Дмитрий Казаков - Солнце цвета ночи

Когда глянул на пленников, то в глазах, не так давно пылавших злобой и силой, Арнвид разглядел страх.

Жрец сбежал по лестнице, обогнул пытающегося ползти приятеля, сброшенного вниз Стейном, скрылся в толпе. Выбрался из нее не один, раболепно кланяясь высокому мужчине в набедренной повязке.

Его бритый череп поблескивал, с макушки свешивался клок волос, а тело покрывала татуировка, изображающая дождь то ли из крови, то ли из огня. Среди алых капель виднелись оскаленные рожи.

– Конунг, что ли, – Ингьяльд сделал шаг, протянул руку, чтобы помочь наставнику встать.

На него тут же нацелились десятки копий.

– Стой на месте, – приказал старый жрец. – А этому, – он показал на Арнвида, – свяжите руки заново. Вздумает ими шевелить – бейте по голове. Если боги против их смерти, но насчет беспамятства ничего не сказали…

Арнвид поднялся, стараясь не делать резких движений, один из воинов обмотал ему запястья кожаным ремнем.

– Что ты хотел? – голос у обладателя кровавой татуировки оказался низким, рычащим.

– О могучий, ты видел знамение, – проговорил старый жрец заискивающе. – Нож не смог проткнуть кожу вот этого, пирамида едва не рухнула. Что нам делать с ними? Если честно, я боюсь представить, что будет, если убьем, хотя бы и просто так…

Правитель хуастеков задумался, черные глаза прошлись по фигуре Гримгельмира, все еще лежащего на жертвенном камне, скользнули по Ингьяльду и остановились на Арнвиде.

Жрецы и воины на вершине пирамиды молчали, боясь даже дышать, толпа внизу негромко рокотала.

– Скоро в Теночтитлан отправится посольство, – сказал правитель. – Послам необходимо везти подарки. Мы преподнесем этих людей ацтекам, их император любит всякие диковины. Вот пусть он и решает, что с ними делать.

– Но как довезем? Попробуют освободиться и сбежать, – вздохнул старый жрец, махнул рукой в сторону Арнвида. – Вот в этом я чувствую странную мощь.

– Опоить их дурманом – и все дела, – правитель хуастеков пожал плечами. – Каждый день давать по горсти сушеных грибов или батончику пейотля. Так они не то, что о побеге забудут, о том, кто они такие…

– Отличная идея, – мой господин, – старый жрец улыбнулся, словно змея, между губ мелькнул узкий язык. – Ицкоатль, неси грибы! Они действуют быстрее…

Его помощник вихрем сбежал по лестнице, там послышались недовольные крики, топот. Когда вернулся, то бережно прижимал к груди плетеную из толстых волокон шкатулку.

– Кормите их, – велел старый жрец.

– Я не буду это есть! – Ингьяльд отступил на шаг.

Гримгельмир на камне забился, точно выброшенная на берег рыба. Один из жрецов отлетел, держась за промежность, другой пошатнулся от мощного удара, но к оставшимся на помощь прибежали воины.

Внук Вафтруднира дергался, но врагов было слишком много.

– Ешь, – жрец, названный Ицкоатлем, открыл шкатулку, зачерпнул из нее горсть какой-то черной трухи, покрытой, будто плесенью, белым налетом. – Тебе не будет плохо…

В спину Ингьяльда уперлись два копья, один из воинов подскочил, зажал строптивому пленнику нос. Ингьяльд раскрыл рот, глубоко вдохнул и… проглотил труху, брошенную ему в лицо.

Закашлял, заперхал, но тут же замолк, уставился куда-то в небо.

– Теперь ты, – жрец со шкатулкой подошел, глянул на Арнвида вопросительно. – Сам, или тебе помочь?

– Сам, – Арнвид открыл рот, зажмурился.

На язык посыпалось что-то мелкое, сухое, на вкус напоминающее древесную стружку, прилипло к губам, деснам, нёбу. Часть проглотил сразу, остальное начал жевать.

Горло онемело, в голове зашумело, как после третьего бочонка пиво. Голоса хуастеков истончились до комариного писка, Арнвид ощутил, что плывет в сторону, взлетает.

Потом ударился лицом обо что-то холодное, и сознание упорхнуло.

Лежащая между гор долина формой напоминала исполинский драккар – плоское дно, довольно крутые склоны. Поднявшееся солнце освещало город, расположившийся там, где на викингском корабле стоит конунг.

– Неужели пришли? – спросил Ивар. – Даже не верится.

– Только что-то я не рад, – вздохнул Нерейд. – Чую, как настучим тут всем по рогам, назад придется бежать вдвое быстрее…

По дну долины тянулись кукурузные поля, там виднелись работающие люди. Шумела река, образующая неподалеку от города довольно большой водопад, в рощах распевали птицы, ветерок колыхал заросли.

– Ну что, конунг, какой план? – спросил Ульв, белозубо улыбаясь. – Вот так прямо пойдем и всех зарубим?

– Хотелось бы, да только вот как бы нам при этом не досталось, – ответил Ивар. – Придется ждать темноты. Там подкрадемся, захватим кого-нибудь и хотя бы узнаем, где наши…

Солнце двигалось по небосклону с неспешностью плотно пообедавшей улитки, его лучи пробивались сквозь кроны, жгли не хуже крапивы. Викинги, укрывшиеся в зарослях, мучались от жары и безделья. Несколько раз мимо проходили караваны носильщиков, группы воинов.

Когда светило ушло за горы, по долине поползла густая тень, на темнеющий небосклон высыпали звезды, крупные, точно драгоценные камни из сокровищницы ольмеков.

– Пора, – сказал Ивар, когда спрятался ползущий за солнцем чахлый месяц.

Первым выбрался на открытое место, зашагал по утоптанной, широкой дороге, ведущей прямо к хуастекской столице.

– Что… – воскликнул за спиной Даг, и тут же тишина вокруг сменилась топотом, во тьме замелькали огоньки.

– В круг! – рявкнул Ивар, вскидывая меч и остро жалея, что у его отряда нет щитов.

Викинги сошлись вместе, выставили клинки.

Топот доносился со всех сторон, факелы загорались один за другим, вырывали из тьмы мрачных хуастекских воинов, блики бегали по обсидиановым лезвиям, на щитах блестели драгоценные камни.

– Вот влипли… – пробормотал Нерейд, оглядываясь. – Что делать будем?

– Ждать, – ответил Ивар. – Если бы они хотели нас убить, то просто напали бы.

Хуастеки окружили викингов со всех сторон, их было несколько сотен, могучих, крепких воинов.

– Кто вы такие? – выступил вперед один, на чьем шлеме колыхалась настоящая корона из перьев, а на поясе висело с полдюжины скальпов.

– Гости, – ответил Ивар. – Пришли проведать, как вы с нашими друзьями обошлись. А то они что-то не возвращаются. Если засиделись, то значит пиво у вас хорошее. Самое время попробовать.

– Как бы ты не попробовал собственной крови! – высокомерно проговорил хуастек. – Кто вы такие? Отвечай!

– В ваших землях нас именуют детьми Кецалькоатля, – раздельно проговорил Ивар.

Хуастекские воины подались назад, среди них возник ропот, лицо предводителя залила бледность.

– Вот как, – сказал он.

– Именно так, – Ивар пошевелил мечом. – Либо отдавайте наших приятелей, попавших к вам в плен, либо начнем драку. А то мы что-то заскучали…