Валерия Панина - Совсем не Золушка!. Трилогия (СИ)

На утро после последней ночевки Рыське настолько нетерпелось, что хотелось не ехать, а бежать рысью. Однако Мель строгим голосом сказала: 'Росинта!' и нахмурила тонкие брови. Рыся несколько раз вздохнула и уселась перед зеркалом наводить красоту. Армель долго расчесывала длинные рыжие пряди, колдовала, закалывала и так и эдак. Потом Рыське не понравилось платье, потом... Потом в дверь просунулся сначала Весев кулак, потом сам Весь и сборы быстренько свернули. Дамы при полном параде величественно уселись, Веслав тоже решил прибыть в гости с соблюдением приличий и ехал с ними.

Их встречали у Каменных ворот. Арден и Айкен прибыли верхом, и выглядывающая из окошка Рысена издалека увидела двух похожих красивых оборотней, стражами застывших у высоких серых скал. Карета подъехала и всадники почетным эскортом поскакали слева и справа.

У дома Арден спрыгнул с коня, бросил поводья и, едва сдерживаясь, спокойно подошел, открыл дверцу и подал Росинте руку. Она выбралась, глядя только на него, и не отпускала ни взгляд, ни руку, пока спрыгнувший на землю Веслав довольно невежливо не отодвинул ее, давая место жене.

Не надеясь на пребывавших в невменяемом состоянии влюбленных, Веслав представился сам и представил супругу. Хозяева для порядка тоже назвались, за ними сыновья и их жены подошли познакомиться. Мель с очаровательной улыбкой больно ущипнула Рыську за что достала. Та вздрогнула и очнулась, краснея, присела в традиционном поклоне перед Адэйром и Лавеной. Лавена обняла ее за плечи, отрывая от сына, и повлекла в дом. Айдэр сделал гостеприимный жест в сторону Веслава и Армель и все, наконец, прошли внутрь.

Глядя на парочку сначала за обедом, потом прогуливающуюся вокруг усадьбы, счастливые женатые сначала хохотали, потом улыбались, потом задумались. Искры от Росинты и Ардена грозили поджечь сухую траву и спровоцировать лесной пожар.

Вполне освоившиеся в гостях Гродены разделили с хозяевами озабоченность. Более того, зная Росинту, они смело могли предположить, что Фаррелы и не представляют весь масштаб угрозы. Поэтому Весь обратился с Лавене с необычной просьбой - поселить Мель и Рысю вместе, а ему отвести проходную комнату перед их спальней. Лавена хотела было возмутиться таким недоверием к своему сыну, но вспомнила Шелу, прикусила язык и просто проводила гостей в их комнаты.

Росинта не представляла всего коварства родни. Нет, у нее и в мыслях не было вести себя хоть сколько-нибудь неприлично, тем более в доме свекра и свекрови. Просто хотелось видеть Ардена каждую секунду, все время его трогать и чтобы он тоже. Трогал и целовал.

После первого шока встречи Арден пришел в себя и в дальнейшем вел себя привычно выдержано и разумно. Полный волнений и переживаний день закончился ужином на открытом воздухе. Ночь прошла спокойно, без забегов по местности. Утром двумя большими компаниями пошли купаться и ловить рыбу, потом охотиться. Явная влюбленность Рыськи, ее искренность и открытость значили куда больше юношеской несдержанности.

Наоборот, глядя на Ардена и его невесту, весь клан переживал новый медовый месяц и сочувствовал, что главным виновникам приходится довольствоваться короткими прогулками наедине да парочкой жгучих поцелуев.

Веслав и Армель даже были отпущены дальше на север, прогуляться, посмотреть, и, что греха таить, побыть вдвоем. Расконвоированная Рыська вела себя паинькой. Вообще за этот месяц она сильно повзрослела. Проводила Ардена так спокойно, что он уходил с легким сердцем.

Следом уехали и они, по-родственному распрощавшись с рысиным кланом.

За 'воротами' Веслав позвал Мель пробежаться, и когда они скрылись между деревьев, Рыся наконец-то смогла расплакаться.

Глава двадцать восьмая, подготовительная.

Не надо думать, что однажды надев на палец кольцо, Рыся им постоянно щеголяла. Помолвку особо не скрывали, но и носить кольцо в университете она не стала. Арден знал и согласился с ее решением. К ней и без этого давно никто не приставал. Правду сказать, с приближением шестнадцатилетия она начала бояться, что сама начнет к кому-нибудь приставать. Воспитание и разум постоянно выкручивали руки инстинктам. Оставалось только надеяться, что со временем все трое договорятся.

Практику после четвертого курса она проходила вовсе не в лесу. По приказу полковника Форша рю Фринна она была прикомандирована к полку Его Высочества и назначена заместителем командира роты. На первом построении солдаты смотрели с состраданием, типа, тебя-то за что, милая.

Однако служба шла по уставу. Гвардейцы постарше выполняли ее команды, 'что бы девоньку не ругали', а помоложе - 'потому что девка - огонь!'. Не известно, догадывались ли о чем-то отцы командиры, но дисциплиной в роте были довольны. Росинта старалась изо всех сил быть 'слугой царю, отцом солдатам', или матерью? Впрочем, неважно.

Практика закончилась, и сегодня Росинта наконец-то отоспалась. Встала чуть не к обеду; не отвечая на тарабанье в дверь и призывные крики младших, спала, засунув голову под подушку. Просыпаться не хотелось еще и потому, что ей снился Арден. Сон уходил и уводил с собой любимого, и она изо всех сил зажмуривала глаза. Еще секунду, еще мгновение...

Повалялась еще, встала, посидела на широком подоконнике, смотря в окно. В общем, ленилась. И делала это с огромным удовольствием! В дверь опять забарабанили и заныли. Пришлось позвонить горничной, одеться и причесаться 'как подобает' и сдаться на милость младших. За обедом (обедали без Его Высочества, запертого в кабинете Его Величества, и без Ее Высочества, которую умыкнул на очередную благотворительную трапезу Вишенрогский мэр) обсуждались два архиважных вопроса. Росинтино совершеннолетие и почему на десерт подали растаявшее мороженое. Сама грядущая именинница дала показания, то есть пояснения очень скудные. Ничего вовсе, кроме того, что оно, совершеннолетие, состоится через два дня, в день летнего солнцеворота и точно будет бал, потому что мама заказала у мастера Артазеля бальное платье. Сегодня, кстати, надо было не забыть про финальную примерку. Насчет фейерверков и прочих развлечений она была в совершенном неведении.

Ее саму больше волновало совершенно другое. Успеет ли ее Арден на праздник и где они проведут месяц его отпуска. Если бы ей дали возможность выбирать, то между суетой Козеполья и надзором Узамора она все-таки выбрала бы последний. Но в короткие редкие письма почему-то никогда не влазило ничего кроме 'люблю, скучаю...' в разных вариантах. Да и Арден, как человек служивый, не мог загадывать так далеко.

Мастер Артазель совершенно не изменился за то время, что они были знакомы. И расшитая фантастическими птицами занавесь, так восхищавшая и завораживающая маленькую Рыську, была все та же.