Вадим Ингвалл Барановский - Край без Короля или Могу копать, могу не копать

Ночью Фонси спал беспокойно, то и дело просыпаясь, чтобы проверить, дышит ли Горошек, и вытереть ему нос. Горошек дышал хрипло и с бульканьем, но хуже ему вроде бы не становилось. Засыпая последний раз перед рассветом, хоббит был почти уверен, что к середине следующего дня ослик выздоровеет.

Фонси проснулся, когда солнце стояло довольно высоко в небе, встрепенулся и сел. Хриплого дыхания не было слышно — наверное, решил Фонси, Горошек уже поправился и куда-то отошёл попастись. Но когда хоббит осмотрелся по сторонам, он увидел, что Горошек никуда не уходил. Он лежал там же, где и вчера, вытянув шею, уже холодный и закоченевший.

— Я во всём виноват, — всхлипывал хоббит, ожесточённо работая лопатой. — Надо было тебя оставить с Элрохиром, чтобы он отослал тебя в Шир. Уйти одному. Но я даже и не подумал! Не хотел идти один. А надо было. А вот теперь ты тут останешься, а я всё равно буду один... зачем ты умер, а? Зачем? Это я тебя не уберёг, это ты из-за меня простудился!

Засыпав землёй нору, ставшую теперь могилой, Фонси долго не хотел уходить с неё, и только когда понял, что иначе ему придётся здесь же рядом и заночевать, пошёл дальше на север, туда, где за холмом снова виднелся лес.

Ночью ему приснился Горошек — мёртвый, страшный, с оскаленными зубами и укоризной в глазах. Потом осёл куда-то пропал и появился старый собеседник — хоббит, похожий на пустоградское изваяние.

— Ты не виноват, — сказал он Фонси. — Когда вы были у работорговца, за ним не ухаживали как следует, не вытирали после дождя. Он тогда простудился. Ты ничего бы не смог поделать, даже если бы отпустил его с эльфом.

— Кто ты? — спросил Фонси. — Ты мне уже снился.

— Я такой же, как ты, скиталец вдали от родного Шира, — печально ответил каменный хоббит и вдруг качнулся куда-то и пропал, а вместо него стояла перед Фонси толпа незнакомых хоббитов. Большинство их выглядело вполне по-хоббитски, только иные казались кто слишком темнокожими и малорослыми, кто, наоборот, чересчур длинными и странно бледными, а ещё кое-кто — слишком для хоббитов громоздкими. Одежды же такой, как у них, Фонси не видывал никогда. Жилеты, шапки и нарукавники из толстой, негнущейся кожи, с нашитыми железными пластинками, а под ними — грубые рубахи из серого некрашеного сукна. На ногах у многих были грубые кожаные башмаки, за поясами — длинные кривые ножи, а за плечами — луки и тулы со стрелами. Фонси опустил руку на собственный пояс и обнаружил, что у него тоже есть нож. Именно этим ножом Фонси совсем недавно подрезал троих из напавших в темноте большецов.

Хоббиты смотрели на Фонси внимательно, настороженно и тревожно. Фонси встряхнул головой. Почему они показались ему необычными? Все самые настоящие широкие хоббиты, по многим и не скажешь, какой в них крови больше — бледношкуров, шерстелапов или крупней. Вот только мы очень далеко от Шира...

— Слышишь, Ветер? — сказал широкоплечий мордатый крупень со следами давних ожогов на лице. — Где Нарт, куда он делся?

— Где он? — подхватили остальные.

— Почему он бросил нас? Что с нами будет? Отвечай, Ветер Ток, отвечай!

— Успокойся, Андела, — сказал Фонси. — Успокойтесь все, я сейчас всё объясню.

— Мы сейчас всё объясним, — проворчал Фритигерн Быккинс, самый высокий и могучий из отряда. Когда напали большецы, он один вышел против троих одновременно и всех троих порубил своим огромным топором. — Эти болъшецы искали у нас Нарта, а зачем и почему — об этом знает только сам Нарт.

— Я сам сказал Нарту, чтобы он уходил, — произнёс Фонси. — Ему ныне без нас безопаснее, чем с нами.

— А я его сам проводил, — подтвердил Фритигерн, — он ушёл с двумя эльфами и сейчас уже далеко отсюда.

— А ф нами фто? Нам-то фто девать? — едва понятно из-за повязки на лице прошамкал Болт Лучник, лучший стрелок во всём Шире. Во время нападения он взбежал на соседний пригорок и стрелял на звук, пока не подбежал к Балту большец и не рубанул по лицу мечом. Шестерых большецов нашли потом пронзёнными его стрелами.

— Мы с вами, джентлъхоббиты, перебили почти что целый отряд гондорской пехоты, —мрачно изрёк Фонси. — И самое печальное — это то, что перебили не всех. Несколько большецов успели скрыться с места драки и наверняка расскажут своим начальникам, как их коварно застали врасплох свирепые половинцы.

— Но ведь это неправда! — крикнул кто-то сзади. — Это они на нас первые напали!

— Они и вправду напали первыми, — согласно кивнул Фонси. — Только поверят им, а не нам. И первые же встречные гондорцы нападут на нас.

— Пускай нападают! — буркнул старый Хисарна Паромщик, опираясь на копьё. — Разделали этих, разделаем и тех.

— С этими нам повезло, — ответил Фритигерн Быккинс. — А если нас в чистом поле конный отряд накроет?

— Лесами пробираться! — выкрикнул молодой хоббит с рукой на перевязи. — Домой, в Шир! По трое-четверо, чтобы не заметили.

Хоббиты зашумели. Прежде чем кто-либо успел подхватить призыв «Домой в Шир!», Фонси подскочил к молодому хоббиту и ткнул его пальцем в грудь.

— Думай, что говоришь, Сегерих! Ты что, хочешь, чтобы болъшецы стали искать нас в Шире?

— Большецам нельзя в Шир! Король...

— Слово короля больше ничего не значит, Сегер. Север отныне — край без короля. Если гондорцы узнают, что мы возвращаемся в Шир, они начнут там за нами охотиться.

— Так что мы будем делать? — повторил Болт.

— Надо возвращаться вглубь страны, подальше от Шира. И идти как отряд, быть заметными. Чтобы все знали, что мы ушли на север, а не домой подались. И отсидеться где-нибудь поближе к горам, пока большецы не уплывут восвояси. Опасно, но ничего не поделаешь. А потом мы свяжемся с Нартом, и он нам поможет вернуться домой.

— А мы точно вернёмся в Шир? — спросил Сегерих.

— Обещаю вам, — сказал Фонси. — Я, Ветерих Ток, клянусь солнцем и луною, что мы вернёмся в Шир. А ну-ка, — продолжил он, не давая слушателям опомниться, — отря-ад! За мной! Волынщики, играйте нашу походную!

Братья-волынщики, Илъдерих Толстый и Гундерих Рыжий, ухватили поудобнее свои волынки. Сперва нестройно, потом всё более складно, отряд запел.