Марина Александрова - Судьба первородной

Тяжело выдохнув, я сказала первое, что пришло в голову:

— Мне не нужны услуги, милок, я слишком стар для подобных штучек.

— Стары? — усмехнулся он. — Насколько я помню, за то достаточно долгое время, что был знаком с первородными, ни один из них не состарился ни на день…

— Все приходит со временем, — немного дрожа, ответила я.

Со стороны могло показаться, что это старческий мандраж, но то был гнев. Гнев, который я просто не имела права перестать контролировать! Нельзя, нельзя… я создана ради жизни, для жизни, что-то черное расцветет во мне, если я убью, что-то, что необратимо изменит меня… что-то, после чего я уже больше не смогу оправиться.

— Возможно, — кивнул Трайс. — Наслышан о ваших умениях целителя и, учитывая то, что вы сделали для империи, воскресив к жизни нашего Рэйнхарда, почти готов поверить, что вы тот, за кого себя выдаете… Но только почти, — решительно подошел он ко мне и поднял руку, чтобы стянуть с меня повязку. Он не попытался воздействовать магически лишь потому, что у каждого из нас был иммунитет к чарам. Страшно подумать, что бы они могли сотворить с нами, умей они на нас влиять силами, что даровала им их природа. Исключение составляла лишь пресловутая петля, делавшая нас просто людьми, изобретатель которой, судя по всему, был передо мной.

Но стоило ему приблизиться, как я тут же охнула и, пригнувшись, увернулась от него, проковыляла несколько шагов к столу и уселась в кресло декана, как я думаю.

— Ты извини, но от этого дождя совершенно разламывается поясница, старость — будь она неладна…

На эту мою фразу Трайс лишь усмехнулся, но вновь стащить с меня повязку не попытался. Если бы попробовал — я не уверена, что это хорошо бы закончилось.

— Что ж, — усмехнулся он, — надеюсь, вы почтите своим присутствием день рождения императора, тогда мы могли бы улучить момент, чтобы пообщаться как старые друзья, ведь нас связывает общее прошлое, о котором многие уже и не помнят…

— Да какие уж мне балы, — отмахнулась я.

— И все же вам лучше прийти, ведь я умею быть весьма настойчивым, когда мне отказывают. Вам понравится, там будет весело, — улыбнулся маг.

В этот момент перед моим мысленным взором будто расцвели картины прошлого. Его лицо, склоненное надо мной, и томный шепот на ухо:

«Нравится? Я вижу, что нравится…»

Я не знаю, как так вышло — я просто дернула: резко, сильно, жестко, потянув нити силы на себя. Такой удар должен был сломать ему позвоночник. Вариантов быть не могло. После смерти моей семьи я стала сильнее, гораздо сильнее как целитель, я чувствовала эти изменения в себе с той самой ночи. Но сейчас… ничего не произошло. Он стоял как стоял. Я чувствовала каждый орган в его теле, но не могла дотянуться до него, не могла ухватиться, будто моя сила проходила сквозь него.

Ни жестом, ни взглядом Трайс не дал мне понять, что почувствовал мою попытку убить его. Вполне возможно, что и не ощутил ничего вовсе. Вот только мне в этот момент было абсолютно все равно, я с ужасом осознавала, что могла натворить! Этот страх словно сомкнулся ледяным обручем на горле, мешая мне нормально дышать. Все то, что было многие столетия назад — мои потери, моя боль, — не давало мне право как Целителю нести смерть живому существу! Только не при помощи дара, который должен исцелять! Только не так.

Мне вдруг стало так холодно, что я едва могла подавить дрожь. Только не при нем. Я должна держать себя в руках.

— Ну что ты, сынок, какое уж весело в моем-то возрасте, — дребезжащим голосом сказала я. — Все эти танцы — дело для молодых, а мне лишь бы поспать лишний часок, — отмахнулась. — Чего настаивать-то? Раз уж пришел — то и говори, о чем хотел, не мучь старика лишними встрясками.

Его лицо вдруг сделалось совершенно невыразительным, взгляд — пустым и холодным, отчего мне совсем стало не по себе.

Трайс медленно, словно дикая горная кошка, увидевшая свою добычу, подошел ко мне и чуть наклонился, так, что наши глаза оказались на одном уровне, а после нарочито медленно сказал:

— О том, что с тобой будет, думать нужно было раньше, — кривая усмешка исказила его лицо, — прежде, чем влезать в чужие игры, — изогнув бровь, вновь усмехнулся маг. — Тебе лучше прийти самому, как сделал твой собрат, тогда мы сможем договориться, — как-то по-особенному нежно улыбнулся этот мужчина, а я сидела и просто таращилась на него.

Смотрела, как он выпрямился, как повернулся ко мне спиной и вышел за дверь. Смотрела на дверь и ничего не видела перед собой. Ничего не могла ни сказать, ни сделать. Было такое ощущение, словно у меня отнялись руки и ноги, будто каждый мускул в моем теле вдруг налился свинцовой тяжестью и я просто забыла, как это — двигаться, ходить, дышать…

— Что он сказал? Что он сказал? Да очнись ты! — звонкий мальчишеский голос долетал до моего сознания как сквозь густой туман. Меня качало из стороны в сторону, а я даже не понимала — почему. И только когда что-то горячее опустилось мне на щеку, я смогла вновь дышать и видеть.

Кит, не на шутку встревоженный, стоял передо мной и тряс меня так, что у меня голова то и дело билась о спинку кресла. И кажется, он даже ударил меня, судя по тому, каким огнем горела моя щека.

Я осторожно провела по тому месту, куда он меня ударил, подсознательно отметив, что на моем лице больше нет повязки. Пред глазами все плыло, и, кажется, я плакала…

— Я… в порядке, — кое-как отодрав от ворота своей куртки его пальцы, сказала я. Это действие невероятно утомило меня и так захотелось спать, что я начала проваливаться в глубокую бездну безмятежности, и единственное, что еще могла заметить, — как мальчишка отважно пытается растормошить меня.

В себя я приходила под мерные «бум», «бум-бум», «бум-бум-бум». Природу загадочных звуков мне удалось понять, стоило открыть глаза. Я все так же находилась в кабинете декана, вот только с кресла загадочным образом переместилась на стол, Кит же сидел в кресле, поджав под себя ноги и подперев им входную дверь, которую сейчас как раз кто-то методично пытался выломать.

Заметив, что я открыла глаза, парень легко улыбнулся.

— Теперь они точно поверят, что я дебил, — с каждым словом его голос менял тембр от методичных ударов о спинку кресла.

— Почему? — говорить было тяжело.

— Потому, — усмехнулся он, — что они думают, что тебе поплохело, а я как верный пес берегу труп хозяина, — устало прикрыв глаза, покачал Кит головой. — Ты была в отключке около часа, — поделился он.

— По ощущениям, как будто больше суток, — устало прикрыв глаза, ответила я.

— Расскажешь, что произошло?

— Позже, — кивнула я, еще несколько секунд продолжая рассматривать потолок. На самом деле я не была в «отключке», я правда спала. Каждый реагирует на потрясения по-своему. Кто-то ищет утешения на дне стакана, кто-то хочет кушать, а я просто сплю. Последний раз нечто подобное я пережила три столетия назад, и спала я тогда около недели, так что сейчас все прошло достаточно мирно. Могло быть хуже. — Да хватит стучать! — наконец не выдержав этого повторяющегося «бум-бум-бум», рявкнула я. Получилось грозно и действенно. Все, добрый дедушка Соль, откланявшись, взмахнул ручкой и отправился в дальние дали. Я не могла себе сейчас позволить обдумывать слова, сказанные мне Трайсом. Это все закончилось бы не слишком хорошо. Но вот отвлечься на не слишком расторопных стоило…