Милена Шаталова - Сказание об озере Памяти (СИ)

Белокурая знахарка, смотря на кружащихся девушек, начала говорить:

– Понимаешь… – она не знала, как подобрать слова. – Когда всех богинь по перебили Пожиратели Света, то наш мир погрузился во тьму. – её взгляд устремился куда-то вдаль. – Жители Фэиритауна боялись выходить из своих домов, выпускать детей. Несколько столетий мы не видели солнечного света… Была лишь тьма, повсюду. И люди становились всё более и более холодными, черствыми по отношению к друг другу. Многие погибли. – она смотрела на тлеющее пламя, которое меняло цвет. – Все мы стали более слабыми, одинокими… Злыми. Все магические существа, собранные под куполом и спрятанные от людей теряли свою магическую сущность. Для нас эти множество Богинь были не просто божествами, а чем-то более значимым. Они помогали нам не забыть, кто мы такие есть. – Из малинового пламя окрасилось в голубой цвет. – А теперь прошелся слух, что появилась вторая Богиня света и Луны. Все мы это почувствовали, словно прилив сил окатил нас. – она подняла глаза и посмотрела на Мая. – И сейчас у меня в груди есть ощущение, что не всё потеряно. Добрую магию ещё можно спасти.

Май оторвал взгляд от огня и тоже посмотрел в глаза Люсиль. Них стояли слезы, которые сияли от света, словно крупицы алмазов. Её фиалковые глаза стали с голубым оттенком от пламени. Ему стало ужасно не уютно от того, что она смотрела на него и ждала какого-то ответа.

Девушка посмотрела в черные глаза молодого парня и увидела тени. Много-много теней прошлого, настоящего, будущего. А потом она стала подносить трясущуюся руку к его сердце, которые быстро билось.

– Май, не держи внутри себя эту боль, которая тебя гложет, – произнесла ведьма голосом, который тоже дрожал. – Ты не мог её спасти.

Огненный юноша почувствовал, как его глаза начинают слезиться после этих слов. Но сделав глубокий вздох, он взял руку Люсиль и убрал её от своего сердца и смотря в её мерцающие фиалковые глаза, сказал:

– Я знаю.

Девушка чуть улыбнулась и сказала:

– Но если ты поспешишь, то сможешь спасти ещё одну дорогую для тебя душу. – ведьма по неволе вспомнила рану Обсидиана и сморщилась.

– Ты знаешь, что нужно для этого делать? – спросил Май с надеждой.

Ведьма играючи сверкнула глазами и кивнула. Ответив лишь:

– Расскажу только после танца… – Она взяла юношу за руку и закружила в танце.

Они вышли в центр круга, созданного около пламени и стали кружить возле него. Девушка резво танцевала и смеялась, наблюдая за тем, как Май иногда спотыкается от головокружения. Рядом с ними танцевали и другие пары. Сверху казалось, что всё это хорошо отработанный сценический номер, и каждый знал, что ему делать, в какой стороне быть. Они кружились и пели песни, слова которых слух Мая никак не хотел понимать, но потом ведьма ему перевела:

Пусть будут сиять много Лун

Зло покинет нас, убежав по углам.

Свет проникнет в самые темные щели

И развеет темноту в сердце каждого

Наполнив его волшебством!

Пусть вернутся времена,

Когда мы не боялись жить

Ибо освещена будет наша дорога

Полная магии и волшебства.

Впервые за долгое время, огненный юноша смог улыбнуться. Не так, как раньше, но все же…

Он всем сердцем прочувствовал силу надежды и веры, которые были в сердцах местных жителей. Они все были безумно счастливы. Май вглядывался в их уставшие, морщинистые лица и чувствовал радость за них. Хоть какое-то хорошее событие, которое разбавляло их не веселую жизнь. Наверное, благодаря новой Богине, они смогут вернуть счастье в этот мир.

И теперь предстояло самое главное, чем должна была закончится ночь. Так сказала Люсиль, рисовавшая на своем лице какие-то надписи.

Все жители сели кольцами на влажную траву вокруг огня, языки которого были теперь белых оттенков.

У каждого на лицах белой краской были нарисованы иероглифы на древне-божественном языке. В основном они означали приветствие для Богини света и Луны. Май отказался участвовать в этом обряде, когда ведьма хотела и на его лице написать что-то. А затем он ушел в сторону и, скрестив руки и облокотившись об столб, стал наблюдать за происходящим.

По середине круга из людей, рядом с огромным костром стоял самый главный Маг этой деревни. Он что-то громко кричал, чего юноша не смог разобрать, и все хором повторяли за ним.

Май видел, как шаман кидал в огонь разные травы, которые превращались в белые искры или же пыльцу и улетали ввысь. Проследив за огоньками, егерь изумился: они оставались сиять на небе, напоминая звезды, которые были на поверхности.

Созвездия из искр наполняли небо купола всеми цветами радуги. Искры переливались, словно роса на солнце. Май видел, как и из других частей купола небо заполняют огоньки. Со стороны леса, со стороны города. Он не знал, сколько точно сверкающих столбов поднимались к верху, заполняя стенки купола.

Люди продолжали хором повторять слова за магом, держась друг за друга они совершались плавные движения, напоминая движения волн в море. И, наконец, все жители подняли руки вверх и в их ладонях появился свет. У одних от ярко голубого, до темно-синего, у других от нежно розового, до пурпурного. Май наблюдал за всем этим, не веря своим глазам. Люсиль сидела в одном из колец и свет в её руках был похож на голубое небо.

Когда главный маг закончил говорить, то деревня погрузилась в мертвенную тишину.

Все, кто сидели вокруг белого костра, открыли глаза и пустили свет из своих рук в небо. Май следил за тем, как главный маг кружил вокруг костра, поднимая пламя в небо своим посохом, словно вихрь. Небольшие купола, выпущенные каждым смешались в этом вихре и теперь он, как и звезды, переливался всеми цветами радуги и стал образовывать огромный шар поднимающийся в небо. Май также увидел, что с разных сторон в небо поднимались другие шары, соединяясь в один большой.

Когда, наконец, окружность оказалась вместе со звездами на одном уровне, то Май с выдохом сказал:

– Луна! – он с изумлением и восторгом смотрел на небесное тело, которое сияло.

Бонфаер бежал по тёмному лесу надеясь, что-то, что сказала ведьма ложь… Или же правда?

Он с быстрой скоростью проходил всевозможные ветви кричащих дриад. В этот раз пение не было приятным, как днём. Он старался не смотрел в лица деревьев, но один раз все же его взгляд упал на него. Дриады были в гневе. Ему казалось, что они из-под коры смотрят на него, желая убить. Бонфаер лишь широко улыбнулся и продолжил бежать. Его верный ворон летел за ним следом, держа в руке фонарь со свечой.

Когда он добрался до нужного места, то Оникс сел к нему на плечо. Огненный принц взял в руку фонарь и стал освещать местность. А потом с гневом воскликнул:

– Не лгала значит ведьма! – его гневный взгляд не отрывался от разрытой могилы.