Оксана Головина - Отверженные

— О! — Эверет с отвращением сплюнул. — Князь едва не расцеловал меня… Тайернак жаждет прижать к груди свое бесценное дитя. Он просто-таки гордится своим чадом, сумевшим облапошить саму Айлу Броган и провернуть подобную авантюру за ее спиной. Отец уверен, что все это было тщательно спланировано, и дочь намеренно отправилась в Арфен, желая захомутать Рейна Брогана. Теперь Келейр — в любимицах снежного лиса!

Саргон нахмурился, что-то обдумывая, затем как бы мимоходом поинтересовался:

— Что с женихом Келейр, симмерским князем Ворлаком?

— Что этот щенок может поделать с драконьим родом, Элазар? Конечно, он брызжет слюной от бешенства и унижения, но бессилен что-либо изменить. Если ума хватит, то не полезет с требованиями. Причем бессмысленными требованиями. Но вернемся к нашей главной проблеме. Я вижу, ты о чем-то задумался.

— Я потребую от Рейна такой жертвы, что буду должен ему до конца жизни. Все мы будем должны ему.

— О чем ты? — нахмурился Эверет.

— У нас есть один способ спасти принца. Мы не можем укрывать его или позволить сбежать.

— И-и-и? Какой выход? — Маг подошел к товарищу ближе.

— Ирс Эллгар должен умереть.

— Подъем, Броган! Дело есть… — Чьи-то руки бесцеремонно схватили его за рубашку и стащили с кровати.

Едва просыпаясь, Рейн махнул кулаком, и в ответ услышал ругательства. Кто-то хорошенько встряхнул дракона, тот разлепил глаза и сердито зарычал:

— Какого ярна?! Еще ночь!

Его взгляд остановился на мужчине, потиравшем плечо. Видимо, удар пришелся по нему.

— Мастер Эверет? Почему вы здесь? — Рейн одернул рубашку, прогоняя сон.

— Сегодня у тебя будет хорошая возможность, Броган.

— Какая? — недоверчиво сощурился дракон.

— Осуществить свою давнюю мечту…

Едва Броган успел надеть ботинки, как его потянули к выходу. Мастер быстро и бесшумно вел ученика по коридорам, и Рейн понял, что они спускаются вниз, где один из ходов вел к разрушенной башне «Не бойся». Сначала дракон решил, что именно туда маг и тащит его для какого-то странного важного разговора, и все пытался припомнить, что такого натворил за последнее время.

Ему до колик в спине не терпелось расспросить Эверета о результате поездки, но по мрачному виду мага он понимал, что сейчас лучше молчать. И о чем мастер говорил? Какая, к ярну, мечта? Через час солнце встанет. Дождь почти стих, сегодня им вновь придется работать в деревне. Хорошо бы запереть лису в ее комнате и не выпускать из академии. Ей нужен отдых.

Они свернули в незнакомое крыло замка, где Рейн никогда не был. В воздухе ощущался запах множества трав, отчего хотелось чихать. Травяной аромат смешивался с дымом.

— Куда?..

Хьюго не дал ему договорить, толкнул старую дверь и так же бесцеремонно затащил ученика внутрь теплого помещения. Броган споткнулся, едва успев опереться о край большого стола, и тихо выругался. Затем поднял взгляд, вновь пробормотал проклятия от неожиданности и склонил черную голову.

— Прошу прощения, ваше величество! — хрипло пробормотал Рейн, зажмуриваясь и продолжая мысленно ругать себя.

Какого ярна в этой берлоге делает сама королева?!

— Я понимаю твои эмоции, — проговорила Шейна. — Подойди ко мне.

Дракон выпрямился, кое-как пригладил волосы, заправил край мятой рубашки за пояс штанов и осторожно приблизился к ее величеству.

Шейна Эллгар была красива. Ее золотые волосы спускались до самой талии и так чудесно вились. А глаза цвета дикого меда могли свести с ума любого. Он видел ее, когда был с дядей Феланом в Ксабире. Королева производила впечатление… Боги! Никто никогда не узнает, что она была его первой любовью… О да! Ему было девять. Это была страсть… на этой почве и началась их вражда с Ирсом.

Он в лоб заявил наследнику престола, что эта женщина будет принадлежать ему, только пусть дождется, пока он чуть подрастет. Ну, хотя бы до ее плеча. Потом оказалось, что королева слышала этот разговор. Короче, день не задался. Фелан утаскивал его из столицы, крепко отходив по мягкому месту. Но душа болела сильнее, его сердце было разбито… Проклятье! Какой позор!

Шейна устало улыбнулась и поднялась со стула, расправляя подол платья. Рейн успел заметить ребенка, игравшего с каким-то серым котом у камина, и мастера Бродика, задумчиво следившего за возней наследного принца. Йен заталкивал в наглую пасть животного сахарные шарики. Броган остановился перед ее величеством, вновь виновато склоняя голову. Тут же он почувствовал, как ладонь королевы с теплотой прикоснулась к его волосам. Рейн замер, не зная, как реагировать.

— Ты вырос, Рейн Броган. Кажется, это я теперь достаю до твоего плеча, — устало улыбнулась Шейна.

Она помнила! Дракон почувствовал, как краска прилила к его лицу.

— Да, ваше величество… — пробормотал он.

— Я знаю, что не так давно ты и твоя возлюбленная принесли клятвы перед богами, — продолжила говорить королева.

— Все верно, — глухо согласился Рейн.

— Твоя мать, леди Айла, была… опечалена твоим поспешным браком. Я не согласна с нею, — опередила его возражение Шейна. — У меня была возможность говорить с Феланом, и он самого лучшего мнения о своем племяннике. Твой дядя уверен, что это достойный выбор. При других обстоятельствах я бы могла оказать влияние на Айлу, но сегодня я бессильна. Твоя королева вынуждена просить помощи. Просить слишком многого.

— Чем я могу помочь вам? — Рейн нахмурился, глядя на Шейну.

— Я прошу тебя спасти моего сына… Ирс! — Королева облегченно выдохнула, отходя от дракона и глядя на входную дверь.

Эллгар появился в сопровождении ректора. Не совладав с эмоциями, женщина обняла сына.

— Мальчик мой… — Она принялась покрывать поцелуями его лицо. — Наконец-то я могу коснуться тебя. Наконец-то я вижу тебя, пусть даже такой ценой.

Ирс с каменным выражением лица отстранил от себя мать и повернул голову к Саргону.

— Я прошу дать нам возможность говорить наедине.

Элазар согласно кивнул, подзывая Рейна и своих товарищей.

— Мы оставим вас. Но только не тяните время. — Ректор прикрыл дверь в кабинет Бродика, как только последний из их небольшой группы покинул помещение.

Стоило им остаться одним, как Ирс яростно сверкнул янтарными глазами, делая шаг к королеве.

— Что ты задумала? — в ярости зарычал он.

— О чем ты? — Шейна прижала руку к груди, удивленная и возмущенная реакцией своего первенца.

— Все это время ты покорно терпела свое жалкое положение, — процедил сквозь зубы грифон, — но вдруг что-то изменилось. Вдруг что-то пошло не так!

— Прекрати! — зло прошипела Шейна. — Ты говоришь со своей матерью!

— Я слышал ваш с Даремом разговор. Тогда, когда он предлагал тебе выбор. В тот день у меня не стало не только отца. У меня не стало и матери.