Игорь Конычев - Черные стрелы 2

Тул и сам обернулся, внимательно окинув холм взглядом. Облизнув сухие губы, он снова обратился к спутникам:

— Несете сундук туда, на самую вершину. Ставите и ждете. К вам подойдут…

— Кто подойдет? — сразу же спросил Нирт, чем едва не вывел капитана из себя.

— Да почем я знаю?! — прорычал Тул. — Одно точно — кроме нужных нам людей здесь никого быть не может. Земли-то дикие, безлюдные, место встречи — оговорено. Холм этот ни с чем не спутать. Вон, на нем дерево когда-то молнией расщепило. В крайнем случае, потопчитесь, чутка, подождете, потом получите плату и обратно. Уговор у нас был на три сотни золотых, так что деньги на месте посчитаете.

Услышав, как Тул назвал весьма внушительную сумму, несколько человек из команды мечтательно присвистнули, но Нирт не разделял их радости.

— То есть пойдем только мы вдвоем? — осторожно спросил юноша, неловко переступив с ноги на ногу и с опаской взглянув на обитый железом сундук.

— Да, — кивнул Тул. — Мы вас подстрахуем отсюда. Рисковать нельзя, понимаешь, парень? Клиент неизвестный, так что вам страховка нужна, понимаешь? Мы с парнями здесь схоронимся и, если что не так, отгоним уродов стрелами, а остальных ребятки на лошадках порубят. Тогда и груз будет у нас и деньги.

— Но почему…

— Потому! — резко оборвал Нирта капитан, не дав тому договорить. — Это приказ, понял?! Если ты не выполнишь — сам прирежу! Ты или с нами или нет! Уяснил?!

— Уяснил, — отступив под напором мужчины, Нирт попятился и потупился, когда его лопатки уткнулись в борт телеги.

— А ты? — Тул перевел взгляд на охотника и тот безразлично кивнул.

— Добро, — немного успокоился старый пехотинец. — Оружие снимайте и идите. Мы и так опаздываем.

— Меч нужно оставить? — Нирт вцепился в рукоять оружия так, будто оно могло защитить его ото всех напастей на свете.

— Придется, парень. Уговор такой был — без оружия. Да не дрейфь! Покупатели тоже без клинков явится. К тому же, мы привезли наэрские побрякушки, так что за ними приедет какой-нибудь богатенький коллекционер, — Тул по слогам произнес непривычное слово и цокнул языком.

Нирт хотел было поупрямиться, но, покосившись на Тенро, увидел, как тот беспрекословно снимает с себя вооружение и последовал его примеру. Охотник скинул перевязь с мечами, колчан и лук, заботливо завернул все это в свой плащ и, отойдя в сторону, спрятал в кустах.

— Ты зачем это сделал? — приподняв одну бровь, спросил Тул, внимательно наблюдавший за действиями охотника. — Не заберем мы твоих пожиток. Вернем сразу, как все закончится.

— Мне так спокойнее, — просто ответил Тенро.

— Как знаешь, — не стал спорить Тул и, когда двое мужчин взяли сундук за резные ручки, скомандовал:

— По местам, ребятки. Быстрее начнем — быстрее закончим… и станем богаче!

Команда «Счастливчика» быстро разделилась на две части — одна, подхватив луки и арбалеты, поспешила к леску, чтобы занять выгодную для стрельбы по холму позицию, а другая — вскочила в седла, заранее обнажив мечи.

Тенро легко пошел вперед и Нирту, державшему сундук с другой стороны, не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним. Ноша оказалась не то что весомой, но, отчего-то, тяготила юношу. Казалось бы, легкий сундук тянул его к земле, а пальцы сами разжимались так, что приходилось прилагать усилия, чтобы удержать прохладную рукоятку.

Когда они почти вышли из леса, Нирт обернулся и встретился взглядом с Тулом.

— Давай, парень, докажи, что ты мужчина! — приободрил юношу бывший пехотинец.

Нирт, сквозь зубы, послал капитана куда подальше с его напутствиями и мысленно пообещал сам себе больше не ввязываться ни во что подобное. Все-таки его дело — пасти коз, а не участвовать в таких опасных делах. Именно сейчас Нирт ощутил свое предназначение особенно остро, тщетно пытаясь унять разыгравшуюся в коленках дрожь.

Шагающий рядом охотник выглядел спокойно и уверенно, чем приободрил спутника гораздо больше фальшивых напутствий Тула.

— Вот ведь ублюдок, этот Тул, — зло прошептал Нирт, глядя на медленно приближающийся холм. — Тварь та еще. Сам боится своей шкурой рисковать, так послал нас. Урод…

— Ты можешь вернуться, — безразлично произнес Тенро, но его молодой спутник дернул головой:

— Нет. Я сам согласился на все это и вот мое наказание. Отец говорил, что мужчина должен держать слово, вот сейчас я сдержу, но потом… десять раз думать буду, прежде чем рот свой разевать! Злость придала юноше храбрости и его понесло: — Может, будете смотреть на меня, когда я с вами разговариваю?! — выпалил он.

— Сейчас не время, — коротко бросил Тенро, неотрывно глядя на холм.

— Время! — Щеки Нирта вспыхнули, и он дернул рукоятку сундука на себя, вынуждая спутника остановиться. — Все постоянно относятся ко мне, как к ребенку! Мне это надоело! Я мужчина и требую к себе такого же отношения, слышите?!

— Успокойся, — Тенро, все-таки, повернулся к юноше и наткнулся на его полные обиды глаза.

— Не желаю до самой смерти быть на побегушках! Не умереть бы только, а там уж я больше глупостей делать не стану. — Кажется, сам себе пообещал Нирт. — Да еще сон этот… говорят, такое к смерти снится и!..

Ослепительно сверкнула молния.

— Этого еще не хватало, — сокрушенно буркнул Нирт. Вдруг он заметил, как впереди на холме, между редких деревьев, кажется, что-то блеснуло. Юноша замер в нерешительности.

— Берегись! — крикнул Тенро, чьи слова растворились в грохоте грома. Но охотник опоздал.

— Что это… — пораженный Нирт, коснулся арбалетного болта, торчавшего из его груди и в этот же миг второй, точно такой же, пробил его руку насквозь, пригвоздив ладонь к сердцу парня.

На побледневших губах Нирта выступила кровь, и он с досадой взглянул на замершего рядом охотника. Перед тем, как жизнь покинула юношу и его глаза навсегда закрылись, он увидел, как арбалетные болты, словно рассерженные пчелы, врезаются в тело охотника.

Когда Тенро упал на траву, он уже не дышал. Два арбалетных болта пробили его грудь, один вошел в живот и еще один пробил бок навылет. Кольчуга не смогла защитить тело — ее звенья лопнули под острыми стальными жалами, засевшими глубоко в человеческой плоти, пробившими сердце и вдоволь напившимися свежей крови.

Боль была жуткой, ослепительной, с металлическим привкусом и безумным жжением. Потом тело Тенро ударилось о землю, отчего по пропитанному болью телу пробежала судорога, после которой сердце охотника остановилось.

Застывшими глазами он уставился на пасмурное небо, роняющее на его лицо холодные капли дождя, казавшиеся алыми. Он умирал в крови и грязи, и это показалось знакомым.

А потом наступила тьма. Она окутала Тенро своим саваном, заключив в ледяные и колкие объятья так, как уже делала это раньше. Он уже умирал и теперь вспомнил это.