Вадим Ингвалл Барановский - Край без Короля или Могу копать, могу не копать

Фонси взлохматил себе волосы.

— Дори! — сказал хоббит. — Я вот что подумал. Мне очень нужна в моём походе одна вещь. Если у вас найдётся что-нибудь похожее, то я был бы очень рад принять её в подарок, если, конечно, вы не будете против. А нож с топориком я у вас в любом случае куплю. Хорошо?

— Хорошо, — ответил Дори, чуть помедлив. — А что нужно тебе в твоём походе, сын тэна?

— В походе моём, — Фонси, не желая того, заговорил так же торжественно и тяжеловесно, как и Дори, — мне бы очень пригодилось что-нибудь, режущее железо.

Косматые брови гнома поползли вверх. Он хотел было что-то сказать, но оборвал себя на полумысли, склонил голову и задумался, оглаживая бороду.

Ори потянул Дори за рукав и забормотал брату в ухо. Фонси расслышал только слова «никогда не пригодит себя» «настояще серебро» и «коза дум». Что такое коза дум, Фонси не знал.

Дослушав брата, Дори покивал головой, отошёл и, порывшись в одном из небольших коробов, вытащил из кожаного чехла невзрачный серый ножичек и протянул его Фонси.

— Возьми этого напильника, сын тэна, — сказал гном. — Он разрежет всяка железа, точно масла. Только береги его — немного осталось в Средиземье ему равных. Это напильник для работы с настоящим серебром, а настояща серебра больше нет нигде, так что нам, как сказал мой брат Ори, он вряд ли уже себя понадобит.

— Но, Дори, я... может быть, он вам всё-таки самим ещё нужен?.. — неуверенно произнёс Фонси, вглядываясь в лицо гнома. Что-то было застывше-твёрдое в этом лице, как будто Дори прощался с чем-то очень дорогим для себя.

— Возьми, возьми, — повторил Дори, вкладывая напильник в руку Фонси. Напильник был шероховатый и очень холодный на ощупь. — Если он себя пригодит тебе в твоих странствиях, нам будет приятно, — гном вздохнул и улыбнулся, лицо его смягчилось, — только спрячь его хорошенько.

— Вот и славно! — воскликнул Нори, когда Фонси убрал напильник в чехол, а чехол — в потайной карман жилета. — А теперь посмотри ножей и топориков, а то нам надо уже идти, скоро начнётся ярмарка.

Фонси выбрал себе новый нож и новый топорик и показал Нори.

— Это великолепные вещи, — сказал Нори. — Они никогда не заржавеют и не сломают себя. Видишь, на клинке ножа вырезаны резы — это старинные чары гномов. Ножик никогда не соскользнёт и никогда не порежет хозяина. А топорик, смотри, резы на обушке — никогда не попадёт хозяину по ноге. Лучша гномья работа. И оба эти сокровища — твои всего за три серебряных пенса!

«Дороговато», — подумал Фонси. — «Но, с другой стороны, настоящая гномья работа, да ещё и зачарованная». Отвязав от пояса кошелёк, он нашарил там три монетки.

— Это что? — мрачно спросил Нори, глядя на поблёскивающее на ладони у хоббита серебро.

— Как что? — отозвался Фонси. — Три пенса, разумеется.

— Ты, видно, нас обидеть хочешь, — почесал бороду Ори, — удачу отвести от нас решил?

— Да никакой я от вас удачи отводить не собираюсь! — растерялся хоббит. — О чём ты говоришь?

— Встретить перва покупателя до начала ярмарки — больша удача, — сказал Нори, — а вот продать перва товара этак запросто это больша, наоборот, неудача. Ты бы уважил нас, Фонси.

— Чего-то я не понимаю... мало вам трёх пенсов, что ли? Так ведь сами столько запросили.

— Запросить мы запросили... — загадочно произнёс Ори, — да вот только не дороговато ли будет, а?

Фонси недоверчиво прищурил один глаз.

— Вы что, поторговаться хотите, что ли? — спросил он.

— Какая там торговля? — сердито буркнул Ори, нахмурив брови и подмигивая хоббиту. — За таких отличных ножа да топорика трёх пенсов ещё и маловато будет. Даром, почитай, отдаём.

— Ну хорошо, — сказал Фонси, выставил вперёд подбородок и воскликнул возмущённо: — Да за три пенса можно лошадь купить, в смысле пони, не то что железяки ваши!

— Сказал тоже — пони! Твой пони споткнётся и ногу вывихнет, или облысеет на коленях, или сапом заболеет — и всё, нету пони, а точнее, нету трёх пенсов, — радостно ответил ему Нори.

— Вот это себя называет Шир! — пробасил Дори. — Пони три пенса стоит, а корма ему уходит на тридцать пенсов ежегодно.

— А нож с топориком, наоборот, кормят своего хозяина, — поучительным голосом заметил Ори, подбрасывая топорик и ловя его в воздухе. — Ножиком ты и шкурку с кролика снимешь, и выпотрошишь его, и картошечки порежешь. А топориком хвороста насечёшь. А видишь, паз в рукоятке ножа? В паза кремешка вставляешь и об топорика стук — вот тебе и огонь жарить кролика.

— Пенс, — твёрдо сказал Фонси. — Серебряный пенс и ни медным пенсом больше. Огонь разводить у меня спички есть.

После четверти часа яростной торговли Фонси отсчитал улыбающимся до ушей гномам серебряный пенс и десять медяков. Гномы хлопали друг друга и Фонси по спинам и, казалось, несказанно радовались потерянным деньгам.

— Странно как-то, — пожаловался им Фонси, — и непонятно. Я же вам три пенса хотел дать.

— У вас в Шире бывают состязания? — спросил Ори. — Догонялки какие-нибудь, кто дальше бревна закинет, метание топоров?

— Бывают, — кивнул Фонси. — Метание дротиков, накинь-колечко, рытьё на скорость.Так вот вообрази, — продолжал гном, — что ты хочешь поиграть со своим братом в дротиков, на кружку пива. Выиграешь ты этого пива, проиграешь ли — кака тебе разница, вы же всё равно с братом выпьете пива и сыграете в дротиков.

— Вот точно так и с торговлей, — подхватил Нори. — Взял себя торговать — ну так торгуй себя! Это така игра.

— К тому же, — добавил Ори, — себя поторговать с первым покупателем ещё перед ярмаркой — это добра примета, значит, на ярмарке удача будет.

— Ну разве что так, — улыбнулся Фонси. — Спасибо вам.

— Пользуйся на здоровье, — ответил Дори. — Пускай твои покупки сослужат тебе добру службу, сын тэна! Удачи тебе!

— Вам хорошо поторговать на ярмарке! — сказал Фонси, подхватывая на плечи мешок.

— У нас был славный почин! — ответил Нори, взваливая на плечи короб размерами больше себя и сгибаясь подего тяжестью. — Бывай здоров, Фонси!

— Прощай, Фонси! — с трудом проскрипел Ори; у него было ещё больше поклажи, чем у Нори. — Бывай здоров! Береги напильника!

— Счастливого пути! — крикнул хоббит вслед уходящим гномам, развернулся и бодро зашагал сквозь лес по направлению к ведущей на север тропе.

В Северной Доле Шира хоббиты расселились значительно реже, чем в остальных трёх. Возможно, потому, что здесь было не так много холмов и крутых речных берегов, удобных для постройки нор — речка Северная по весне заливала свои низкие берега. Это был пастуший край, где привольно паслись на зелёной траве стада коров и овец. Сторожили их, как правило, весёлые молодые хоббиты и их визгливые собачонки.

Хоббиты здесь жили в основном в домах; иногда, правда, скромный на вид домик служил просто навесом, чтобы в настоящую подземную нору не затекал дождь. Когда Фонси проходил через Тугострой, — в этой деревне земля была твёрдая и жёсткая, отсюда и название — он видел там целую подземную усадьбу, с окнами, торчащими из земли, словно низенькие колодцы.