы успели еще хоть что-то узнать, нам на глаза нацепили повязки и утащили из поселка. Збигнев перекинул Хибики через плечо и убежал первым. Девушка все еще находилась в прострации, чему я глубоко в душе была рада, ведь она испугалась бы, будь в сознании. Как только мои глаза заволокло тьмой, Глен подхватил меня на руки и понесся прочь, уводя как можно дальше от секретов.

Я не слышала ни рева машин, ни голосов, ничего. Лишь всплески воды. Миссис Хоффман решила не рисковать и выбрала безопасный путь океаном, где не с чем было сталкиваться. Я прижималась ближе к Глену, ища защиты, не желая понимать, что он так же, как и все остальные, представлял опасность, храня тайны. Это было выше моих сил.

Когда мы добрались до острова, Глен опустил меня на мокрый песок. Я тут же сорвала повязку с глаз и бросила ее в океан. Злость и растерянность сплелись воедино, приводя меня в замешательство. Я было раскрыла рот, чтобы спросить парня о происходящем, но одернула себя. Он не расскажет. Даже если захочет, а о таком повороте событий не могло быть и речи, все равно не предаст свой народ, не предаст Сенат. Не ради любопытной запутавшейся девчонки.

— Я могу остаться здесь ненадолго? — спросила я миссис Хоффман прежде, чем она скрылась в лесу.

Женщина устало посмотрела на меня. Я видела борьбу внутри нее, многолетнюю и нескончаемую борьбу, в которой все никак не мог определиться победитель. Борьбу, которая измотала ее настолько, что Эбигейл больше не различала правильность сторон.

— К полуночи ты должна вернуться домой. Я прослежу за этим. А так же за тем, покидала ли ты остров, — вздохнула женщина.

Я не успела ее поблагодарить. Миссис Хоффман скрылась из виду слишком быстро. Я осталась на пляже наедине с Гленом, который, казалось, чего-то ждал. Гневной тирады, истерики, слез. Молча он следил за тем, как я металась из стороны в сторону, оставляя следы на песке, которые тут же смывала вода.

— Я не собираюсь закатывать истерику, если ты поэтому остался, — бросила я, замирая на месте.

Я потерялась и не могла найтись, а он все ждал. Слов, действий, чего угодно, чего я не могла ему дать. Смотрел и ждал.

— Уходи! — крикнула я. — Оставь меня! Зачем ты вообще беспокоишься?

Парень не отвел взгляда. Его волосы вновь стянуло в хвост, придавая резкости его чертам. Мне хотелось зачерпнуть песка и бросить в его идеальное бледное лицо, срывая с него маску спокойствия и уверенности.

— Да что с тобой не так? Убирайся!

Я всхлипнула, убирая волосы с лица, но ветер бросил их обратно, играясь. Над островом сгущался туман, и я мечтала исчезнуть в нем, спрятаться, затеряться. Стать невидимой, неважной. Только бы все вокруг перестало иметь значение. Только бы я перестала иметь значение.

Слезы полились без предупреждения. Просто брызнули из глаз, и я рухнула на колени, измазывая штаны грязью. Плевать! Слишком много всего, чего я не могла понять, не могла принять. Крылья маленькой бабочки трепетавшей внутри надежды оторвали, играясь, и она не могла взлететь, рассыпаясь прахом. Глупо, наивно. Я хотела зарыться в песок, похоронить себя у берега океана и не дышать.