Светлана Алексеева - Замок в наследство (СИ)

Пока Док пытался уместить свое длинное тело на раскладушке, в ней что-то щелкнуло и ножки разъехались.

- Чёрт, - выругался хозяин. - Сейчас книги подложу, а то она складывается почему-то.

Тая смотрела на суетящегося вокруг своего спального ложа Дока, и думала о том, что выйди она за него замуж, не было бы их с Лесей приключения, потому что не было бы сочиняемого романа. А была бы семья из язвительной и немолодой тётки и доброго неуклюжего гения. И Леся спала бы дома в мягкой постели, а не ворочалась в зарешеченной комнате. И Док был бы ухоженным, счастливым мужиком. И не ждала бы Таю у чёрта на куличиках пара грубоватых бородатых рыцарей.

- Док, не валяй дурака, брось свою раскладушку и приходи на диван. Я не буду к тебе приставать. Обещаю!

- Таечка, не беспокойся, мне удобно, - поспешил заверить её хозяин квартиры, борясь с одеялом.

- Доооок, я кому говорю! - строго сказала Тая. - Иначе сама к тебе приду!

- Тая, но я...

- Быстро!

Док послушно стянул с раскладушки подушку с одеялом и, как на заклание, побрёл к дивану, спотыкаясь о стопки книг. Осторожно пристроился с края.

- Тайка, ты обещала не приставать! - возмутился он, когда гостья решительно переползла под его одеяло.

- Ты же знаешь, какая я вероломная, - фыркнула она ему в ухо. - Готовься, я сейчас буду тебя грабить и насиловать.

Тая проснулась с уверенностью, что нашла выход из положения. Она осторожно, чтобы не потревожить Дока, вылезла из постели, за неимением халата накинула его рубашку и пошла готовить завтрак.

Сквозь огромное грязное окно кухню заливал мягкий утренний свет. Грохотали трамваи, нервно сигналили машины. Тая стояла, прислонившись лбом к стеклу, и рассеянно смотрела на спешащих по своим делам петербуржцев. Она уже успела позабыть городскую суету. То, что раньше было неотъемлемой частью её жизни, стало незнакомым и чужим.

- Господи, что я творю? - подумала она. - Люблю одного, сплю с другим... Леся пришла бы в ужас. - Тая горько усмехнулась, заметила на столе пачку сигарет, и, хоть и не курила, потянулась к ней дрожащими пальцами. - Как странно, - она затянулась и выпустила тонкую струйку дыма, - ещё два десятка лет назад я и сама осуждала бы себя. А в зрелом возрасте на многие поступки смотришь иначе. И то, за что раньше кинулась бы камнем, сейчас воспринимается как единственно верное решение. Цинизм меняет мировоззрение. Что я ещё могу дать Доку? Ничего...

- Тая, что случилось? - учёный выполз на кухню, близоруко щурясь.

- Ничего, - жизнерадостно улыбнулась она.

- Не лги. Ты на дух табачный дым не переносишь. И единственный раз я видел тебя с сигаретой на похоронах твоей матери!

Тая затушила окурок в пепельнице.

- Всё нормально, Миша. Просто немного волнуюсь. Садись завтракать, яичница уже почти дошла.

Док смаковал сваренный Таей кофе.

- Ты святая! - промычал он. - Всего две из моих женщин готовили мне завтрак. Мама и ты!

- А как же сестра? - удивилась Тая.

- Сестре завтрак готовил обычно я, - гордо ответил Док.

- Бедная девочка, как несправедлива жизнь!

- Ты меня недооцениваешь! - возмутился Док.

- Нет, это ты переоцениваешь свои кулинарные таланты!

- Тая, ты восхитительно злоязычна! - вздохнул ученый. - Я тебя спросить хотел...

- Спрашивай, - прервала Тая затянувшуюся паузу.

- Леся все время рассказывала о каком-то Риотире Тайдене, - заговорил Док.

- Не каком-то, а о лорде, Хранителе восточного предела. А что?

Она деловито сделала бутерброд и передала Доку.

- Спасибо, - он положил его на стол рядом с чашкой кофе. И замолчал. Тая удивлённо посмотрела на него.

- Что ты хочешь о нём узнать?

- Нет, ничего. То есть да... Из рассказа Леси я понял, что он в тебя влюблен.

- Док, о чем ты говоришь?! Я ему нужна для поправки имиджа. Ну, какая любовь?! И кто в меня влюбится? В старую калошу?

- Я.

Тая встретилась с ним глазами. Так смотрят побитые собаки. Испуганно, с затаённой болью и надеждой.

- Док, ты... Чёрт, не нужно мне было тебе звонить.

Она отодвинулась от стола и сердито уставилась на скатерть, в очередной раз усомнившись в правильности собственных поступков.

- Я рад, что ты позвонила именно мне, - произнес Док со вздохом. - Если бы ты ещё и осталась.

- Док, милый, это невозможно! - покачала она головой.

- Почему?

- Потому что я не собираюсь оставаться в этом мире.

Снова повисла тягостная пауза.

- Ты его любишь? - нарушил её Док.

- Нет, - солгала Тая. - Миша, я люблю только Лесю и себя. Пойми, я - эгоистичная дрянь. Тебе давно надо меня забыть и свить гнездышко с какой-нибудь милой заботливой домохозяйкой.

- Тогда зачем тебе возвращаться?

- Потому что мне здесь плохо. С самой первой минуты, проведенной в этом мире, я тоскую по оставленному. И вообще, Док, у нас с тобой есть цель - спасти Лесю.

- Ты права. Чем я могу помочь?

- Ты можешь сделать взрывчатку? Для надежности пару штук.

- Что-о-о-о?

- Ну, не взрывчатку, - повернулась Тая к уронившему челюсть Доку. - Может быть что-то вроде большой петарды. Чтобы было много грохота, дыма, и чтобы она взорвалась через определённое время.

- Уф, - с облегчением выдохнул ученый. - Не пугай меня так. Я подумал, что ты в шахидки подалась.

- Нет. Я хочу навестить одну клинику. Но перед этим заеду домой и в парикмахерскую. Мне нужно выглядеть представительно.

- Ты посвятишь меня в свои планы?

- Конечно, Док. Я хочу выкрасть Лесю.

Первым делом Тая сняла все деньги с банковской карточки. Как ни странно, за время её отсутствия многочисленные заказчики исправно переводили деньги за выполненную работу, и сумма набежала кругленькая. Затем зашла в парикмахерский салон и отдалась сначала во власть манерного длинноволосого юноши, а затем в руки пышной крашеной маникюрши. Мальчик за астрономическую сумму соорудил на голове Таи высокохудожественный беспорядок а-ля Анжелина Джоли и намертво зафиксировал его по просьбе клиентки лаком для волос. Маникюрша, ловко управляясь своими пальчиками-колбасками, усердно колдовала над руками Таи, и вскоре она созерцала длинные наращенные ногти элегантно-экзотической расцветки. Оставшись довольной полученным результатом, Тая зашла в парфюмерный магазин, купила первую попавшуюся тушь, набор теней и помаду. До сего дня она косметикой почти не пользовалась. И только после этого, понимая, что дальше оттягивать посещение дома нельзя, она спустилась в метро.

А дома все было по-прежнему. Огромная железная дверь квартиры с разномастными звонками по обеим сторонам от неё, запах кухни и лекарств, длинный полутемный коридор с вереницей дверей. На Таино счастье, никого из обитателей коммуналки она не встретила, иначе расспросам не было бы конца.

Комната тоже не изменилась. По-прежнему поделённая пополам старинным буфетом-мастодонтом, сумрачная, от постоянно задвинутых плотных портьер с бахромой. На круглом, накрытом узорчатой скатертью столе, в неприкосновенности лежал Таин ноутбук, стояли в вазе засохшие гладиолусы, подаренные сестре на день рождения кем-то из подруг или учеников. Лишь к привычному запаху пыли примешивался аромат корвалола.