Вера Камша - Лик Победы

– Ну уж нет! – Альдо снова протянул Ричарду фляжку, на этот раз Дик был осторожнее и только чуть пригубил. – Я твой сюзерен, ты глава Великого Дома. Я не могу допустить, чтоб ты женился на ком попало.

– Я никогда не женюсь, – с горечью произнес Дик, – никогда!

– Женишься, – глаза последнего из Раканов были светлыми и очень строгими, – так же как и я. Пойми, Ричард, мы не такие, как все. Нас больше тысячи лет заставляют забыть, кто мы есть, но если это случится, конец всему!

– Всему? – переспросил Ричард. Так с ним никто не говорил, даже Катари.

– Именно так, – подтвердил принц, – герцогов в Золотых землях целая свора, а Повелитель Скал один.

– А, – Ричард немножко захмелел, но только немножко, – а… разве это что-нибудь значит… Ну, кроме того, что мы владели Надором?

– Это значит, что мы – прямые потомки древних богов. Как говорят гоганы – «первородные», а они знают, что говорят. Было четверо избранных родов и пятый, повелевающий четырьмя и всем сущим. Мы хозяева этого мира, Ричард Окделл, законные хозяева. Сьентифики переломали сотни перьев, доказывая, что магия существует, но никому не удается сделать в жизни то, что выходит на бумаге. Потому что магия доступна только избранным. Нам. Мы забыли как, но обязательно вспомним. Обязательно!

– Альдо, – голова у Дика кружилось, но он все понимал и знал, что принц прав. – Альдо, я… Я слышу камни… Иногда…

– И? – сюзерен схватил Дикона за руку. – Что ты слышишь?! Как это бывает?

– Просто слышу, – растерянно признался Дик, – то есть я… Я знаю, чего они хотят.

– Камни?

– Да. Так было в Сагранне. И еще в Октавианскую ночь. Камню хотелось убить, я просто это понял.

– Вот видишь, – просиял Альдо Ракан, – ты должен повелевать скалами. Ты поедешь со мной в Гальтару?

– Ваше высочество!

– Пока еще Альдо, – принц засмеялся и снова протянул Дику флягу. – Вот стану королем – будешь называть меня ваше величество. Но только в тронном зале. Так кто твоя избранница?

Королем?! Альдо не шутит, он верит в то, что говорит, и это правда, недаром Дорак искал книги про Гальтару. Он хотел найти то, что там спрятано, но древние силы повинуются лишь избранным. Повелитель Скал! Неужели он сможет одним словом делать то, что Рокэ сотворил при помощи пороха? Но ведь он и в самом деле чувствовал сель! И это было… прекрасно!

– Ричард, – сюзерен крепко взял юношу за плечи, – мы, конечно, друзья, но вассал не должен иметь тайн от сюзерена. Кто она?

– Мы никогда не сможем быть вместе.

– А уж это позволь решать мне. Ты говоришь «никогда», но не знаешь, любит ли она тебя… Она что, замужем?

– Да.

– Это не препятствие. Олларианские браки действительны, только пока на троне Оллар. Если она любит тебя, ты ее получишь. После нашей победы.

Святой Алан, как просто! Нужно возвести на престол настоящего короля, и Катари перед Создателем и людьми будет свободна от ничтожного толстого Фердинанда! Она – урожденная Ариго, это древний род, Альдо не будет возражать, особенно когда ее узнает.

Катари не хотела замуж за Оллара, ее вынудили, она принесла себя в жертву Талигойе и не виновата, что жертва оказалась напрасной. Он сможет сделать Катари счастливой. А ее дети, дети Ворона?! Он их усыновит и воспитает как Людей Чести. Они не будут Алва, они будут Окделлами! Они станут служить королю Ракану и повелевать Ветром, а их младшие братья будут хозяевами Скал.

– Дик, ты прямо тонешь в своих мыслях. О чем ты думаешь?

Юноша счастливо улыбнулся:

– О победе.

« Я хочу, чтобы Первым маршалом Талигойи был Робер Эпинэ, а не какой-нибудь Борн ». Он хочет… Все что-нибудь хотят! Робер захлопнул книгу с откровениями Лукиана Гайифского, которую тщетно пытался читать, схватил совершенно ненужный плащ и выскочил в черную духоту, раз за разом раздираемую вспышками далеких молний. Такой ночки он еще не видел и не хотел бы когда-нибудь увидеть снова! Любая буря была лучше этой мертвечины!

Как он умудрился оказаться на конюшне и оседлать Дракко, Эпинэ не понял. Еще удивительней было, что полумориск не протестовал, когда его седлали и выводили из безопасного стойла в темный ужас. Сакаци спал, вернее, не спал, а затаился, как зайчонок в траве. Ни единого огонька, ни единого движения, только далекие молнии отражаются в обмелевшем за один день рву. Ворота были распахнуты, мост опущен, но Робера это не удивило – алаты были суеверным народом, от них можно ожидать чего угодно. Робер смутно припомнил разговоры Янчи и Пишты о том, что закатная нечисть не видит открытых дверей, а сквозь запертые проходит, как вода сквозь решето. Может, и так, хозяевам виднее, от каких врагов стеречься, тем более в такую ночь по дорогам вряд ли станут разъезжать создания из плоти и крови. Он один такой на всю Черную Алати.

Робер Эпинэ вскочил в седло. Дракко, не дожидаясь приказаний, пошел легким галопом, лицо тронул слабенький теплый ветерок, но даже он был облегчением. Обычно Эпинэ, проминая коня, сворачивал к перевалу. В отличие от обожавшего красоваться перед убирающими виноград девчонками Альдо, Иноходец не любил людных дорог, но сегодня ехать в горы было безумием. Талигоец благополучно выбрался на алатский тракт, и тут удача им с Дракко изменила. Не прошло и часа, как полумориск потерял подкову и захромал. Разобрать что-то в кромешной темноте было невозможно, но Робер помнил, что где-то рядом был постоялый двор, а дальше – деревня, в которой, без сомнения, имелся кузнец. Иноходец сунул руку за пояс – как ни странно, кошелек оказался при нем. Надо же! Когда что-то делаешь не думая, ошибаешься реже, чем когда стараешься ничего не упустить.

Постоялый двор нашелся именно там, где Робер и ожидал. Добротный, приземистый дом с настежь открытой дверью, над которой горел масляный фонарь. Румяный слуга, сочувственно покачивая головой, взял под уздцы Дракко и залопотал что-то гостеприимное. Робер хлопнул услужливого малого по плечу и вошел в дом. Несмотря на жуткую ночь, а может, именно поэтому, гостей хватало. То ли плакали, то ли смеялись вездесущие алатские скрипки, две девушки, звеня монистами, метались между столами, за которыми веселилось несколько разношерстных компаний, а у самого входа потягивал вино герцогский курьер. Робер немного замешкался, прикидывая, куда бы приткнуться, и тут из угла ему замахали рукой.

Ох уж эти алаты! Эпинэ помахал в ответ и, обойдя каких-то невзрачных людишек, киснущих над пареными овощами, пробрался к тем, кто его звал. Их было семеро: шестеро мужчин в красных, отороченных золотом камзолах и одна женщина в белом платье с алой шнуровкой.

– Наконец-то! – засмеялась она, протягивая изящную ручку.

– Моя эрэа! – Иноходец почтительно поцеловал пахнущие нарциссами пальцы.