Барб Хенди - Ветер в ночи (ЛП)

Если Опша была в коридоре со старым Хранителем, видела ли она его?

— Ты можешь идти, Опша, — распорядилась герцогиня.

Склонив голову, высокая женщина ушла тем же путем, каким они все пришли. Винн с Тенью, Оша, Николас и герцогиня остались сидеть за столом. В минуту неловкого молчания все смотрели друг на друга.

Через арку в глубине кухни прошла раздосадованная повариха.

— Завтрак готов, миледи, — сердито объявила она, — но девушку, Элизу, не разбудили. Мне придется прислуживать вам.

— Элиза больна? — спросила герцогиня.

— Просто ленива, — прорычала повариха. — Говорит, что никак не может проснуться.

Герцогиня нахмурилась, разглядывая повариху, но ответила любезно:

— Мы будем рады, если ты обслужишь нас, Марта.

Оша переглянулся с Винн, она тоже выглядела усталой. Они оба испытали то же самое сегодня утром, и только оклик Винн из-за двери привёл его в чувство.

С ворчанием сердитая повариха подала крепкий чай с молоком, яйца, картофель и не слишком пропечённый хлеб. На последнее Оша и не рассчитывал, так как воспринимал его скорее как клейкую массу, не идущую ни в какое сравнение с зерновым хлебом его народа. Но в остальном Оша нашел здешнюю пищу лучше, чем то, что он ел в Гильдии Хранителей или во время дальнего плавания по морю. Он съел целых три яйца.

Винн поставила на пол тарелку для Тени, и никто не отчитал ее. Девушка то и дело поглядывала на него, и он чувствовал, что её сковывает присутствие герцогини. Молчаливый завтрак подходил к концу.

— Шери, ты сказала, что Карлу нездоровится. Мы можем что-нибудь сделать для него? — неожиданно спросил Николас

Герцогиня через стол посмотрела на юного Хранителя. На мгновение ее лицо омрачилось тоской, которую Оша слишком хорошо понял.

— Я собираюсь посмотреть, разожгли ли огонь в главном зале, — произнесла она. — Может быть, пройдёшься со мной? Тогда и поговорим об этом.

Николас смотрел на нее так, словно неправильно расслышал.

— Ты хочешь, чтобы я… — он почти вскочил на ноги, а затем посмотрел на Винн. — С тобой и Ошей ведь все будет в порядке?

— Всё будет хорошо, — ответила она.

Николас последовал за герцогиней, оставив в кухне Ошу, Винн и маджай-хи, что до сих пор вылизывала тарелку. Повариха топталась у печи и раздраженно бормотала.

Оша ничего не сказал, ожидая, когда это сделает Винн. Она, наконец, моргнула, склонилась к нему и прошептала:

— С трудом могу поверить в это, но кажется, мы свободны в перемещениях по крепости, как и хотели.

Он также едва мог в это поверить, но прошептал:

— С чего начнем?

Винн глянула на повариху:

— Я должна снова поговорить с Юсиффом, попробую застать его врасплох, спросив, что он делал прошлой ночью.

— Не боишься говорить с ним наедине?

— Нет. Даже если он в союзе с приспешником Древнего Врага, сознательно или нет, он никогда не нападёт в открытую, рискуя причинить вред другу сына и посланнику Гильдии.

Оша кивнул, хотя был не так в этом уверен.

— А я поищу Опшу. Мне кажется, есть большая вероятность того, что это она была со старым Хранителем прошлой ночью. Если не найду способ подтвердить это, то… может быть, хоть смогу узнать больше.

На лице Винн появилась тревога:

— Ты уверен? Мы ничего не знаем о ней и ее преданности этому дому, особенно Юсиффу. Вряд ли, конечно, она станет вредить кому-то из нас, но…

— Я буду осторожен, — заверил он. — Встретимся у наших комнат позже, там проще всего поговорить… наедине.

Винн кивнула и встала, а потом посмотрела на повариху и громко проговорила на нуманском:

— Спасибо за завтрак, Марта. Не подскажешь, где мы можем найти Опшу? Нам нужна помощь, чтобы не заблудиться в крепости.

— Эту чужеземку? Не моя работа отслеживать ее приходы и уходы, — буркнула Марта, держа горшок. Но поставив его, она подняла взгляд на Винн. — Я слышала, ей не очень нравится в помещениях, так что она проводит утро во дворе. Попробуйте начать оттуда.

Винн кивнула и повернулась к Оше, шепча:

— Тень и я попытаемся найти Юсиффа, а ты пока посмотри во дворе.

Впервые Оша не чувствовал себя посторонним в мире Винн… в ее жизни.

Решимость Винн крепла, пока она приближалась к кабинету Юсиффа. За последние годы ей удалось перебороть преминов, дворян, Ходящих-сквозь-Камень и нежить. Так что же такого было в отце Николаса, что под его взглядом она чувствовала себя словно заикающийся, только что принятый в Гильдию, маленький новичок? Она не собиралась позволить этому случиться снова и, поднимаясь по лестнице на второй этаж, погладила Тень между ушами.

— Юсифф осторожен, но попытайся поймать что-нибудь в его воспоминаниях.

Тень фыркнула один раз: «да».

Достигнув второго этажа, они направились вглубь коридора, но Винн замерла у двери старого Хранителя, чтобы сделать глубокий вдох.

— Готова? — прошептала она.

Тень фыркнула снова, и Винн постучала. Ждать пришлось дольше, чем она думала.

По какой-то причине Юсифф не пришел на завтрак, и Винн предположила, что он в своих апартаментах, но это могло быть и не так. Она постучала снова, громче, и на этот раз услышала слабый шорох за дверью. Мгновение спустя она открылась.

Серая мантия Юсиффа была измятой, как если бы он спал прямо в ней. За завесой нитей растрёпанных серебристо-белых волос его глаза выглядели щелками, но вот он увидел Винн, и они полностью открылись.

— Чем могу помочь? — спросил он.

Вся уверенность Винн мигом испарилась.

Во дворе крепости Ошу встретили пасмурное небо и моросящий дождь. Он огляделся. На посту у больших ворот стояли три обычных стражника. Слева от Оши располагались конюшни, а справа — казармы. Суманских охранников не было видно.

Внутренний двор был небольшой, и Оша постоял на месте, высматривая Опшу. Не нашёл и двинулся было вперед, но вдруг его внимание привлекло движение рядом с конюшней.

Опша вышла из-за ее дальнего угла и, увидев его, остановилась. Он вежливо кивнул и направился к ней.

Он никогда раньше не видел таких людей: с очень темной кожей и глазами, похожими на окрашенное ореховое дерево, а её плотные кудрявые волосы были еще темнее. Длинные, стройные ноги делали её изящней, но выше мужчины среднего роста. Она не носила плаща и, казалось, дождь её не беспокоил. Она просто, не двигаясь, смотрела на Ошу, пока он шагал к ней.

— Можем мы… поговорить? — спросил он.

За прошедший месяц он усердно работал над своим нуманским и стал говорить на нём намного лучше, чем на белашкийском, но сейчас не смог вспомнить слово «наедине». Вместо этого он показал рукой в сторону конюшни, надеясь, что она поймёт. Также он надеялся, что строение будет пустым — исключая лошадей, разумеется.