Анна Орлова - Протокол вскрытия

Я подумала и последовала примеру тети.

— Э-э-э! — недовольно проворчала Мать. — Пора, а?

— Пора, — согласился Исмир, неохотно меня отпуская. — Уезжай, Альг-исса. Ты нужна своим детям.

Мать насупилась, вцепилась в лом обеими руками.

— Ладно, — решила она. Помялась и сказала без привычного уже коверканья слов: — Я вернусь вечером. И попробуй мне только!

— Иди уже, — дракон дернул уголком губ и крепко пожал мускулистую руку Матери.

— Удачи! — пожелала она. Запрыгнула на облучок, дернула поводья: — Пошли, э?

Медведи унеслись прочь и скрылись в пурге.

— Идем, — Исмир обнял меня за плечи и первым шагнул вперед.

Воздух словно сгустился, и каждый шаг давался с трудом. Мы не шли — еле-еле ползли. Хороши спасители мира! Мухи в меду.

— Стойте! — скомандовал Исмир.

Ему тоже было непросто, однако дракон — не чета обычным людям. Исмир вытащил пояс из брюк, чуть не за шкирку подтащил к себе Эринга и тетю Хельгу.

Взвалил меня на закорки и скомандовал резко:

— Держитесь!

На коридор — каких-то двадцать метров! — мы угробили полчаса.

— Фух! — громко перевел дух Эринг, когда тяжесть спала. Лицо его, багровое от усилий, покрывали крупные капли пота. Подозреваю, что сама я выглядела немногим лучше, хотя всего-то цеплялась за «лошадку».

Исмир молча мотнул головой в сторону прохода (скорее, лаза).

— Нам туда.

Ноги подгибались, и я недобрым словом вспомнила «революционеров». Сколько сил на них ухлопала! Хорошо, что после явления Исмира и Матери детишки резко передумали тревожить великую богиню. Я пригнула голову, чтобы не влететь лбом в нависающий свод. Зато впереди коридор расширялся. Интересно, это единственный вход? Или есть другие?

Додумать я не успела. Кто-то с ревом набросился на идущего впереди Исмира. Двое хель пытались его сцапать и приложить головой о скалу. Безнадежное мероприятие, но детишки очень старались. Дракон легко увернулся от загребущих ручонок, щелкнул пальцами. И нахмурился, когда это не возымело особого эффекта. Повторил щелчок. Еще раз, и еще.

Хель двигались рывками, как сломанные заводные куклы. Наконец они замерли окончательно. На шубах — наледь, в волосах сосульки, плечи присыпаны снегом.

— Они мертвы? — спросил Эринг с опаской. К ледяным статуям он благоразумно не приближался.

Дракон отрицательно качнул головой.

— День-два так простоят, потом оттают. Если…

Он не договорил. Впрочем, и так понятно.

Эринг молча стащил шапку и вынул из футляра скрипку. Задорно встряхнул челкой (так и не постригся!)

— Ну что, идем?

— Ну, ни… ничего себе! — выдохнул Эринг за поворотом.

Было отчего: мы словно оказались в чреве огромного кита. Сверху белели ребра — исполинские кости, подпирающие свод. «Внутренности» тоже не подкачали. Диковинными артериями и венами оплели камень ярко-красные рисунки: алая пентаграмма на полу и сине-багровые руны. Нарисованы они, видимо, кровью хель, чьи трупы — как отходы — свалены в углу. Пентаграмму окружал бледно-голубой контур… хм, органы дыхания?

А сердцем был доктор Рунульф, благодаря которому в красных и голубых знаках текла сила-кровь. Тьфу! Может, его похвалить за хирургическое изящество решения?

Доктор деловито что-то чертил внутри пентаграммы, медсестра столбиком застыла в сторонке (похоже, в трансе), а рядом на покрывале сучил ручками-ножками младенец. Так вот зачем понадобился сын Бирты! Идеальная жертва, в которой кровь Бальдра и сила Хель. Кстати, вел себя ребенок на удивление тихо. Может, чем-то напичкали?

Эринг отреагировал мгновенно: грохот выстрела ударил по ушам и эхом заметался по пещере. Завоняло пороховой гарью. Пуля отскочила от невидимой преграды и чиркнула по скале рядом с головой Исмира, который прошипел что-то ругательное.

Из глубины пещеры донеся громкий зевок — и скала под ногами мелко затряслась.

— Эринг! Катетер тебе в глотку! — не выдержала я.

Тетя Хельга схватила меня за рукав и потянула за выступ.

Доктор обернулся и негромко рассмеялся.

— Ну-ну. Хотите мне помочь, юноша? Дерзайте!

Эринг поморщился, как от зубной боли, сунул револьвер в кобуру и отошел к нам.

Напротив доктора остался один дракон. Махнул рукой, пытаясь небрежно смести доктора волной чистой магии. Ноль эффекта. Вторая попытка — и опять без толку.

Дракон нахмурился, повел плечами и начертил прямо в воздухе льдисто-синий знак. Тот вспыхнул — и погас, не оставив даже искорок. Я прикусила губу. Проклятье! Чем пронять человека, которого не берут ни пуля, ни магия?

Доктор развеселился:

— Получается? Не считай меня дураком, тварь. Я хорошо подготовился.

Исмир и бровью не повел. Только из-под волос на шее потекла струйка пота.

— Разве мы знакомы? — поинтересовался он, продолжая выплетать пальцами тонкую вязь символов.

Ловкий ход. Все любят поговорить о себе, и доктор не исключение.

— Думаешь, я мог забыть тварь, которая убила моего отца?

— Твой отец был шпионом и мятежником, — ответил Исмир равнодушно.

У нас тут битва за спасение мира или разговор за чашкой чая? Я дернулась вперед, но Эринг меня удержал. «Тихо! — прошипел он. — Пусть Исмир попробует!»

Я нехотя кивнула и прикрыла глаза, пытаясь найти лазейку в контуре. Йотун! Сплошная стена — ни щелочки, ни просвета.

— Он был моим отцом! — выкрикнул Рунульф. Глубоко вздохнул и продолжил уже спокойнее: — Ледяные его убили, потому что не хотели упускать власть.

— Поэтому ты решил уничтожить весь мир? — поднял брови Исмир. — Признаю, неожиданно. Хотя несколько излишне радикально.

— Этот мир несправедлив! У нас получилось! Он скоро погибнет. А новый будет зеленым, чистым и прекрасным!

Я передернулась. М-да, ломать — не строить.

— Меньше пафоса, — хмыкнула тетя Хельга. — Как старый театрал, уверяю, вы переигрываете.

Доктор машинально повернулся к ней. Исмир только этого и ждал: выбросил руки вперед, прошипел что-то сквозь зубы… Я сжала кулаки. Ну же, ну!

По невидимой стене пробежала рябь. И успокоилась.

Доктор даже не дернулся. Вот нервы у человека!

— Знаешь, тварь, о чем я жалел всю жизнь? Что это не я бросил в тебя ту бутылку с зажигательной смесью. Что не у меня на глазах ты горел заживо!

Что-что?!

Исмир пожал плечами и провел ладонью по короткому «ежику» на голове.

— Помнишь поговорку? Про все, что нас не убивает? Кстати, к чему был тот фарс с поддельными письмами?

Он тянул время. Только зачем? Доктор улыбнулся — совершенно безумной улыбкой.

— Это была наживка на тебя! А на крючок попался тот глупый мальчишка. Хотя так даже лучше. Ладно, поболтали — и хватит!

Мотнул головой, взял младенца на руки и переложил на плоский камень в центре. Окунул палец в чашку и вывел на голом животе ребенка какой-то знак. Медсестра запела — низким, гортанным голосом — торжественно, словно под бой барабанов.