Татьяна Морозова - Дети двух миров

Пустошь закончилась. Постоянное противостояние ветрам изрядно вымотало Еву и Конэ-Эля. Но одна только мысль, что Конхен найден, придавала им бодрость духа. Они шли по молодому лесочку, вдыхая полной грудью вкусный запах хвойных деревьев. Неугомонно перебалтывались лесные пичужки. И вдруг Ева отчетливо услышала до боли знакомую песню: «Ку-ку, ку-ку».

— Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось? — весело спросила девушка, вспомнив старую примету.

— Ку-ку, — начала свой отсчет лесная ведунья.

— Раз…

— Ку-ку.

— Два, — сосредоточенно загибала пальцы Ева.

— Ты чего? — не понял ее поступка эльф.

Ева шикнула на него, махнув рукой.

— Ку-ку…

— Три…

Конэ-Эль с недоумением посмотрел на Еву:

— Ладно, как скажешь.

Девушка вновь замахала на него рукой. Через пять минут она сбилась со счета.

— Сойдет, и так много насчитала, — засмеялась Ева. — Давай, теперь твоя очередь.

Эльф посмотрел на нее, наклонив голову набок. В глазах его читалось удивление:

— Ты о чем?

— Ну, давай, спроси кукушку, сколько тебе лет жить.

— Зачем? Я вообще-то не очень понял, что ты сейчас делала.

— У нас примета есть такая, — стала пояснять Ева. — Если услышишь в лесу кукушку, то можно узнать, какое количество лет отмерено судьбой.

Конэ-Эль заливисто засмеялся.

— Ты хочешь, чтоб я спросил о себе у этой птички?

— Угу.

Эльф захохотал вновь.

— И тебе не жалко птичку?

— В смысле? — не поняла его веселья Ева.

— Да она с ума сойдет, отсчитывая мое время. Эльфы бессмертны, — продолжал веселиться Конэ-Эль.

Ева сконфуженно поджала губы:

— М-да… Я об этом как-то не подумала.

Кукушка молчала, словно прислушивалась к их разговору.

— Ладно, бог с ней, — отступила Ева. — Давай определимся с дорогой, активизируем Дарующий.

Эльф поднес свою ладонь к Евиной руке, но ничего не произошло, Дарующий не появился.

— Вот те нате. — Ева с горечью посмотрела на свою ладонь.

Контуров Трилистника на ней не было. Конэ-Эль показал свою ладонь, Трилистник исчез и у него.

— Видимо, время Дарующего прошло, Конхен-то у нас, — резюмировал эльф.

— Весело, — вздохнула Ева. — Чем дальше в лес, тем толще партизаны.

— Чего-чего? — переспросил Конэ-Эль.

— А, так, — отмахнулась Ева, — поговорка у нас такая.

— Кто такие «партизаны»?

Ева задумалась. Как объяснить эльфу, кто такие партизаны?

— Это люди такие, живущие в лесу.

— Как эльфы?

— Типа того.

— А что они делают?

— Лес охраняют, — Ева поняла, что если начнет дальше объяснять, то придется провести чуть ли не краткий курс истории человечества.

А ей этого очень не хотелось.

— От кого охраняют? — Конэ-Эль явно хотел разузнать об этих самых партизанах как можно больше.

— От плохих людей.

— А что, бывают плохие люди?

— Послушай, Конэ-Эль, чего ты от меня хочешь? А? — слегка раздраженно спросила Ева.

— Я хочу побольше узнать о твоем мире, а ты сердишься, — с недоумением ответил эльф.

Его слова осадили Еву.

«И в самом деле, чего это ты завелась? — укорила себя девушка. — Ты-то о его мире много чего знаешь, а он о твоем ничегошеньки».

— Извини, — Ева сложила губы бантиком. — У меня иногда бывает, не часто, но бывает. Завожусь ни с того ни с сего. Самой потом стыдно. Мир?

— Мир, — кивнул головой эльф.

— А чего ты хочешь узнать о моем мире?

— Все. Мне все интересно. Расскажешь?

Ева согласилась.

— Только давай сперва с дорогой определимся. Куда идти?

— Пойдем вперед, куда-нибудь, да и выйдем. А там спросим.

Они неторопливо пошли по пролеску, и девушка рассказывала Конэ-Элю о мире людей. Он слушал ее не перебивая, лишь изредка задавая вопросы. Постепенно Ева настолько углубилась в свой рассказ, что он превратился не в абстрактные пояснения, а в воспоминания о той, другой жизни. Эльф с интересом слушал о летающих железных птицах — самолетах. Об огромных, просто гигантских гусеницах, внутри которых сидят люди, а гусеницы бегут с бешеной скоростью и доставляют людей туда, куда им надо, и которые называются красивым словом «поезда». Больше всего воображение эльфа поразил рассказ девушки о диковинной штуке, которую Ева называла «телевизором». Он не мог даже представить, как он выглядит, а загадочное слово «телепередача» никак не хотела укладываться в голове. А попытка Евы объяснить, что такое Интернет, компьютер, и вовсе не увенчалась успехом.

Зато Конэ-Элю пришелся по душе рассказ о различных местах, где можно вкусно поесть и попить. Ева рассказывала, перескакивая с одного человеческого изобретения на другое. Иногда Конэ-Эль понимал ее и глаза эльфа становились включенными, а некоторые разъяснения и вовсе не доходили до ума. И тогда взгляд эльфа менялся, становился отрешенным. Заметив это, Ева меняла тему.

— Как мне самому хочется все это увидеть! — заинтригованный Евиным рассказом, мечтательно произнес Конэ-Эль.

— Ты не сможешь жить в моем мире, — вздохнула Ева.

— Почему? — Конэ-Эль удивленно посмотрел на нее.

— Там все иначе, все не так, как здесь. Мне сложно это объяснить, но… — Ева пыталась подобрать правильные слова, чтоб эльф ее услышал. — Тут сам мир мягче, что ли, добрее. И потом, там нет магии. Мой мир жесткий, грубый. Там тебе постоянно придется скрывать, кто ты есть на самом деле. Ты не сможешь свободно разгуливать по улицам городов.

— Откуда ты это знаешь? — эльф никак не хотел воспринимать доводы Евы.

— Потому, что ты эльф! Как ты этого не понимаешь?! Когда люди узнают, кто ты есть на самом деле, они начнут охотиться за тобой, как за диковинным зверьком!

— Вот еще! Это зачем же?

— Затем! — Ева почувствовала, как опять начинает заводиться. — Чтоб посадить в клетку и показывать за деньги! Это в лучшем случае.

— А в худшем?

— Упрячут в исследовательский институт.

— С какой стати меня куда-то «упрячут»?

— Для опытов! Все, давай закроем эту тему. Мне нужно отдохнуть.

Не говоря больше ни слова, Ева сменила личину, и волчица рванула с места. Зверь носился среди сосен, наматывая круги. Ева злилась, и понимала от чего. Ей и самой очень-очень хотелось, чтоб эльф пошел вместе с ней, когда все закончится. Но этому не суждено случиться никогда. Эльфу не место в мире людей, он не сможет выжить в ее мире. Ева вспомнила о Тельтусе. Это, пожалуй, единственный эльф, приспособившийся к жизни в техногенном мире. И то, постоянно вынужден скрывать свое происхождение, нося лыжную шапочку и солнцезащитные очки круглый год, выглядя при этом совершенно нелепо. Да еще и неизвестно, может он вовсе не покидает стен университета. Разве такая жизнь подойдет Конэ-Элю, непоседе и любителю приключений?

Нет, конечно. Ева ни за что бы ни пожелала ему такой жизни.