Дмитрий Казаков - Смех победителя

Хорста трясло, многократно выбитые зубы стучали, а измученное болью тело заставляло мечтать о потере сознания. Но блаженное забытье не спешило, так что приходилось терпеть.

Когда стало чуть легче, он заставил себя открыть глаза и взглянуть на сражение.

Все пространство от холмов и до самой реки покрывало колышущееся туда-сюда людское месиво. Слышался лязг, топот, ржание, крики и стоны, сливающиеся в единую какофонию, колыхались знамена, холодный ветер нес запахи пота, железа и крови.

– Кто… одолевает? – спросил Хорст, едва ворочая языком.

– Пока непонятно, – отозвался Альфи. – Атака орденских редаров вроде увязла, но положили они многих…

Едва дослушав, Хорст вновь погрузился в пучину боли.

Преступник в руках палача мог ему лишь позавидовать: ему причиняли страдание одним и только одним способом, Хорста же одновременно протыкали, топтали, рубили, кололи, резали…

На фоне общей муки выделялись отдельные вспышки, когда из тела словно выдирали куски плоти, а перед глазами рассыпались на искры золотые фигуры, изображающие людей с короткими клинками.

Последователи Сына Порядка, ставшие фигурами Непоседливого Мага в Карни, гибли один за другим.

Когда очередной спазм пришелся на горло и Хорст увидел, как развеивается в пыль статуэтка высокого воина, он с трудом сдержал крик. Понимание того, что Кавнлир ре Милот, по всей видимости, нашел способ избавиться от постылого рабства, пришло чуть позже.

Земля под ногами тряслась, но боль постепенно слабела, и маг мог вновь открыть глаза. Вызванное им сияние исчезало, а туман редел и опускался на землю, так что оставшиеся на ногах немногочисленные воины убивали друг друга в серой дымке.

Сколько их уцелело, разглядеть не удавалось, знамен той и другой стороны видно не было.

– Странно, – сказал Радульф. – Что-то я так и не понял, кто одолел… Или еще не все?

Редкий строй пеших ратников у подножия холма буквально раскололся, и на открытое место выбрались три редара в черных туниках. Один сразу упал, а двое других двинулись вверх.

Наскакивающие на них ополченцы успевали только поднять оружие, мечи воинов Ордена мелькали точно молнии, а сами они шагали медленно, шатаясь. Видно было, что доспехи их измяты.

– Это за мной, – проговорил Хорст.

– Сейчас мы им покажем, клянусь мошонкой Хаоса! – преувеличенно бодро сказал Альфи. – А ну встали в строй, мать…

Новоиспеченные охранники образовали что-то вроде прямой линии, выставив мечи и подняв щиты. Клинки в их руках ходили ходуном, один из воинов от страха громко икал.

– Умри, исчадие Хаоса! – Первый из редаров Ордена бросился вперед, свалил одного, прорубил щит второго, срубленная голова третьего полетела на землю, но оказавшийся рядом Радульф ухитрился нанести точный удар.

Воин Порядка захрипел, изо рта его хлынула кровь, заливая изображенный на тунике светящийся камень.

– Ты все равно сдохнешь, – сказал раненый и упал. Негромко брякнули доспехи.

– Он прав, – проговорил последний уцелевший воин Ордена, и маг узнал в нем командора ре Карли. – Рано или поздно найдется брат, который уничтожит тебя, смрадный сын Хаоса!

Самоубийственного броска командора на сомкнувших ряды воинов Хорст не видел – его накрыла новая волна боли, согнувшая тело дугой и вырвавшая из горла хриплый вопль.

Когда смог открыть глаза, все оказалось кончено.

Альфи хрипло ругался, Радульф бинтовал ему поврежденную руку, а ре Карли лежал на земле, глядя в небо и улыбаясь.

– Вот и все, – сказал маг, ощущая, как давит на уши внезапно наступившая тишина.

– Что-то мне подсказывает, что мы победили, – осторожно заметил Альфи, для пробы взмахивая забинтованной конечностью. Разодранный и окровавленный рукав висел, точно снятая кожа.

– Да, – кивнул Хорст и пошел вниз с холма.

Заново привыкнуть к тому, что ничего не болит и можно свободно двигаться, оказалось довольно непросто, а первые шаги и вовсе дались не легче, чем обучающемуся ходить ребенку.

Он шел, лавируя между телами, лошадиными и человеческими, поскальзывался на мокрой от крови земле, кивал в ответ на приветствия уцелевших и вглядывался в лица мертвых, все как одно искаженные радостными улыбками.

Все, и вчерашние ремесленники из Карни, и дружинники ре Милота, и воины в туниках Ордена, многие годы сражавшиеся с тварями Хаоса на Стене, умерли счастливыми.

Но магу от осознания этого становилось почему-то только хуже.

Кавнлир ре Милот лежал на спине, сжимая в руке меч. Из живота его торчал обломок копья, и, несмотря на уродующий лицо шрам, улыбка бывшего главы Чистой Лиги таила в себе искреннее облегчение.

Тот, кто сначала нещадно истреблял все, связанное с магией, а потом попал в рабство к одному из чародеев, обрел свободу.

– Надо пересчитать уцелевших, – сказал Хорст, повернувшись к следующему за ним Радульфу. – Я хотел победы, но убей меня на месте Владыка-Порядок, если такой кровавой…

– Мы займемся, – кивнул бывший десятник. – Но вам лучше не ходить тут в одиночку. Хватит одного выжившего редара Ордена, язви его в печенку, чтобы гибель многих оказалась напрасной.

– Хорошо. – Маг послушно повернулся и вслед за Радульфом зашагал назад к холму.

Голова кружилась, что-то непонятное туманило зрение, заставляло все время смаргивать. Или умеющие пылать золотом глаза вспомнили, что такое слезы?

Пробирающий до костей ветер, предвестник грядущей зимы, разогнал облака, и солнце взглянуло на землю. От этого поле вчерашней битвы стало выглядеть еще непригляднее. Мраморными казались лица мертвецов, тускло блестел металл заляпанных ржавчиной крови кольчуг и доспехов, хриплыми голосами переговаривались прыгающие с трупа на труп жирные вороны.

Их ждал императорский пир.

– Во имя Владыки-Порядка, – сказал Хорст, оглядывая жалкий строй. – Помолимся же за всех, кто отдал за его дело жизнь, и сегодня, в Великое Творение, слова наши будут услышаны…

О том, что сегодня праздник, маг и не вспомнил бы, если бы не напомнивший с утра Радульф.

Воины дружно опустились на колени, прямо в мокрую грязь, и забормотали молитву, прося у Владыки-Порядка даровать упокоение тем, кого они не могли похоронить.

Кровавое безумие швырнуло в бой даже обозников, так что из людей Ордена не уцелело никого, а в пришедшем с востока войске живых оказалось меньше двух сотен, из них не раненых – пять десятков.

Вздумай они заняться похоронами, застряли бы тут до зимы.

– Я верю, что все павшие сегодня находятся у престола Владыки-Порядка! – проговорил Хорст, дождавшись, когда воины поднимутся с колен. – И они будут рады, если мы продолжим их дело! Слуги Хаоса не побеждены, как и он сам! Вперед, на восток, во имя Победителя-Порядка!