Дмитрий Казаков - Солнце цвета ночи

– Идите своей дорогой! – пророкотал бог, возвращая звериный облик, прыгнул в сторону и исчез за скалой.

– Чего это он? Испугался? – Нерейд поскреб затылок.

– Хороший охотник всегда чует, когда сам становится дичью, – мудрено высказался Арнвид. – Ну что, пойдем, или так и будем тут торчать?

Плато тянулось, как скучная попойка, изредка встречались заросли сухого кустарника, мелкие ручейки, еле слышно журчащие среди камней. Вершины впереди приближались, но без особой спешки.

– Хватит, – сказал Ивар, когда они вышли к очередному потоку. – До захода немного, так что встанем тут, около воды.

– А жрать чего будем? – Ингьяльд заглянул в мешок из рубашки, вытряхнул три кукурузных початка.

– Похудеешь маленько, – заметил Арнвид, отбирая еду у ученика. – А то вон какое брюхо нажрал. Как у кабана!

Ингьяльд обидчиво засопел, но возражать не стал.

Погрызли остатки кукурузы, запили водой из ручья. Солнце ушло за горизонт, в объятия фиолетовых теней, на небосклон выползли звезды, а за ними луна, бледная и перекошенная.

– Плохо без костра, – заметил Нерейд.

– Что, задницу отморозил? – осведомился Ингьяльд. – Вроде еще не холодно.

– Темно, не видно ничего, – рыжий викинг злобно глянул в небо. – Толку от этого кругляша никакого!

– Хватит трепаться, спать пора… – сонно пробормотал Арнвид. – А не то зачарую всех, в жаб превращу…

Из вышины донесся хлопающий звук, будто там ударили десятки крыльев. Ивару показалось, что звезды в страхе задрожали, поползли в стороны. Эриль резко сел, точно его подбросили.

– О нет… – сказал Ингьяльд. – Опять этот безголовый? Как его там? Тескатлипока…

– Оружие приготовить, – Ивар поднялся на ноги, вытащил меч.

Издалека донесся треск, будто рухнуло сухое дерево, затем прозвучал еще раз, повторился ближе.

Из мрака неторопливо выступила могучая, тускло светящаяся фигура, макушкой достала бы до крон деревьев, расти они тут, а на широкой груди разлегся бы ягуар.

Голова у бога на этот раз оказалась на месте, злобно блестели глаза, похожие на две лужицы темной воды, а в руке Тескатлипока держал что-то круглое, похожее на щит.

Бог остановился, не дойдя до викингов десятка шагов, Ивар ощутил на себе внимательный, прощупывающий взгляд, что копался во внутренностях, скользил по коже, пытался проникнуть в голову…

– А ну не балуй, – негромко, но очень грозно сказал Арнвид, – хоть и бог, а в карман не заглядывай…

Вспыхнула желтым огнем нарисованная в воздухе руна, блики забегали по черной коже ночного гостя, стали видны пучки перьев на его голове, птичьи когти на пальцах ног, огромное зеркало в руке, поднимающийся от него дым.

– Молчи, сын грязи… – голос Тескатлипоки разнесся далеко, неведомым образом породил шепчущее эхо. – Если я захочу, то покопаюсь в твоих кишках, сгрызу печенку и вырву сердце!

– Ну так иди сюда, – пригласил Ивар. – Издалека всякий тявкать горазд. Что, твоя свора не справилась, сам явился?

Бог зарычал так, что дрогнула земля, а луна съехала ближе к горизонту. На толстых, со ствол дерева руках надулись чудовищные мускулы, в правой возник меч, целиком выточенный из обсидиана, синие огонечки побежали по лезвию.

– Разозлили дядьку, – заметил Нерейд. – Ох, сейчас полетят клочки по закоулочкам…

– Я выпью вашу кровь, а душами закушу, – пообещал Тескатлипока.

– Для начала мы его рунами, рунами… – Арнвид быстро начертал несколько светящихся знаков, оттолкнул от себя.

Они поплыли, ускоряя ход, яркие, брызжущие силой, но бог небрежно махнул клинком, и руны со стеклянным звоном рассыпались на искры.

– Умрите! – Тескатлипока шагнул вперед, за спиной его взметнулось что-то черное, то ли плащ, то ли крылья.

Ивар пригнулся, выставил меч, готовясь отразить удар, краем глаза заметил, как кто-то выходит вперед.

– Похоже, что за дело пора взяться мне, – сказал Гримгельмир.

– Ты обезумел? – бог удивленно отшатнулся.

– Мои предки мяли бока таким как ты еще тысячи лет назад, – отпрыск инеистых великанов отшвырнул трофейный клинок, тот со стуком покатился по камням. – Не посрамлю и я их славы.

– Эй, – негромко позвал Арнвид. – Ты уверен в том, что делаешь?

– Еще как, – Гримгельмир покачнулся, его фигура исказилась, ее очертания смазались.

На том месте, где только что стоял низкорослый широкоплечий человек с серой кожей, воздвигся гигант, не уступающий ростом Тескатлипоке. Бока его блестели, точно покрытые инеем, тело бугрилось, будто скала.

Бог отступил на шаг, потом прыгнул вперед, обрушил меч.

Гримгельмир подставил руку, обсидиановый клинок отскочил с грохотом, от которого заложило уши.

– Конунг, может нам отойти чуток? – предложил Нерейд. – А то эти затопчут ненароком.

– Нет, – твердо ответил Ивар. – Кто знает, может наша помощь пригодится…

Тескатлипока прыгал вокруг великана, размахивал клинком, его противник отбивался, гневно рычал, от его тела отскакивали камушки размером с бычью голову, улетали во тьму.

Потом сам перешел в наступление, обхватил бога ручищами, сдавил так, что затрещали ребра.

Тескатлипока взревел страшно, заставив луну уползти за край небес, землю – забиться в жестоких корчах, а викингов попадать на колени, превратился во что-то бесформенно-черное, окутал Гримгельмира туманным облаком.

Но тот все равно ухитрялся чего-то держать, мял, давил, точно пекарь, размешивающий тесто.

– Давай, родимый! – Арнвид азартно сжал кулаки, глаза его заблестели. – Накостыляй этому чернож… чернокожему!

– Давно ли Гримгельмир тебе приятелем стал? – изумился Ивар.

– Свой великан лучше чужого бога, – ответил эриль, не отводя взгляда от продолжающегося боя.

Тескатлипока превратился в чудовищную змею, бил хвостом, хватал зубастой пастью, но Гримгельмир держал крепко, стоял хруст, грохот, наземь падали чешуйки размером с добрый щит, истаивали ядовитым дымом.

Змея выгнулась очередной раз, из ее боков выросли крылья, а вместо чешуйчатой морды появился изогнутый клюв. Громадная птица заклекотала, рванулась вверх, ноги великана оторвались от земли.

– Орел, – предположил Ингьяльд.

– Скорее гриф, – поправил его Даг. – Смотри, шея голая.

– Сколько они драться будут? – Нерейд зевнул, потеря глаза. – Хотелось бы немного поспать.

– На тебя не угодишь, – покачал головой Рёгнвальд. – Когда скучно – драки хочешь, когда битва – о сне мечтаешь.

– Вот такой я – весь противоречивый, – гордо проговорил рыжий викинг.

Исполинский гриф бился в руках великана, клекот его звучал утомленно, но и Гримгельмир двигался с трудом. Из ран на его плечах медленно вытекала белая пузырящаяся кровь.

На мгновение разжал хватку, птица вновь стала змеей, выскользнула наземь и поползла прочь.