Юлия Пушкарева - Хроники Обетованного. Осиновая корона (СИ)

Уна украдкой посмотрела туда, куда показывал дядя. Женщина в тёмно-сером балахоне сидела бок о бок с худым пареньком лет четырнадцати и вполголоса что-то ему объясняла. Наверное, мать и сын. Вокруг них, словно по чьим-то отпугивающим чарам, само собой образовалось пустое пространство - по столу с каждой стороны. Люди избегали не только разговоров с ними, но и случайных взглядов; казалось бы, почему? Ведь в женщине и мальчишке нет ничего особенного.

Кроме одинаковых балахонов - тёмно-серых и бесформенных, носимых с поразительной небрежностью. И таких же одинаковых, ледяных серебристых глаз.

И немыслимого малинового цвета, в который выкрашены пушистые волосы женщины.

И - разумеется - маленьких зеркал у каждого на поясе. Странница сидела полубоком к Уне, так что она рассмотрела квадратную рамку с обращённым вовнутрь стеклом...

Ей вдруг стало трудно дышать. Как много случайностей - чересчур много.

- Разве Отражения не разъезжают время от времени по всем королевствам, набирая учеников? - спросила Уна, изобразив беспечный голос. Дядя Горо рукавом отёр пену с губ.

- Раньше так и было. Но сейчас... Я уже и не припомню, сколько лет не видел их в Ти'арге, - он нахмурился. - То есть в Альсунге, конечно. В нашем наместничестве. С первых лет Великой войны, должно быть. Люди боятся отпускать детей в Дорелию. Да и без Дорелии - как не бояться этих тварей? Меня от них дрожь пробирает.

- Это всего лишь женщина и подросток. Выглядят безобидно, - сказала Уна, опустив глаза. - Да и зачем им преследовать нас?

- Преследовать? - дядя Горо с угрозой положил ладонь на рукоять меча - ножны он не снимал даже на постоялых дворах. - Пусть только попробуют сунуться!.. Я привезу тебя и Мору домой - целыми и невредимыми, как обещал брату. Какая бы дрянь там ни случилась у Каннерти. Ты в безопасности, девочка.

***

Пятый день пути клонился к вечеру. Уна тряслась в седле; сегодня она устала сильнее Росинки, изрядно пободревшей из-за спада жары. Тонкие ноги Росинки, в тёмных "чулках" ближе к копытам, жизнерадостно рыхлили то траву, то дорожную пыль. Кроме ног и головы, шкура лошади везде лоснилась роскошным цветом топлёного молока - по крайней мере, именно с молоком его всегда сравнивала Уна. Она и сейчас помнила, как дядя Горо купил Росинку на ярмарке в Меертоне - взамен умершей Вороны, её старой любимицы.

Взамен. Жаль, что такие простые замены невозможны среди людей... Как и среди гномов, наверное. И Отражений, и кентавров с боуги - если они правда всё ещё живут на заморском материке.

Если Уна покинет Кинбралан и предпочтёт жизнь ведьмы жизни леди, никто не заменит её ни матери, ни дяде Горо... Ни отцу.

Уна тряхнула головой и сосредоточилась на скачке. Они были уже в предгорьях, поэтому воздух заметно похолодал. Деревушки и фермы попадались всё реже, последний городок встретился тоже довольно давно. На западе, слева, тянулась гряда холмов, поросших осиной и тёмными елями; изредка они перемежались небольшими скалами, похожими на нагромождения валунов. Их словно в незапамятные времена набросали с неба драконы - или принёс наколдованный ураган... Вообще с самого въезда в предгорья холмы и скалы были повсюду; по изрытой ими почве тракт нырял то вверх, то вниз и описывал немыслимые петли. Ещё западнее, за возвышенностями, текла Река Забвения, в долине которой издревле лежали приграничные земли Ти'арга; вскоре за её водами начиналось другое королевство - Дорелия, ненавистная и желанная одновременно. Страшный враг для Уны как леди Тоури - и её единственная надежда как волшебницы.

А на севере, в голубоватой дымке, как всегда, высились Старые горы. Дядя Горо время от времени вздыхал, глядя на них - непонятно, от досады или от восхищения. Мать ехала справа от Уны, болтая с Савией и ещё одной служанкой, совсем девочкой. Эвиарт с помощником конюха - ещё одним их сопровождающим - замыкали процессию.

Дорога нырнула меж двух холмов - крутых и лесистых. Солнце начинало рыжеть, и Уна набросила плащ, прячась от вечерней прохлады. Она помнила это место. Совсем скоро покажется древний и мрачный Кинбралан, прижавшийся к Синему Зубу. Замок, где ей положено быть. Замок, от которого не избавиться.

Несмотря на почти полное безветрие, листья осин слегка шелестели. Что-то в Уне жалко съёжилось от тоски - неожиданно острой; осины, чьи ветви принадлежали гербу Тоури, будто хотели о чём-то предупредить... О чём - в такой спокойный, безлюдный вечер? Наклонившись вперёд, к самой гриве Росинки, Уна изнывала от беспричинного волнения.

Она слишком поздно поняла, что волнение не беспричинно. И ещё - что она обязана научиться слушать свой Дар.

Что-то коротко засвистело впереди; дядя Горо резко отклонился в сторону и в ту же секунду выхватил меч. Уна не успела понять, что произошло, а Эвиарт уже подскакал сзади и сгрёб её в охапку, пытаясь оттащить вправо, к обочине.

- Стрела! - гаркнул дядя; ещё один свист чиркнул по гриве его коня. Дядя с проклятьями поднял руку с мечом. - Бездна и болотные духи!.. Уна, Мора - прочь!

- Уна! - придушенно вскрикнула мать, когда Росинка, повинуясь шлепкам Эвиарта, потащила Уну к обочине. Савия завизжала; её визг потонул в топоте копыт. Из густого осинника, вниз по склону холма, опасным галопом вылетели четверо всадников - с такой невероятной скоростью, что походили скорее на призрачные вихри, чем на людей. Их лица были скрыты капюшонами плащей. Каждый ехал с обнажённым коротким мечом, прикрываясь круглым щитом - без всяких гербов; а из зарослей за их спинами, с удобной возвышенности, кто-то продолжал посылать стрелы. Лошадь Эвиарта громко заржала, раненная в ногу.

Всадники в полном молчании скрестили мечи с дядей Горо и Эвиартом; помощник конюха, вооружённый только ножом, стал громко читать бесполезную молитву богу ветра Эакану. Росинка под Уной металась и ржала, приведённая в ужас звоном стали и конским топотом. Уна спешилась, и мать последовала её примеру. Они обнялись. Савия продолжала визжать.

Дядя Горо бился с двумя нападавшими сразу, отражая град ударов с изобретательными ругательствами; его конь в панике пятился назад. Люди в плащах атаковали спокойно и размеренно, целя сталью то в плечо, то в голову, то в живот; в какой-то момент Уна поняла, что у неё не получается дышать: они так умело обращаются с оружием и, что важно, со щитами... Кем бы они ни были, это опытные воины - в отличие от растерявшего все навыки дяди Горо.

Или опытные убийцы.

Эвиарт взял на себя третьего противника - а вот четвёртый скакал прямо на группу женщин... С безмолвным хладнокровием он поднял меч; бежать нельзя было ни вперёд, где шла схватка, ни назад - в осинах на холме прятался лучник. Визг Савии перешёл в рыдания; девочка-служанка закрыла лицо руками.