Игорь Конычев - Черные стрелы 2

Элисса помедлила, прежде чем ухватиться за протянутую ей ладонь. Неожиданно для девушки сильная рука незнакомца оказалась теплой, живой. Но глаза — она сама видела, как в них бушевало пламя измененных. Девушка пребывала в замешательстве и не могла понять — кто перед ней. Измененные, как говорили те, кто их видел — холодны, как лед и одержимы жаждой крови. Они мертвенно-серые и не издают никаких звуков, кроме рычания или шипения, а этот странный тип не только выглядит, как человек, но еще и говорит. Он и этот Леон, что скачет словно кузнечик, несмотря на несколько дыр в собственной шкуре, от которых нормальный человек успел бы умереть несколько раз.

— «Во что я только ввязалась»? — успела подумать Элисса, поднимаясь на ноги.

По привычке она поправила растрепавшуюся прическу и, приосанившись, выдала одну из своих соблазнительных улыбок — кем бы этот незнакомец ни был, он, в первую очередь, мужчина. А как вести себя с мужиками, Элисса знала очень хорошо. Мэлис посвятила не один день, чтобы обучить свою подопечную техникам обольщения, столь нужным в их непростом ремесле. Уж в чем в чем, а в женских чарах наставница воровки толк знала.

Увы. Ни улыбка, ни томный взгляд Элиссы не произвели на странного типа никакого эффекта. Он продолжал выжидающе смотреть на нее, а в зеленых глазах читалась легкая растерянность.

— Мила? — неуверенно повторил Тенро.

Имя было ему знакомо, но откуда? Сейчас он мог поклясться, что видел эту девушку впервые и, скорее всего, это просто совпадение. Хотя надежда, что она откуда-то знает его, все еще оставалась. Впрочем, по взгляду монахини Тенро понял, что и она видит его впервые.

— Это я, — солгала Элисса, отметив, что голос у мужчины вполне человеческий. Чуть хриплый и грубый, но приятный и, что главное — доброжелательный. — Мы знакомы?

Она внимательно разглядывала лицо незнакомца — заросшее бородой, но не старое. Немного морщинок вокруг глаз, острый прямой нос, тонкие губы и несколько застарелых шрамов — все это смотрелось довольно хищно в свете пляшущего пламени. Он был немного старшее Элиссы, но что-то таящееся в глубине зеленых глаз убеждало воровку, что она ребенок по сравнению с тем, кто стоит напротив. Элисса уже встречала таких людей — те, кто вернулся с войны против измененных, выглядели примерно так же. Девушка могла поспорить, что на руке этого типа в черном плаще, наколот один из символов авангарда армии Арстерда. Интересно какой? Размышления воровки прервал сухой голос:

— Видимо, нет, — интерес в глазах мужчины в черном плаще пропал. Его взгляд потускнел, лицо сразу осунулось, потемнело. — Я обознался, — с тоской пробормотал он, отступая на шаг.

Хэли слабо застонала и Элисса, спохватившись, бросилась к тому месту, где уронил целебные листья. Быстро собрав, она вытерла их о собственную одежду, и поспешила раненной монахине. Незнакомец, так же, подошел к лежащей на земле девушке. Несколько мгновений он всматривался в бледное лицо, после чего опустился на одно колено. Без усилий он надорвал пропитавшуюся кровь монашескую рясу в том месте, где ее коснулся серп Леона и посмотрел на рану девушки.

Хэли слабо попробовала сопротивляться, но незнакомцу хватило одного лишь взгляда, чтобы юная монахиня, успокоилась. Тщательно ощупав края раны, мужчина кивнул своим мыслям, после чего поднес к лицу испачканные кровью пальцы, понюхал их и слизал кровь кончиком языка.

— Что ты делаешь?

— Помолчи. Дай мне листья, — даже не взглянув на Элиссу, Тенро протянул ей руку, и та послушно вложила в нее несколько листов зеленого Лиаса.

Скомкав хрустнувшую в его руке зелень, охотник засунул листья в рот и принялся пережевывать горький и сочный комок. Сплюнув на ладонь, но свободной рукой слегка развел края раны в стороны и вложил туда пережеванные листья.

— Еще, — потребовал Тенро. Элисса отдала ему оставшиеся листья, которые он плотно прижал к ране застонавшей Хэли. Взяв слабые руки девушки в свои, охотник положил их на листья зеленого Лиаса, проронив:

— Держи крепче. Не отпускай. Рана глубокая, но жить будешь.

— С ней все будет в порядке? — Решилась спросить Элисса, с сомнением наблюдавшая за действиями незнакомца.

— Если больше ничего не случится — да, — невозмутимо ответил Тенро. — Сок Лиаса выгонит заразу и очистит кровь, а его листья помогут ране затянуться. Большая удача, что это растение оказалось неподалеку. Отнятый от земли Лиас хранит целебные свойства совсем недолго. Тенро запоздало сообразил, что понятия не имеет, откуда знает так много о травах, но сейчас было не до этого.

Элисса облегченно вздохнула.

— Спасибо вам, — слабо прошептала Хэли и, с помощью воровки, села. — Видимо сам Альтос прислал вас нам на помощь. — Она с теплотой и благодарностью посмотрела на незнакомца, чьи губы растянулись в ироничной усмешке.

— Еда ли меня сюда привел ваш бог, — произнес Тенро, вспомнив мертвого Нирта. Одержимый местью он преследовал убийц парня и теперь не знал сам, где оказался.

— Это место — священно и добрых людей сюда приводят исключительно благие намерения. Так было и со святым Скелосом….

— Скелос? — поспешно перебил юную монахиню охотник.

— Да, — Хэли не придала значения грубости мужчины. — Наш монастырь Скелосова пустынь — построили в честь святого старца Скелоса.

— Монастырь Скелоса. — Тенро жадно вцепился в эти слова — очередную ниточку, ведущую к его прошлому. Еще оставался недавний противник, но сейчас Тенро был не в том состоянии, чтобы гоняться за ним, кем бы он ни был. Оставленные жуткими серпами, раны охотника затягивались медленно и силы еще не вернулись к нему, так что преследование придется отложить. К тому же, что-то подсказывало Тенро, что его противник все еще где-то рядом. Осмотревшись, охотник спросил:

— Здесь есть могилы? Люди из Зеленых полян. Мне сказали, что они похоронены здесь.

Услышав о деревне, все жители которой пали от клыков измененных, Хэли побледнела еще больше. Скорбно кивнув, она указала мужчине в сторону сада:

— Там, за деревьями. Они все… всё, что осталось, похоронено там. Справа.

Девушка с ужасом вспоминала тот день, когда хмурые солдаты привезли в монастырь телеги, груженые разорванными и обезображенными покойниками. Тогда она впервые увидела людей, чью жизнь забрали насильно, да еще таким зверским образом — мужчины, старики, женщины и даже дети — все они были изодраны страшными когтями и клыками. От воспоминаний, Хэли почувствовала, как ее голова закружилась, а к горлу подкатил неприятный горький комок.

— Вы знали их? — тихо спросила монахиня и сидящий рядом мужчина, неотрывно смотревший в указанном ей направлении, кивнул. — Вся деревня погибла, — Хэли неприятно было говорить об этом но, если перед ней сейчас один из родственников погибших, то он должен узнать о том, что произошло. Вздохнув, монахиня продолжила: