Вера Камша - Кровь Заката

Бэррот сжал зубы. Барон Обен Трюэль слыл хамом, пьяницей и взяточником, но знавшие его давным-давно убедились, что командор куда как не прост. Вот и сейчас проклятый пьянчуга смотрел в корень. Луи Бэррот был полностью с ним согласен: затея с захватом Шарля Тагэре была опасной и глупой. Однако ни его, ни Трюэля не спросили, все устроил Фарбье, заручившись согласием слабоумного короля и помощью своей любовницы. Ненависть всемогущего бастарда к Шарлю была общеизвестна, а недавний отказ ре Фло поженить единственную дочь Жана и одного из сыновей графа стала последней каплей. Старый Медведь заявил, что не собирается родниться с аганским [28]боровом, от которого за весу [29]разит кошками. Это была правда, но не вся. Хитрый ре Фло спал и видел свою дочь женой Тагэре, а внука – королем. Оскорбленный и встревоженный Фарбье начал действовать с грацией слона в посудной лавке. И как после всего этого прикажете обеспечить покой в столице?

– Ты прав, – угрюмо бросил Бэррот, – я говорил Диане и Жану, но они уперлись, как мулы. Ладно, что сделано, то сделано, а наше дело, чтобы в Мунте было тихо. Если Старый Медведь зашевелится, мы должны об этом знать.

– Мы? Ну, нет…. Когда дело дойдет до драки, на меня и моих кабанов можно рассчитывать. А подслушивать, подглядывать и шарить под кроватями – на это синяки есть.

– Хорошо, – устало вздохнул Бэррот, – но чтоб с сегодняшнего дня патрули ходили в два, нет, в три раза чаще и чтобы все улицы, примыкающие к Льюфере и ратуше, были освещены. Деньги для людей получите у казначея.

– Деньги это хорошо, – заржал толстяк, – но лично я предпочел бы получить их за другое. Связываться с Фло я злому врагу не пожелаю… Хоть бы кто вправил мозги этой Диане. Да там и мозгов-то нет, один гонор. Ну, прощай, монсигнор! – От могучего удара по спине Луи чуть не свалился, но ничем не выказал своего неудовольствия. Хорошими отношениями с Обеном нужно дорожить.

А насчет Дианы старый хитрюга прав, но циалианку может унять только циалианка. Жаль, Елена тут ему не помощница, напротив. Попробуй она вмешаться, Диана только бы укрепилась в своем решении. Если он хочет переиграть эту парочку, он ни в коем случае не должен до поры до времени обнаруживать связь с ифранской бланкиссимой. Но и сидеть сложа руки больше нельзя.

Отец нынешнего Пьера был еще тем подарком, но он был королем и думал о том, что его потомки станут и дальше править Арцией, а вот сын, похоже, и вовсе не знает, зачем ему голова. Идеальный король для умного министра или духовника, но пока вокруг бедняги сплошные стервятники, которые думают о будущем не дальше чем на месяц вперед. Похоже, единственный способ выгнать взашей эту стаю – найти Пьеру подходящую невесту. Правда, бедняга не нуждается в женщине, но это и к лучшему. Он найдет королеву… для себя. И с ее помощью покажет, как нужно управлять государством. И хорошо бы, чтобы Жан со своей бланкиссимой поначалу считали, что это они подобрали подходящую девицу. Решено, именно этим он и займется, когда расхлебает историю с Шарлем.

2850 год от В.И.

29-й день месяца Зеркала.

Арция. Фей-Вэйя

– Говори все как есть, ты меня знаешь, делать при мне хорошую мину при плохой игре не стоит, – покачала головой полная женщина лет тридцати с небольшим, – так что натворили эти ублюдки?

– Шарль Тагэре явился в Мунт по приглашению короля, при нем была охранная грамота, подписанная Пьером. Сейчас он в Замке Святого Духа. – Загорелый воин с упрямым подбородком с наслаждением взял с подноса посыпанную корицей булочку, закрученную наподобие раковины улитки – Фей-Вэйя славилась своими стряпухами.

– Да ты не стесняйся…. Все только из печи, я бы с удовольствием к вам присоединилась, но я и так больше похожа не на лань [30], а, прости святая Циала, на свинку…

– Если сигнора простит мне такое, то пышки куда приятнее сухарей. – Вообще-то Агриппину Трюэль, сестру-наставницу в Фей-Вэйе, полагалось называть «бланкиссима», но Антуан знал и ее, и ее брата с детства. Да и сама Агриппина, когда они оставались наедине, с готовностью откликалась на мирское обращение, тем паче новости, о которых сообщал Обен, не оставляли времени для этикета.

– Спасибо, Антуан, но приличия требуют, чтобы циалианская сестра не походила на жену трактирщика.

– Как глупо!

– Не спорю, но я привыкла. Какие обвинения предъявили герцогу?

– В заговоре против короны.

– Доказательства?

– Доказательств нет, если не считать свидетельств людей, которым бы я не поверил, даже скажи они в месяц Вепря, что на улице снег.

– Даже улик не подготовили? Это неразумно… Именно неразумно…

– Вот и сигнор Обен говорит то же, что и вы, сигнора Агриппина.

– Значит, Обен согласен со мной… Это и радует, и огорчает. Радует, что брат думает так же, и огорчает, потому что такую ошибку легче совершить, чем исправить… Как вы думаете, Антуан, они оба рехнулись, Фарбье и Бэррот? Или кто-то один? Что они думают делать и что говорит Диана?

– Все затеял бастард. Бэррот вне себя и думает, как выскочить из горящего курятника, не подпалив хвост. Диана довольна. Она считает, что смерть Шарля Тагэре окончательно обезопасит трон Пьера.

– Дура, – не выдержала собеседница Антуана. – Самый страшный враг Лумэнов – сами Лумэны, вольно им было сотворить все глупости, которые только можно удумать. Их распрекрасный Пьер – слабоумный. Это даже мунтским тараканам известно, а слабоумный король – вечное искушение для любого сильного нобиля. Пока Тагэре на свободе, но не посягает на трон, другие поневоле сидят тихо, так как у Шарля поболе прав, чем у всех остальных, вместе взятых. Если его убить, объявится толпа мстителей с прицелом на корону. Лично я при таком раскладе за Пьера гроша ломаного не дам, они и оглянуться не успеют, как на троне окажутся ре Фло или Мальвани…

– Вот-вот, – Антуан запил угощение вином и блаженно улыбнулся: – Шарль Тагэре не больно хочет усесться на трон, но кошкин хвост в это не верит.

– Каждый судит по себе, дорогой… Ты когда возвращаешься?

– Как только бланкиссиме, – в устах Антуана титул прозвучал как-то интимно, – будет угодно меня отпустить.

– Я еду с тобой.

Антуан пожал плечами. Он и не сомневался, что она поедет. Антуан Кроасс не первый год варился в мунтской грязи, он знал, что делал его молочный брат и господин, когда посылал отвезти сигноре письмо, сообщающее, что у ее третьего племянника режутся зубки. Разумеется, тетушка Агриппина, узнав новости, не останется в стороне, но решение ехать в столицу – только ее решение. Обен ни при чем.

2850 год от В.И.

6-й день месяца Волка.

Арция. Фло

Сквозь щель в занавесках можно было видеть кусок луны, через которую неслись похожие на гончих облака. Было ветрено, и ветки огромного клена назойливо скреблись в окно, воскрешая в памяти веселые истории об оживших мертвецах и прочих прелестях.