Тимофей Печёрин - Охота на Разрушителя

— Легче сказать, чем сделать, — тихонько, чтоб его не слышали окружающие, проворчал Глеб, уже убедившийся, что благодаря волшебному шарику невидимый собеседник способен услышать его, а не только говорить сам, — когда я в битву влез… по вашей подсказке, кстати — я ведь и думал, что своим у них стану. А вон как получилось!

Получилось, собственно, как уже и было сказано: для Тулькана Черного Всадника, его незадачливой ватаги и всего их клана Глеб оказался не добровольным и пришедшимся весьма кстати союзником, но просто очередным пленником. Единственным пленником, доставшимся этой команде. Так что ни сам Черный Всадник, ни его подельники добровольно отказываться хотя бы от такого трофея не собирались. Ведь всегда лучше добыть что-то, чем хрен с маслом.

Но, как не преминул обнадежить Глеба волшебный голос, даже такое его положение не было безнадежным. В простых как лапоть обычаях варваров на сей счет имелась лазейка. Пленник, он же невольник, мог вызвать кого-нибудь из воинов клана на поединок. И в случае победы обретал свободу… а также право к оному клану присоединиться. В качестве уже не мальчика на побегушках или жертвы на заклание, но полноценного воина.

— Поединок, значит, — прошептал Глеб, и в голосе его помимо воли появились нотки мстительного злорадства, — что ж, это вы по адресу. И да… я уже даже знаю, кого лучше вызвать.

Речь, разумеется, шла о Тулькане Черном Коне.

— Обосновать будет — как два пальца… — в предвкушении бормотал Глеб, — я за него сражался… я ему жизнь спас, можно сказать. А этот… эта чертила неблагодарная меня — в невольники!

Так, накручивая себя, пленник немного забылся. Отчего последние слова произнес уже на полтона выше, чем следовало. Немногочисленные соседи Глеба по невольничьему загону лишь опасливо покосились в его сторону — догадываясь, что связываться с этим человеком выйдет себе дороже. Но на бормотание нового невольника на сей раз обратил внимание и варвар, стерегший загон.

— Что пробурчал-то? — окликнул воин Глеба, — больной… не в себе что ли — сам с собой разговариваешь?

— За базаром следи, шестерка, — процедил сквозь зубы пленник, подходя вплотную к кольям загона и уставившись варвару в лицо, — лучше метнись и Тулькана сюда приведи. Ну, того козла, который еще на черного коня часто залазит… любовь у них, по ходу. Перетереть, в общем, хочу с ним кое-чего.

— «Хочу», — с выражением подчеркнутой презрительности передразнил варвар, подкрепив затем такое свое отношение к словам Глеба смачным плевком на землю, — а я вот хочу, чтобы жратва сегодняшняя дерьмом не воняла. А еще хочу, чтобы… вот ты, например, в красивую бабу превратился. Как думаешь, что раньше случится?

— Да мне по хрену, — за этими словами пленника последовал и ответный плевок, — я одно знаю: чтобы не чалиться, нужно одному из ваших бросить вызов и победить. Скажешь, нет?

На последний, сугубо риторический, вопрос варвар не нашел, что ответить… словами. Но его взгляд — слегка удивленный, а чуточку даже пристыженный, оказался в этом смысле не менее выразительным.

— Так вот, — продолжал Глеб, — вызвать я хочу этого черта Тулькана. Есть за что, если ты не просек. Но раз до Тулькана не дозваться… что ж, я думаю, ты тоже для вызова сойдешь. А че — вон с бабой меня сравнил? Сравни-и-ил. Так что ответить придется.

На последних словах пленник еще сомкнул руки в замок и хрустнул костяшками.

Варвар растерялся. Не иначе, он уже был наслышан о взбунтовавшемся арестанте имперцев и о том, каким солидным, даром, что неожиданным подспорьем тот оказался для группы Черного Всадника. Такой человек точно не был безобидным землепашцем или трусливым торгашом. Умелый, опытный боец — против такого выходить было чревато. Тем более, если сам ты воин молодой, не слишком умелый… и именно поэтому поставленный лишь стеречь беззащитных пленников. Не самая почетная миссия для воителя-варвара.

С другой стороны, оставлять какой ни на есть пост не годилось — по головке не погладят. Даже если в его отсутствие обитатели загона не разбегутся. А уж как не хотелось варвару-стражу связываться с Тульканом! Тот хоть и неудачником оказался в роли ловца, но как боец один из сильнейших в клане.

Дилемма… разрешить которую помог мимо пробегавший сородич. Совсем еще подросток, тощий и даже щуплый какой-то. Не воин точно… пока еще. Вряд ли он хотя бы в силах был меч поднять. А значит, в клане варварском его статус был не намного выше, чем у невольника.

— Эй, малый! — окликнул варвар-страж подростка, — сгоняй-ка и позови сюда Тулькана Черного Всадника. Понял?

— Чего? — не понял тот… а может, понял, но струхнул, услышав имя, а трусость свою попытался замаскировать наглостью, — позвать? А с чего это?

— Вали… зови уже! — рявкнул из загона Глеб и хищно усмехнулся, — мне-то все равно, кому башку сносить. А ты, малой, только жить начинаешь.

— Тулькан! Падла ты неблагодарная! — вещал Глеб, обращаясь не столько к Черному Всаднику, сколько к его сородичам, столпившимся вокруг места, отведенного для поединка, — я дрался за тебя! Мы вместе проливали кровь имперских ублюдков. Я сражался, когда ты едва не свалился с коня… когда висел вниз головой! Без меня ты бы уже кормил ворон, Тулькан! И чем ты отплатил мне за все это? Ты приказал мне бросить меч. Хотя знал, что бросивший оружие не достоин зваться мужчиной! И ты привел меня сюда, как бесправного пленника… это по твоей милости меня держали в загоне, будто скотину! Только кровью можно смыть оскорбления, которые ты нанес мне, Тулькан! И я бросаю вызов тебе, Тулькан… хочу, чтобы кровь сегодня пролилась!

Формулу вызова на поединок, принятую у варваров, Глебу, разумеется, подсказывал магический голос.

— Готов ли ты умереть сегодня, как подобает мужчине и воину? — дошел он, наконец, до этой, ключевой фразы, венчающей вызов.

— Готов, — Тулькан холодно усмехнулся, — вы все здесь меня знаете — я всегда готов к смерти в бою. Только сейчас я уверен: умереть придется не мне. Будь ты, имперская шавка, вполовину так же хорош, как рассказываешь — ни к нам бы в плен не попал, ни в клетку ту… пал бы с оружием в руках, но неволи избежал.

— Так и будем разговаривать? — с напускным недовольством и подчеркнутым нетерпением вопрошал Глеб, вскидывая острием вверх выданный ему для поединка меч, — я спрашиваю, ты готов?

А сам уже по привычке присматривался к очередному противнику в далеко не первом для себя поединке. Слабые места высматривал. И придумывал, как обратить их себе на пользу.

На первый взгляд увиденное не слишком обнадеживало. Если на Глебе была лишь повседневная одежда (оружие выдали — хоть на том спасибо), то Тулькан вышел на бой… добро, не на коне хотя бы. Но и без того был защищен неплохо. Кольчуга, рогатый шлем, в котором варвар казался даже выше, чем был на самом деле. Тот же Глеб, будучи сам далеко не маленького роста, смотрелся не слишком внушительно рядом с этой ходячей мини-крепостью. А клинок, который Глебу предоставили на время поединка, и вовсе выглядел жалко рядом с двуручным мечом, который Тулькан в этой схватке решил предпочесть топору.