Каролин Валь - Ткачи снов (ЛП)

Отрывки воспоминаний. Образы прошлого. Или всё-таки сон?

Песня Небес пела. Её слова проникли в его сознание, завеса забвения начала приподниматься. Звук её голоса доходил до костного мозга, вибрировал глубоко во внутренностях, и разрушил яд, находящийся в его крови. Казалось, всё изменилось, и никогда больше не будет как раньше.

Истина и ложь тихо сражались друг с другом. И Канаель вспомнил всё, что когда-либо забыл.

Ордьин, Зимнее царство

Церемония похорон для её отца длилась уже три дня, но Навия всё ещё никак не могла избавиться от отупляющего чувства внутри.

Сегодня последний вечер, последняя возможность попрощаться с ним, прежде чем его передадут богам. Его тело, задрапированное в талвенское одеяние сине-коричневых тонов, лежало перед хижиной, в простом деревянном гробе. Большего она не могла себе позволить. В его бороду вплели сине-серые ленты, указание на клан Ордьин и статус, которым он владел.

Ежедневно и в разные часы приходили жители деревни и приносили дары, подарки, и, прежде всего, деньги. Они знали, что Навия стала теперь сиротой и не сможет долго во время тёмных дней содержать хижину одна. Их сострадание давило на неё, даже если они пытались его скрыть.

Навия неподвижно стояла на лестнице, рядом с гробом. Взгляд направлен вдаль. Было неописуемо холодно, но она не двигалась, даже тогда, когда ледяной порыв ветра взъерошил ей волосы и раздул широкую, меховую юбку. На густых, тёмных бровях образовался лёд, губы посинели от холода.

По обычаю, нужно было провести возле тела три дня.

Джанаель О’Джааль, лучший друг его отца оставался целых два дня. Потом только членам семьи разрешалось горевать возле умершего. Ей оставалась только сегодняшняя ночь, чтобы отдать ему последний долг, когда она будет читать запрещённые молитвы. Но для этого нужно подождать, пока все заснут.

- Ради богов, да ты ещё замёрзнешь! - раздался теперь голос Даниана. Мгновение спустя, он появился рядом с Навией, нахмурившись и с обеспокоенным выражение во взгляде. - Моя мать приготовила горячий суп, положив в него много укрепляющей зелени Белого куста. Она хранила её для чрезвычайных ситуаций. Ты должна попробовать его, он снова придаст тебе сил. - Он протянул ей дымящуюся чашку, но она не отреагировала.

- Нави?

Вид отца в луже крови отпечатался в её голове. Снова её охватило чувство бессилия, и с каждым вздохом гнев усиливался. Они хладнокровно убили её отца.

Она не понимала, как можно причинить что-то подобное человеку. Нет, не человеку, Страннику, подумала она, и испугалась.

- Нави, ты должна поесть. За последние три дня ты совсем истощала. Пожалуйста, сделай это ради меня.

Одновременно усталая и отчаявшаяся, она слушала слова Даниана.

- Пожалуйста, поговори с мной. Я беспокоюсь.

Скоро траурная вахта закончится. Она пойдет в свою комнату, и будет искать улики в его дневнике. Это ее единственная надежда. Она найдет убийцу или убийц.

- Навия.

Она подняла взгляд и уставилась на своего лучшего друга. Кажется, его испугало то, что он прочитал на ее лице. Ненависть. И жажда мести. Месть тому человеку, который был причиной ее скорби. Последние три дня изменили ее. Даниан знал это так же, как она сама.

Он медленно покачал головой.

- Нет, Навия. Могу представить, какой шторм бушует у тебя внутри.

Но смерть отца это не конец твоей жизни. Я знаю тебя, знаю, что ты собираешься делать. Ты хочешь искать их, верно?

- Я должна.

У нее был осипший голос, горло болело от боли.

- Я чувствую себя такой беспомощной.

Мне нужна какая-нибудь задача. Ничего другого не остается.

- Это не правильно.

- Да откуда тебе знать? - прохрипела Навия.

Она подняла чашку с супом, стоявшую на веранде, и приложила ее к губам, робко сделав глоток. Горячая жидкость была бальзамом для ее горла. Жадно приоткрыв потрескавшиеся губы, она продолжила пить и неожиданно быстро опустошила чашку. Впервые с начала траурной вахты она почувствовала, как ею овладевает бессильная скорбь. Она осталась одна.

- Ты не одна,- тихо сказал Даниан, и Навия поняла, что высказала мысль вслух. Внезапно он подошел ближе. Он был единственным близким ей человеком. Но теперь было все иначе. Она стала другой.

Никогда раньше она так сильно не осознавала это так, как в данный момент. Тем не менее, она позволила другу обнять себя. Под покровом темноты никто не видел, что Дан крепко прижал ее к себе. Он пах деревом и копченым мясом, которое заготавливал его отец перед темными днями.

Не в силах противиться, ее руки сами начали искать утешения на долговязом теле друга. Его шершавая щека царапала ее прохладную кожу, а дыхание обжигало пожаром, когда он гладил ее.

- Я с тобой,- прошептал Дан ей на ухо. Неожиданно его губы нашли ее, и она почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Что-то внутри нее растворилось, на глаза навернулись слезы, и она зажмурилась, чтобы скрыть их.

Губы Дана были мягкими и более знакомыми, чем она хотела себе в этом признаться. Где-то в другое время, в другом мире у них была история, но не в этом мире, и не в это неподходящее время. Она это знала, и хотела только один раз потеряться в этом моменте, который после смерти её отца, стал невероятно далёким.

На мгновение она поддалась этому чувству, но затем отпрянула от своего единственного близкого человека и посмотрела на него. Нежность, с которой он смотрел на нее, сдавила горло. Он выглядел так, как будто хотел что-то сказать, но продолжал молчать.

Это ошибка. И уже поздно.

Ее ноги и руки онемели, но еще больше Навию испугало ощущение в груди. Это было уже не то неистово бьющееся сердце, страстно защищающее все хорошее на свете. Его как будто отравили сверхсильным ядом, от которого она не могла освободиться.

Через некоторое время он снова начал разговор.

- Ты уедешь из деревни?

- Да.

- Разве нет никакой другой возможности? Тебе не обязательно ...

- ... уезжать? - закончила она его предложение и пытливо посмотрела ему в лицо. - Нет, Дан.

Именно это я и должна сделать.

Он выглядел усталым. Его глаза цвета шторма лежали глубоко в глазницах, а из-за морщин на лбу, он показался вдруг таким старым. По нему было видно, как он сильно переживал из-за её решения.

- Я уйду, как только будет сожжен отец.

- А куда? Не разумнее ли было бы спланировать поездку?

Она колебалась.

- Я найду достаточно ответов в дневнике отца. Чем раньше я отправлюсь в путь, тем скорее нападу на их след. Если, конечно, их несколько...

- Ты поступаешь рискованно и необдуманно! Здесь ты находишься под защитой клана, с тобой ничего не случится.

- А там снаружи...

Дан сделал беспомощный жест.