Татьяна Морозова - Дети двух миров

— Ну да, как же, — продолжая улыбаться, ответила Регина Васильевна. — Все, на сегодня достаточно с тебя. Придешь завтра ко мне, продолжим.

— А сейчас мне куда идти?

— Спускайся вниз, в холл. Там тебя найдет Алла Феоктистовна, у нее и спросишь.

Ева попрощалась и вышла. Уходя, она заметила, как Регина опять надела толстые очки и принялась сосредоточенно писать в тетради.

Аллу Феоктистовну пришлось ждать, как минимум, минут десять. Она появилась неожиданно за спиной у Евы.

— Все? Так быстро? — удивилась она.

— Мне сказали, что еще завтра надо прийти, — пояснила Ева.

— Завтра? Этого я не планировала, — задумалась Алла Феоктистовна, — но Регине видней. Завтра значит завтра.

— Теперь что мне надо делать? — поинтересовалась Ева.

— Физкультуру любишь? — слегка ехидным тоном спросила Алла Феоктистовна.

— А это здесь при чем?

— Пошли, узнаешь.

На этот раз они не пошли к лифтам, а направились вдоль длинного коридора в другую часть здания.

«Уж, не в спортзал ли она меня ведет?» — задала себе вопрос Ева и не ошиблась.

Алла Феоктистовна вела ее именно туда. Неприятные ощущения холодной волной прокатились по телу девушки.

«Что угодно, лишь бы не фехтование», — простонала про себя Ева.

Из всех предметов, которые ей в свое время приходилось изучать в университете, уроки владения оружием Ева любила меньше всего. А уж бой с мечом для нее был сродни наказанию. Ева никогда ни с кем не конфликтовала, стараясь уйти от необходимости «выяснять отношения». Сама мысль, что надо кого-то ударить, казалась ей омерзительной. Поэтому вполне естественно, что драки, даже в учебных целях, вызывали у нее отвращение.

Она зашла в спортзал следом за Аллой Феоктистовной и улыбнулась, увидев физрука. Он нисколечко не изменился с того времени, когда Ева покинула стены альма-матер. Только вот пышные, как у казачьего атамана, усы Олега Павловича заметно поседели. Да и на висках рассыпался «иней».

— Физкульт-нривет, Ева, — поздоровался он с ней.

— Вы меня помните? — изумилась она. — У вас ведь столько учеников было…

— Знаешь, трудно забыть молодую особу, у которой при виде эльфийского клинка вместо азарта в глазах стоят слезы.

Ева вспомнила свое знакомство с мечом. Впервые взяв в руку, она тут же отбросила его в сторону. Ладонь горела, словно от сильного ожога, из глаз брызнули слезы. Это вызвало большое недоумение как у Олега Павловича, так и у всех ее сокурсников. Вот только никто их них не узнал про обожженную ладонь, которую Ева, сжав в кулак, спрятана за спину. Почему так произошло, почему меч обжег ее, Ева не поняла, а спросить постеснялась. Достаточно было того, что из-за слез, все однокурсники смотрели на нее с нескрываемой иронией. А скажи она про ожог — так вообще засмеют. После этого случая Ева еще больше невзлюбила мечи и прочее оружие.

Стук каблуков удаляющейся Аллы Феоктистовны оторвал ее от воспоминаний.

— Ну-с, что выберешь? — спросил Олег Павлович. — С чем сегодня будем тренироваться?

Ева мысленно застонала.

— Может, на палках сегодня попробуем? — с надеждой в голосе, что удастся избежать встречи с мечом, спросила она.

— М-м-м, — почесал подбородок Олег Павлович, — не-а, меч!

У Евы опустились плечи. Ну, все… Она столько лет не брала оружие в руки, а вдруг опять обожжет… Олег Павлович протянул меч. Осторожно, нерешительно девушка протянула руку и взялась за клинок. Боль обожгла ладонь.

— А-а!!!! — крикнула она, отбросив меч.

— В чем дело?! Что за ребячество?!! — рассердился Олег Павлович.

Морщась от боли, Ева протянула к нему руку и показала покрасневшую ладонь.

— Он опять обжег меня, — сказала она.

Олег Павлович растерянно моргал глазами, смотря на след от ожога.

— В тот раз было так же? — еле выдавил он из себя вопрос.

— Угу, — всхлипнула Ева.

— Почему же ты мне сразу тогда не сказала?

— Испугалась, думала, что все надо мной будут смеяться.

— Глупо! Очень глупо с твоей стороны, — отругал он ее. — Сказала бы сразу, все было бы по-другому.

— Не понимаю…

— Ну, здрасте… Отличница, умница, магистр и «не понимаю», — передразнил Олег Павлович. — Будь здесь, я сейчас вернусь.

Он ушел. Ева посмотрела на нывшую ладонь. Красное пятно стало потихонечку приобретать определенные черты. Девушка вглядывалась в них, пытаясь уловить контур. Постепенно на ее ладони обозначился Трилистник — эльфийский знак — и тут же пропал. Не веря своим глазам, Ева продолжала смотреть на ладонь. Но ведь в первый раз этого не было. Или было? Ах, ну да, она же зажала руку в кулак и разжала только спустя минут пятнадцать, после окончания урока, когда держала ноющую ладонь под струей холодной воды. Поэтому и не могла увидеть Трилистник, который показался в первую секунду после соприкосновения руки с мечом.

В зал вернулся Олег Павлович, а с ним какой-то мужчина со странной лыжной шапочкой на голове, надвинутой на самые брови.

«На дворе лето, а он в шапке», — заметила Ева.

— Вот эта девушка, о которой я говорил, — показывая на нее, сказал Олег Павлович «лыжнику».

— Интересно, интересно, — произнес тот и тут же обратился к Еве: — Так, что у нас с ладошкой?

— Там только что, на секунду, но я видела, — невнятно пролепетала та.

— Неужто Трилистник? — поинтересовался «лыжник».

— А как вы догадались?

«Лыжник» снял шапочку. Вид его ушей тут же бросился в глаза — слишком большие для человека и с заостренными кончиками.

«Боже мой! Эльф?!!» — в немом вопросе раскрылись Евины глаза.

— Ой, ну я и старый дуб, — хлопнул себя по лбу Олег Павлович, — Я же не представил тебе одного из старых сотрудников нашего университета. Тельтус — самый что ни на есть настоящий эльф.

— Но, я пока училась в университете, ни разу вас не встречала…

— Значит, не было необходимости, — хихикнул Тельтус и наклонил голову в знак приветствия.

— Расскажи ему все, — попросил Олег Павлович Еву.

Они втроем присели на спортивную скамью, и девушка объяснила Тельтусу, что с ней произошло. Повернув ее руку ладонью вверх, эльф стал внимательно рассматривать, бормоча себе под нос что-то на эльфийском, Олег Павлович и Ева наблюдали за ним. Тельтус замолчал, и несколько минут прошли в полной тишине.

— Ну! — первым не выдержал Олег Павлович.

— Что «ну»? — переспросил эльф.

— Чего молчишь, старая кочерыжка! Знаешь ведь, что нам не терпится узнать, в чем тут дело! — по-дружески ругнулся физрук.

— А будешь обзываться, то тебе не скажу ни слова, только одной Еве объясню, — дал сдачи эльф.

И они оба — Тельтус и Олег Павлович — засмеялись. Ева улыбнулась тоже.

— Ну, вот и хорошо, — глядя на нее, сказал эльф, — вот и разрядили обстановку, и ты повеселела. А то сидела вся такая напряженная и испуганная.