Дмитрий Казаков - Солнце цвета стали

Насытившись, Ивар вытащил из кошеля золотую монету. Рядом, словно джинн из воздуха, объявился хозяин.

– Мы останемся ночевать, – сообщил Ивар, и, увидев кусочек золота, владелец постоялого двора преобразился.

– Комната наверху уже готова, – с поклоном ответил хозяин. – Можете располагаться. Вон туда, по лестнице, и первая дверь налево.

– Тогда я пойду полежу… – Бузислав привстал.

– Нерейд и Лычко, поможете! – приказал Ивар.

– Пойду и я, – поднялся Ингьяльд. – Надо посмотреть его рану.

Стол опустел. Ивар вылил остатки вина в кружку и собрался было отхлебнуть. Но его отвлек вкрадчивый голос, внезапно раздавшийся рядом.

– Позвольте посидеть с вами, уважаемый! – сказал седобородый купец, который до сего момента, развалившись на коврах, набивал брюхо пловом, а сейчас стоял возле викинга.

– Прошу… – Ивар приглашающе махнул рукой.

– Благодарю, во славу Аллаха. – Купец опустился на лавку. Та затрещала под его немалым весом. – Хотелось бы, по обычаю путешествующих, обменяться новостями. Хотя вы, да не будет это обидой, больше похожи на разбойников, чем на путешественников.

– Разве разбойники ночуют в караван-сараях? – криво улыбнувшись, ответил Ивар. – Мы наемники, возвращаемся домой, на север.

– Из Дамаска, – подсказал придвинувшийся Шкод-няк, – служили у тамошнего эмира.

– Вон как… – Глаза купца с сомнением скользнули по истрепанной одежде «наемников», по изможденным лицам. – И какие там новости?

– Да никаких! – пожал плечами белобрысый русич. Его синие глаза выражали кристальную честность. – Новый визирь железной рукой навел порядок в горах, даже ассасины присмирели. Здоровье эмира, скупость которого не умерилась, в порядке… А откуда едет почтенный?

– Путь мой лежит из Багдада, – покачал головой купец. Упоминание о скупости эмира, похоже, его успокоило. – И в столице халифата новости ходят дурные и черные, как вороньи перья!

– И что же случилось? – спросил Ивар, ощущая неподдельный интерес.

– Я покинул Багдад семь дней назад, – сказал купец, – и в этот день город был объят ужасом! Говорили, что на дворец Гаруна аль-Рашида, да сохранит его Аллах и приветствует, напали иблисы в обличье премерзком!

Гудрёд хмыкнул. Ивар пнул его под столом.

– Не может быть! – изумился он самым невинным голосом. – И что они натворили?

– Многих воинов убили, кровью залили все палаты! – сообщил купец, тряся бородой. – Не было от них спасения никому. Всякий, кто попадал под их сверкающие черным светом клинки, тут же расставался с жизнью!

– Черный свет – это как? – полюбопытствовал Кари.

– А я почем знаю? – Купец с великолепной небрежностью пожал плечами. – Люди так говорят, которые сами во дворце были и все видели! Ужас там царил и кошмар неописуемый! Только молитвы святых имамов помогли изгнать исчадий ада! Сгинули они без следа в облаке серном!

– Да, страшная история… – невнятно пробормотал Ивар, из последних сил сдерживая улыбку.

– И самое плохое, – тут старик сделал значительное лицо, – что сам Гарун аль-Рашид, да сохранит его Аллах и приветствует, тяжко захворал с того дня! Все правоверные в мечетях от Магриба до Хиндустана молятся за его здоровье, но пока Аллах не явил нам своей милости.

– Ты прав, почтенный, новости и впрямь невеселые! – согласился Ивар, еще раз пиная Гудрёда, который едва не давился от распиравшего его смеха. – А что слышно о турках, что не так давно бесчинствовали на севере?

– Мой путь лежит в Конью, – заявил купец, – и я думаю, что никакие турки не помешают мне прибыть в город султана!

– Я слышал о турках, – вмешался в разговор подошедший хозяин, – три дня назад у меня останавливался небольшой караван, шедший из Трабзона. Турки ограбили все, что хотели, и ушли назад на восток, в степи.

– Это новость хорошая. – Ивар встал, поклонился купцу. – Приятно было побеседовать, но нам пора отдыхать. Путь был утомителен.

Седобородый торговец в ответ почтительно склонил голову.

Вслед за предводителем из-за стола вылезли и остальные. Гудрёд сдерживался до самой лестницы и только там не утерпел, расхохотался.

– Ой, не могу! – хихикал он. – Иблисы, мечи, сверкающие черным светом! Неужели это все про нас?

– Подожди, лет через пять про нас будут молоть такую чушь!.. – улыбнулся Шкодняк. – Что нас были тысячи, что халиф лично рубился с нами и заставил с позором бежать!

– Это запросто… – согласился Ивар. – И все же мне интересно, кто такие иблисы?

– Должно быть, какие-нибудь гадкие типы, – ухмыльнувшись, предположил Шкодняк. – Вряд ли после того, что мы сотворили во дворце, нас обозвали бы по-хорошему!

– Какая разница! – махнул рукой Ивар. – Пусть хоть сетью назовут, только бы в море не кидали! Главное – халиф заболел! Именно поэтому никакой погони не было! А за это нужно благодарить Ингьяльда!

Впереди простиралось поле. Дорога, упираясь в него, терялась в чем-то сером. В первые мгновения Ивар не сумел сообразить, в чем тут дело, и, только когда ветер принес горький запах, все стало ясно.

Пространство перед ними покрывал толстый слой пепла. Даже прошедшие дожди не смогли смыть его. Серая, неровная поверхность кое-где бугрилась и выглядела так, словно тут со времен Имира не появлялись живые существа.

– Любопытно, что тут было? – спросил Гудрёд, чуть морщась.

– Теперь мы уже не узнаем… – ответил Ивар, показывая на белеющие в траве человеческие кости. – Спросить не у кого. Может, город, может, селение. Но горело тут долго и со вкусом.

– Не обошлось без колдовства, – вставил Ингьяльд, лицо его выражало величайшее отвращение. – Тут все им просто пропитано!

– Да, славно порезвились те ребята, которые турки! – уважительно произнес Нерейд. – Ну что, поехали?

– Поехали… – кивнул Ивар.

Кони идти по пеплу не хотели. Фыркали, мотали головами, недовольно прядали ушами. Только настойчивые тычки пятками заставили их сдвинуться с места.

Запах горелого был так силен, что хотелось заткнуть нос. Копыта глухо стучали по корке пепла, ставшей тверже камня. Как такое возможно, Ивар не представлял. Догадка Ингьяльда о колдовстве, скорее всего, оказалась верной.

К счастью, горелое поле тянулось недолго. За ним начинались покрытые травой холмы, негромко журча, бежала между ними речушка. На самом берегу густо разросся ивняк.

– Здесь и остановимся! – проговорил Ивар, поглядывая на небо, которое уже темнело.

Гудрёд спешился первым и тут же со стоном рухнул на землю.

– Что такое? – с притворным участием поинтересовался Нерейд. – Ножку подвернул?

Но молодой викинг не ответил. Ухватившись за голень, он тяжело стонал. Лицо его было перекошено от страдания. На лбу, несмотря на то что вечер выдался прохладным, выступили крупные капли пота.