Тимур Айтбаев - Вы призвали не того... Книга 3

— Сама ты зверушка, — огрызнулась я, глядя как это чудовище медленно спускается ко мне на толстой паутине.

Матово-черное паучье тело с лапками, заканчивающимися сложной системой острых коготков и большим красным крестом на спинке. Паучья часть арахны оказалась довольно высокой относительно моего маленького роста — стоя на лапках она была мне по грудь. Там, где у пауков располагалась голова, все было мягко скруглено вверх и плавно переходило в фигуристое женское тело темной эльфийки. Место соединения двух тел прикрывал подол длинного красного платья с глубоким декольте и открытыми плечами.

Верхняя, женская часть тоже немного отличалась от виденных мною ранее дроу. У арахны были острые загнутые ногти, больше напоминающие звериные когти и полностью черные, без белков, глаза. Само же лицо было довольно красивым, с ровными плавными чертами, которые портил лишь длинный тонкий шрам на левой щеке. Такими же тонкими, явно оставленными острым лезвием, шрамами были покрыты руки от запястья до плеч.

— Ну и как я тебе? — томным вкрадчивым голосом спросила арахна, сложив руки на груди.

— Откуда шрамы? — спросила я первый пришедший на ум вопрос.

— Скоро узнаешь, — многообещающе улыбнулась Авраксия. — А пока начнем твое воспитание. Первое, на время дрессировки я твоя хозяйка и обращаться ко мне следует соответственно. И второе, перед тем, как задать вопрос, ты должна испросить на него разрешение.

Я скептически скривилась.

— Спрашивать разрешение на вопрос?

— Вот именно, — улыбнулась арахна, подходя поближе и нависая надо мной. — «Хозяйка, позвольте задать вопрос?» Повтори.

Я прищурилась и, фыркнув, отвернулась…

А в следующий миг мне показалось, что мои внутренности обезумели и пытаются вырваться наружу разодрав живот! Боль была невыносимой. Она затопила все сознание, не давая ни вздохнуть, ни пошевелиться. Мысли полностью испарились…

Пришла в себя я на полу, в луже собственной блевоты и мочи. Все мышцы нестерпимо ломило, голова кружилась, а конечности дрожали как у трехсотлетней старухи.

Кое-как сфокусировав взгляд и разогнав красные круги, я увидела довольное лицо арахны. Она сидела на полу, поджав лапки под паучье тело, и вертела в руках тонкую иголку, покрытую какой-то зеленоватой жидкостью.

— Ну как тебе мой фирменный рецепт? — неспешно проговорила она, слегка растягивая слова. — Яд безвреден, по большей части, но дарует просто непередаваемые ощущения. И знаешь что? — подпустила она доверительных интонаций в голос, слегка нагнувшись ко мне. — У меня их ооооочень много. Причем с самыми разными эффектами.

— Грязная тварь, — выдохнула я, приподнимаясь на руках. — Ты хоть понимаешь, с кем имеешь дело?!

— Я - да, — кивнула Авраксия. — А вот ты, видимо, не очень. Ты рабыня. Всего лишь собственность без имени и прав. Если я тут тебя покалечу, изуродую или замучаю до смерти, мне всего лишь дадут порку, не более. А сейчас, за неподобающее обращение к Хозяйке, ты будешь наказана…

Конец фразы я уже не услышала, вновь начав медленно погружаться в пучину боли…

Пробуждение как обычно сопровождалось болью.

Уж не знаю, как эта тварь подкрадывается так, что мое предчувствие опасности не срабатывает, но каждый день я просыпаюсь от дикой боли в сведенных судорогой мышцах. А восьмилапая тварь стоит рядом с той кучей соломы, что заменяет мне постель, и довольно улыбается, поигрывая смазанной ядом иглой.

Первые два раза я не выдерживала и, после того, как мышцы вновь становились послушными, бросалась на Авраксию с желанием разорвать это чудовище на части, но тут же следовало молниеносное движение рукой, от которого я успевала заметить лишь тень, и я падала на пол от очередной порции боли…

Весь мой дальнейший день состоял из перемежающихся приступов боли и унижения.

Эта тварь учила меня как «правильно вести себя с Хозяином и как доставить ему удовольствие». За малейшую провинность, неверный ответ или не так сказанное слово тут же следовал укол иглой, и хорошо, если я теряла сознание от боли.

Сбежать я не пыталась. Рабская печать просто бы не дала этого сделать.

Возражать или что-то требовать было бесполезно.

Ждать помощи не от кого.

Выход был только один — отправиться к давно снящимся мне отцу, братьям и Альтоссу. Способов для этого было много, даже несмотря на рабскую печать.

Но что-то все-еще не давало мне решиться на этот шаг. Наверное, это была надежда. Надежда на то, что все это страшный сон. Или на то, что отец и Альтосс на самом деле живы и вот-вот придут за мной…

Боль опять скрутила мышцы, но уже не так сильно как раньше. То ли Авраксия стала разбавлять свой яд, то ли я начала привыкать к нему… или, скорее, начала привыкать к боли.

Открыв глаза и разжав сведенные судорогой скулы, я кое-как поприветствовала паучиху.

— Доброе утро… Хозяйка.

В какой момент я наступила на горло своей гордости и начала стараться следовать приказам, я не помню.

— Это заняло больше времени, чем я думала, но ты готова, — довольно улыбнулась паучиха, потирая передние лапки и руки.

— К чему, Хозяйка? — внутри меня все оборвалось, потому что я хорошо знала этот жест. После него никогда не начиналось ничего хорошего.

— До этого была теория, а сегодня начнем практику, — подмигнула арахна и кинула мне какой-то сверток. — Одевай.

Я развернула его и уставилась на полупрозрачные тряпки, которые даже нижним бельем можно было назвать с большой натяжкой. Покосившись на слегка нахмурившуюся Авраксию, обреченно начала стягивать с себя те рубища, что в последние дни заменяли мне одежду. После чего кое-как влезла в выданный наряд.

— Сойдет, — кивнула арахна и направилась к выходу из камеры. — Следуй за мной.

— Да, Хозяйка, — вздохнула я…

Через несколько минут плутаний по дворцовому комплексу, мы оказались в небольшой комнате, практически все пространство которой занимала большая кровать с мягкой периной.

На кровати развалилась огромная туша Короля собственной персоной…

— Нет! — я мгновенно все поняла и, запаниковав, попыталась отступить к дверям, но наткнулась лишь на крепкую хватку паучьих лапок.

— Прошу прощения, Ваше Величество, Вы не возражаете против небольшого сеанса дрессировки прямо во время обслуживания? — раздался учтивый голос твари.

Я попыталась вырваться, но просто не хватило сил — хватка у паучихи была железная.

— Не возражаю, — махнул рукой обнаженный толстяк, почесывая яйца, и расплылся в омерзительной улыбке. — Даже собираюсь поучаствовать…

В шею последовал укол и… что-то пошло не так. Не было привычной боли и потери сознания. Только ноги начали как-то странно подрагивать, а по животу медленно разливалось тепло.