Мартин Миллар - Фракс. Том 2

Ибелла спешивается следом, менее изящно. Не знаю ее положения на социальной лестнице Абеласи. Возможно, подобно Коранию, происходит из благочинной и почтенной семьи, не самой знатной. Лично же я глубоко увяз корнями в низшем сословии. Даже имя мое простонародное. Только у благородной знати имя заканчивается на "-ий". Окончание "-акс" или "-окс" указывает на то, что ты с рождения один из черни. В Турае эта разница значила много. Даже теперь, с падением города, она никуда не делась. Отпрыски аристократов получают все лучшие посты: мало кто из офицеров турайских полков худого рода.

Я рассчитывал, что в храм не попаду, но Лисутарида велит следовать за ней.

— Мне лучше остаться здесь и смотреть в оба.

— В храм заходит каждый посетитель из группы, — говорит Лисутарида.

— Надо кого-то оставить на страже.

— Нет необходимости, — вмешивается длинноволосая девушка в причудливой мантии. — Эта местность находится под защитой богини Витины.

— Что она может противопоставить тяжеловооруженным оркам?

— Эта местность под защитой богини Витины, — гнет свое жрица.

Лисутарида опять манит меня. Пожимаю плечами и следую за ней внутрь. Как только мы входим, все склоняют головы в знак уважения. Прохожу вдоль шеренги, но увиденное меня не радует. Все же нам было необходимо оставить кого-нибудь снаружи, охранять.

— Как-то мне не по себе, — шепчу я Макри.

— Да и мне, — шепчет она в ответ. Не понять, то ли из-за того, что опасается засады, то ли ей просто неуютно внутри религиозного строения. Когда дело доходит до этого, она выпячивает свою отъявленную языческую натуру, не оказывая уважения ни нашим, ни каким-либо еще богам. Вероятно, она однажды получит по шее от какого-нибудь божества.

Мы оказываемся в зале с высоким сводчатым потолком. Для храма в самой глуши это впечатляющее произведение архитектуры. Все отделано белым мрамором. Материал высокого качества, стоит заметить, вероятно, столь же хорош, как и камень, что применялся при постройке Королевского дворца в Турае, — и его много на что ушло. Несколько статуй высекли из мрамора, какие-то — бронзовые, а ниже огромной усыпальницы в комнате для обрядов — изваяние богини Витины в натуральную величину. Стены вокруг увешаны рядами бронзовых щитов, серебряных пластин, золотых кубков и множества иных дорогих вещичек. Не представляю, откуда они взялись. Подношения былых прихожан? Впечатляющее зрелище. Очевидно, здешний культ не из тех, кто чурается выставлять свое богатство напоказ. Любопытно, и кто же его оберегает? Изобилие драгоценного металла здесь, в уединенном глухом районе, — привлекательная мишень для разбойного люда. Быть может, богиня Витина и впрямь защищает это место. Или, возможно, сама Гильдия волшебников втайне оказывает помощь.

Изучаю изваяние. Богиня Витна изображена с миролюбивым ликом, длинными волосами, подобно девушке, встретившей нас, и двум другим, что стоят в ожидании. Одна, пожилая и седовласая, облачена, пожалуй, в самый причудливый плащ, что я когда-либо видал — пурпурно-красного цвета, искусно вышитый, по краям отделанный золотом. Плащ, наверно, стоит целое состояние, но цена его ничтожна по сравнению с ожерельем, составленным из нескольких толстых золотых цепочек, украшенных рядами бриллиантов и камней королевы. Я порядком изумлен его видом. Вещица выглядит столь тяжеловесной, что даже удивляет: как ее владелица при этом может ходить.

Да и не только ходить — при таком пожилом возрасте Верховная жрица ухитряется сохранять прямую осанку. Она молча ждет приближения Лисутариды и Ибеллы. Обе волшебницы склоняются перед ней. Дивлюсь тому, что Лисутарида не гнушается выразить почтение. Никогда прежде не видел, чтобы она так уважительно к кому-то относилась.

— Прекрасно, что вы навестили нас, — произносит Верховная жрица. У нее сильный, звонкий голос.

— Мне бы не хотелось упустить такую возможность, о Верховная жрица.

— Я высоко ценю, что вам пришлось ради этого испытать немалые трудности за минувшие дни.

Лисутарида вытаскивает что-то из глубин своего плаща. Кошель, который, как я помню, содержит магический карман.

— Я принесла вам дары Гильдии.

— Право, не стоило.

— Нет, безусловно стоило, Верховная жрица, — настаивает Лисутарида.

Если меня и удивили текущие церемонии, то это ерунда по сравнению с тем, что я испытал, когда Лисутарида принялась извлекать золото из кошеля. Магический карман внутри него совсем не сказывается на его объеме. Туда можно запихивать что угодно, и содержимое никак не отражается на весе и размерах кошеля, пока вы его оттуда не достанете. Лисутарида начинает вытаскивать золотые слитки достоинством в тысячу гуранов, складывая их к ногам Верховной жрицы. Жрица весьма спокойно взирает, словно это самая обычная вещь в мире. По мере того, как увеличивается гора монет, следом возрастает мое изумление. Сколько же именно бабок Гильдия волшебников готова пожертвовать сему месту? Помимо слитков в тысячу гуранов попадаются и немалые горки золотых монет, солидная кучка отборного жемчуга, ритуальный треножник из золота, несколько серебряных диадем, сколько-то позолоченных венков и даже небольшая золотая статуэтка.

Оглядываюсь на Гурда и Макри — видно, что они оба заворожены видом богатства, что изливается из кошеля Лисутариды к ногам Верховной жрицы. Когда поток наконец стал иссякать, уголки ее губ слабо приподнимаются. Слишком слабо для того, кого только что осыпали грудой золота, серебра и драгоценных камней.

— О, вы столь щедры.

— Это знак почтения к богине Витине, ее пророчествам и к вам, Верховная жрица.

Лисутарида вновь кланяется, как и Ибелла. Думаю, с уверенностью можно сказать, что Лисутарида лукавила, заявляя, будто бы мало интересуется старой верой. Первейший и ярый последователь — было бы куда точнее.

Верховная жрица воспринимает все это с невозмутимостью, хотя в глазах юной жрицы, стоящей рядом, я определено уловил блеск. Не могу ее осуждать. Это изрядная гора сокровищ. Юная жрица поднимает серебряную чашу с декоративного позолоченного столика и передает Верховной жрице.

— Мне известно, что у вас мало времени в запасе, Лисутарида, ведь ты же теперь военный вождь, — говорит Верховная жрица. — Желаешь обратиться к мудрости богини?

— Да, о Верховная жрица.

По-видимому, наконец-то мы переходим к делу. Мне любопытна церемония, хотя я и испытываю некоторое беспокойство. Если она включает в себя ритуальные песнопения и пляски, удовольствия мне это не доставит. Если придется распевать гимны, то Макри уж точно такое не выносит. Гадаю, что Макри и я тут забыли. И Ханама, и Гурд. Мы подрядились просто помочь. Мы и не собирались ни к кому обращаться.