Дмитрий Казаков - Врата Порядка

Кибир ощутил на губах соленое, почувствовал, как гудит голова. Заставил себя вскочить на ноги и метнуться прочь, в сторону от того места, где умирали последние люди из рода Серебряного Оленя, а кровь брызгала на изломанные, покореженные кибитки.

Юноша мчался так, что в груди хрипело, сердце болезненно екало, а мышцы в ногах дергало судорогами. Ему казалось, что исполин догоняет, что сверху вот-вот опустится громадная нога…

Запнувшись о высунувшийся из травы камень, Кибир полетел наземь и замер, прикрыв голову руками.

Ничего не происходило, никто не спешил топтать лежащего. Шелестела под ветром трава, курлыкала вдали какая-то птица, да доносился от становища негромкий гул, в который не хотелось вслушиваться.

Кибир осторожно поднял голову, огляделся и пополз вперед, чтобы оставить между собой и явившимися непонятно откуда чудовищами гребень ближайшего холма. Перевалил через него, прополз еще немного и, скатившись в неглубокую ложбину, заскрипел зубами, проклиная вчерашний день.

Род Серебряного Оленя столетиями кочевал по одному и тому же, предками выбранному маршруту. Не изменял он обычаям и в этом году, хотя по степи ходили слухи о большой войне, о странных знамениях и жутких чудесах.

Стоянку у излучины небольшой речушки в предгорьях, где они остановились вчера, Кибир помнил с самого детства, и всегда в этих местах было тихо и спокойно, как в святилище.

Холиасты сюда не доходили, а войны между родами велись обычно летом, когда люди Серебряного Оленя пасли стада восточнее.

Но в этот раз все пошло наперекосяк. Еще на рассвете залаяли собаки, а лошади начали беспокоиться. Отправленные на разведку юноши на быстрых конях не вернулись, а стоило взойти солнцу, прямо из земли поднялись дымные исполины, и кибитки захрустели под их ногами…

– Сожри их Хаос, – Кибир ощутил, что по щекам его текут слезы.

Несколько мгновений он просидел неподвижно, глубоко и часто дыша, затем вытер лицо и пробормотал короткую молитву. Проверив, на месте ли нож, полез вверх по склону, к гребню холма.

Пусть враг уничтожил род Серебряного Оленя, нужно не дать чужакам поступить так же с другими. И для начала узнать, сколько их и что они будут делать дальше, куда двинутся от разрушенного становища.

Кибир осторожно выглянул из убежища.

Исполины стояли неподвижно, кружком, точно о чем-то совещались, тела их покачивались из стороны в сторону. Алые глаза горели, по очереди вспыхивая и угасая, и зрелище это завораживало.

Юноша встряхнул головой, отгоняя желание встать и пойти туда, где погибли его родные и друзья.

– Помилуй меня Владыка-Порядок, – вновь загоревшийся гнев помог прийти в себя.

Один из исполинов, на ноге которого можно было разглядеть отметину от удара мечом, поднял руки и наклонился. Громадные, с большой стол ладони задрожали, между ними заструился сизый дымок.

Кибир, открыв рот, смотрел, как трескается, лопается земля, как из открывшейся дыры лезет, поднимается черная колонна, похожая на жирный стебель толщиной в половину размаха.

Наклонился второй исполин, и за первой из дыма поднялась вторая колонна, синяя, как небо в летний полдень. Следующая оказалась зеленой, другая оранжевой, подобно закату, а замкнула круг алая, точно облитая кровью.

Исполины дружно шагнули назад и подняли руки, над колоннами заклубилось, сгустилось из воздуха серо-белое облако. Обрело форму диска с выпуклостью в середине и пошло вниз.

Кибир ощутил, как забилось сердце, догадка заставила юношу похолодеть – пришедшие непонятно откуда чужаки строили, а значит, собирались остаться здесь надолго!

Юноша представил, как круги из колонн поднимутся по всей степи, не оставив места людям, их стадам и становищам. От ярости у него потемнело в глазах, из груди вырвался яростный хрип.

Восстановив дыхание, Кибир медленно сполз назад, в ложбину. Встал там, где его не могли увидеть и, пригнувшись, побежал на юг, туда, где на морском побережье высится большой город и живет могучий хан.

Надо дать ему знать о происходящем и тогда враги окажутся повержены – в этом юноша был уверен.

Мохнатые, густые кроны смыкались над головой, и дорога, идущая через старый ельник, походила на коридор. Сильно пахло хвоей, а серые стволы напоминали колонны из гранита.

– С каждым шагом мы приближаемся к моим родным местам, – задумчиво проговорила Илна.

– Боюсь, что на путешествие к истокам Хадира времени у нас не будет, – заметил Хорст.

– Да и нечего там делать, – девушка вздохнула. – Что я, пепелищ мало видела?

Деревья разошлись в стороны, путники выехали на высокий, в полсотни размахов, косогор. Открылось покрытое белесыми разводами облаков небо, дальняя опушка. А внизу – тянущееся с запада на восток широкое поле.

– Биронт, – сказал Альфи, и только после этого Хорст осознал, что видит замерзшую, занесенную снегом реку.

На ней виднелись цепочки звериных следов, а у дальней опушки чернела промоина.

– Ничего себе, язви меня в печень! – Радульф восхищенно причмокнул языком. – Красота-то какая!

– Я тут проезжала чуть меньше года назад, – Илна почесала в затылке. – Если память не изменяет, в этих местах проходит граница княжеств.

Примерно через половину хода косогор закончился, и дорога пошла по берегу, по узкой полосе между деревьями и скрытой подо льдом водой. Снег тут оказался глубоким, лошади шли с трудом.

– Может, спешимся? – предложил Альфи, обернувшись, и тут же взгляд его ушел куда-то за спину Хорсту, а лицо сделалось серьезным. – Смотри-ка, кто нас догоняет. Вот уж радость, клянусь мошонкой Хаоса.

Из-за отмечающего поворот мыса, оставшегося парой сотен размахов позади, один за другим выезжали всадники в одинаковых шлемах и плащах. Передний размахивал рукой и что-то кричал.

– Явно за нами, – пробормотала Илна. – И я догадываюсь, за кем именно.

– Несложно это понять, – Хорст дал шпоры. – Сражаться с ними у меня нет желания, так что попробуем удрать.

Конь недовольно всхрапнул, но побежал быстрее. Альфи нахлестнул скакуна, то же сделала и Илна. Ветер ударил в лицо, попытался сдуть капюшон, стволы деревьев на обочине замелькали, слились в серую полосу.

Осталась позади развилка, отмеченная торчащим из снега пнем, дорога вновь пошла в гору. Лошади задышали тяжело, скачки их стали медленными, натужными.

– Запалятся! – крикнул Радульф. – У них куда свежее! Нужно сражаться!

– Доберемся хотя бы до верха! – ответил Хорст и оглянулся.

Всадники мчались полусотней шагов позади, пригнувшись к самым гривам, ветер трепал плащи, обнажал туники, украшенные тройным гербом империи.

– Разрази меня Хаос! – пробормотал маг.

Конь Альфи первым выскочил на ровное место и встал, судорожно поводя боками. Наемник соскочил, погрузившись в снег по колено, в руке его блеснул длинный, тяжелый меч.