Алексей Федорочев - Лестница в небо

Рассеянно поглаживаю седой висок. Шрам давно рассосался даже под блокираторами, но привычка успела образоваться. Похоже, теперь при мысли о пэгэбэшниках рука так и будет тянуться к бесцветной пряди над ухом.

Гады там служат; Митька не в счет, он еще не успел набраться их ухваток. Впрочем, хорошо, что юрист никак не связывает мой визит и спецоперацию: меньше знает — крепче спит.

Поужасавшись и поохав в нужных местах, удовлетворяя потребность Орбитина в подтверждении его таланта рассказчика, возвращаюсь к цели визита:

— Так что насчет моей просьбы, Николай Свиридович?

— Ничего сложного, — на салфетке этот жук пишет карандашом четырехзначное число, — пара дней — и ваш вопрос будет решен в нужном ключе. Как я понял, срок пребывания на территории империи перечисленных людей превышает необходимый минимум в десять лет, так что не вижу никаких препятствий.

Гляжу на циферки и запихиваю личного хомячка обратно в будку. Попробовал я тут обратиться с этим вопросом обычным порядком, так там столько препон увидели, что взвыл уже на третьем чинуше. После оплаты штрафов за Земелю, тысяча — не такая и большая сумма: цена одного из трех костюмов, шьющихся сейчас в ателье. Учитывая, что я все еще расту, инвестирование в китайцев кажется мне даже более удачным вложением.

— Как хорошо, что я вас встретил, я ведь как раз привез вам сувенир из Петербурга! — Роясь в папке с документами, незаметно вкладываю требуемые банкноты в яркий ежедневник с оттиском Зимнего на переплете, купленный в ближайшей лавке.

Орбитин, глянув мельком за обложку, расплывается в радушной улыбке:

— Тронут, весьма тронут. Зайдите послезавтра, Егор Николаевич, постараюсь отдариться.

— Кстати, о столице. Я ведь, Николай Свиридович, в Петербург насовсем перебираться планирую. Не подскажете ли мне кого-то, с кем в столичном ведомстве было бы так же приятно работать, как с вами?

Собеседник ненадолго задумывается, а потом молча кивает каким-то своим мыслям, прежде чем ответить:

— Могу подсказать, отчего не помочь хорошему человеку. Он, правда, не в администрации работает, а в императорской канцелярии, но с нужными людьми в столице знаком, так что при необходимости сведет с кем надо или посоветует кого. Визитку при следующей встрече подготовлю. Только, не сочтите за грубость, Егор Николаевич, рассчитываю на еще один небольшой сувенир. Пары блокнотиков будет в самый раз. Такие рекомендации дорого стоят.

Караул! Воруют! Грабят! Хорошо, хоть не насилуют. Опять раскошеливаться; но что поделать, такие люди всегда нужны.

«Орбитин Григорий Григорьевич, юрист, канцелярия управления делами ЕИВ», — скромно значится на полученной через пару дней белоснежной картонке. И почему я не удивлен? Еще один Гришка в коллекцию, причем этот аж в квадрате. И стоить его услуги будут, поди, недешево. Ладно, разберемся. Расставшись с дополнительными двумя сотнями, забираю до кучи документы для китайцев и сердечно прощаюсь с юристом. Кто знает, не придется ли снова в Москве решать вопросы…

Под предлогом визита к Антону Малюте навещаю архив и напрашиваюсь на аудиенцию к местной «вдовствующей королеве» — Татьяне Михайловне Арешиной. Понятно, что мадам ни разу не монарших кровей, но за манеру держаться, царственную осанку и умение говорить строго по делу, иначе как «королевой» за глаза ее никто не называл. Вручив купленные специально для нее букет и конфеты, излагаю суть проблемы.

— Союз родов бывает двух видов: равноправный партнерский, когда решения по совместной деятельности принимаются сообща, и подчиненный, когда один род возвышается над другим, — начинает Татьяна Михайловна сеанс просвещения. — Вас именно второй вариант интересует?

— Да, но если можно, хотелось бы коротко и о первом узнать.

— Извольте. Союз создается для решения какой-либо задачи: совместная защита, общее дело, бывают и более экзотические причины, но эти две — наиболее распространенные. Если два рода примерно одинаковы по рангу и готовы вкладывать в общий проект приблизительно равные усилия, не важно, о чем идет речь — о людях, деньгах, имуществе или личном участии, то разумнее создать партнерский союз. Если один род не готов вкладываться наравне с другим, то тот, который тратит больше, получает главенство. Для какой задачи будет создаваться ваш союз?

— Вероятно, общее дело и его защита. — Не говорить же даме правду, что ручного вампира подкармливать собираюсь…

— Тогда в договоре вам необходимо прописать проект, хотя бы его краткую суть, и в рамках этого проекта вы можете распоряжаться средствами вашего союзника по своему усмотрению. — Что приятно, у Татьяны Михайловны нет ни малейших сомнений, кто будет главой нового союза, а я даже не намекал на это. Разве что списать оговорку на женскую привычку гладить мужиков по шерстке, но даже при таком раскладе лесть тонка и искусна, отторжения не вызывает.

Уточнив еще несколько деталей, собираюсь откланяться, как вдруг получаю вопрос в лоб:

— Геннадий, простите пожилой женщине вольность, в моем возрасте некоторая прямота и грубость являются обычным явлением, — достаточно интригующее начало, — скажите, как вас зовут на самом деле?

Теперь, когда основные сложности с ПГБ позади, не вижу смысла скрываться.

— Васин Егор Николаевич, — с коротким поклоном представляюсь настоящим именем.

— А до этого? — Жест в сторону печатки, которую я, головотяп, не снял перед визитом. Интересно, сколько еще таких же наблюдательных в архиве? Вряд ли много, да и в легенде сиротки Гены Иванова я больше не нуждаюсь, но прокол, конечно, эпический.

— Васильев, — злясь на себя, коротко отвечаю.

Арешина что-то обдумывает, нахмурив и без того морщинистое чело. Почему-то к этой женщине так и хочется применять величественные эпитеты: «чело» вместо «лба», «дама» вместо «старухи». До сих пор такую харизму ощущал всего у нескольких людей.

— А родом вы?.. — Что-то многовато вопросов, но мадам спрашивает явно не из простого любопытства.

— Из-под Рязани. — Острый взгляд Татьяны Михайловны дает понять, что она сложила два и два. Васильевых на Руси много, даже на Рязанщине хватает, но был один, который затмил всех, особенно в глазах людей ее поколения.

— А я все понять не могла, откуда мне знакомы ваши жесты, — поясняет женщина.

— Вы его знали?

— Было дело.

Судя по тону ответа, подробностей не будет.

— Знаете, Егор, я тут вам подготовила небольшую подборку документов. Немного сомневалась, стоит ли она вашего внимания, но решила отдать. — Из кабинетного сейфа на свет извлекается стопка заполненных папок.

Ничего себе «небольшая»! Да в этой укладке килограмма два бумаги будет, не меньше, — взвешиваю в руке неожиданный подарок.