Ольга Куно - Чудовище и красавец

— Дана, я пригласил тебя сюда, чтобы сообщить пренеприятное известие.

Дорон отвел виноватый взгляд и нервно поерзал на стуле. Не оттого, что тот был неудобен, хотя это, конечно, правда: чего еще можно ожидать от предмета мебели, сколоченного на скорую руку из не пригодившихся при строительстве досок? Но нет, мой собеседник и непосредственный начальник, крепкий пятидесятилетний мужчина со смуглой кожей и обветренным лицом, был человеком неизбалованным и на подобную ерунду внимания обычно не обращал. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке из-за содержания предстоящего разговора, и это заставило меня здорово напрячься. Поскольку догадаться, что последует за таким предисловием, было нетрудно.

— Так вот… — Дорон неудачно повернулся и задел локтем горшок с геранью, который в результате чуть не свалился на пол. Однако чахлый цветочек с бледно-розовыми лепестками все-таки удержался на месте, чем в очередной раз доказал собственную живучесть. Поднимавшаяся со стройки пыль, жара и редкий полив (хозяин крошечного кабинета и без того вечно крутился, как белка в колесе) не могли загубить хрупкое на первый взгляд растение. — Одним словом, боюсь, что ты уволена.

Я опустила глаза и закусила губу, чтобы совладать с эмоциями. Конечно, это было ожидаемо. В большинстве случаев мне отказывали сразу, реже — после первого дня на новом рабочем месте. К подобному отношению я привыкла. Но здесь я успела продержаться целых пять дней. Пять дней! Почти полную рабочую неделю. И это давало надежду, что на сей раз злой рок обойдет меня стороной. Но, по-видимому, я оказалась излишне оптимистична.

Бумаги со схемами, которые я принесла для согласования с начальством, легли на стол, тоже державшийся на честном слове (или на легкой бытовой магии) — как и всё в этом крохотном кабинете.

— Причина, как я понимаю, не в качестве моей работы? — глухо спросила я, не поднимая взгляда.

— Да в каком качестве?! — Дорон резко взмахнул рукой, снова едва не столкнув многострадальную герань. — Послушай, девочка, поверь мне на слово: ты — отличный архитектор. На мое суждение можешь положиться: я в этом деле добрых тридцать лет кручусь. И Низейский собор строил, и второй корпус столичного университета, и Малый южный дворец. Так вот, тебе еще немного опыта набраться — года три, не больше, — и из тебя не то что младший, а старший архитектор отличный получится! А тут… ну да, другие причины, — снова сникнув, подтвердил он.

Спрашивать, какие именно, я не стала — и так все было понятно, — но заместитель главы строительства сам не выдержал, громко стукнув кулаком по столу.

— Руки у этого идиота Бена не из того места растут! — гаркнул Дорон. — Кирпич он, видите ли, на ногу уронил! Себя бы за это по башке и стукнул — так нет, припомнилось ему, что ты как раз в это время мимо проходила! И все, заладил: «Ведьма, ведьма, сглазила, беду притянула».

Лицо зама исказила самая настоящая гримаса: похоже, он и в самом деле воспринимал случившееся близко к сердцу.

— И остальные, конечно, его поддержали, — с обреченным смешком предположила я.

Дорон эмоционально махнул рукой.

— Одни поддержали, другие… Да что с них взять? Молодежь, ветер в голове, думают тем местом, которое совсем для другого предназначено. В общем, до высокого начальства дошло, а он, оно то есть… в смысле начальство… — тут заместитель явно удержался от крепкого словца, — …сочло нужным прислушаться. Рисковать строительством он, видите ли, не может. Бред, да и только! В общем, Дана, извини. — Дорон со вздохом вытащил из ящика конверт и протянул мне. — Вот, это за те дни, что ты отработала.

— Да я ничего и сделать особо не успела, — с кривой улыбкой отозвалась я, покосившись на свои наброски. — Вряд ли я что-то реально заработала.

Сказала — и тут же пожалела. Ну не дура ли? И так без жалованья останусь на неопределенное количество времени, а денег, между прочим, кот наплакал. Каждый грош на счету, а тут хоть что-то.

Однако Дорон, к счастью, был не из жадных и на слове ловить меня не стал.

— Боги с тобой, Дана! — поморщившись, воскликнул он. — Я и так тут перед тобой распинаюсь, не знаю, как в глаза посмотреть, а ты еще от жалованья отказываешься. Бери, и точка. Заработала, твое.

— Спасибо, — благодарно кивнула я и, опустив глаза, приняла конверт из его руки.

Сразу же спрятала деньги в сумку.

— Благодарить меня точно не за что, — проворчал Дорон, поднимаясь со стула. — Если вдруг узнаю о свободном месте, дам тебе знать. И не унывай. У тебя все еще будет отлично.

Я снова кивнула, постаравшись натянуть на лицо подобие улыбки, попрощалась и вышла из здания. В воздухе, как и обычно во время рабочего дня, стояла пыль. Где-то стучал молот, звенела пила, люди сновали туда-сюда с тележками, груженными древесиной и инструментами. Прикрывая лицо рукавом (не столько от пыли, сколько от окружающих), я быстро покинула территорию стройки и зашагала по направлению к реке.

У нас, в Аяре, по каким делам ни ходи, рано или поздно окажешься у берега. Река Майма разделяет городок на две неравные части. Та, что поменьше, лежит на восточном берегу. Там расположены более богатые кварталы, мэрия, крупные лавки, а также центральная площадь. Именно там всегда кипит жизнь, и не случайно на этом же берегу планировали возвести новый Дом музыки — комплекс из трех зданий, в проектировании одного из которых я до недавнего времени принимала участие.

Так что работала я на восточном берегу, а жила на западном, как и большинство людей, не отличающихся ни благородным происхождением, ни предпринимательской жилкой, которая позволила бы иметь отличный доход даже в нашем провинциальном городке.

С восточной стороны находился еще и Остров — так называли его жители Аяры, — хотя это был скорее полуостров, приютившийся между Маймой и ее крупным притоком, Макором. Эта часть города и вовсе считалась элитной. Здесь стояли богатые дома, проводились выставки, редко, но все же случались балы и прочие значимые культурные мероприятия.

Однако мой путь лежал на запад. До ближайшего моста идти было недолго. Пешеходный, по большей части деревянный, но с металлическими подпорками и перилами, он изгибался дугой, соединяя две такие разные части одного города, и чем-то напоминал волшебную дорожку из сказки. Возможно, так казалось из-за многочисленных железных замков, крепившихся к прутьям перегородки. По местному поверью, оставив здесь такой замок, молодожены тем самым гарантировали себе долгую и счастливую совместную жизнь.

Дойдя до середины моста, я облокотилась обеими руками о перила и, слегка перегнувшись, посмотрела на воду. Мимо неспешно проплывали, иногда прокручиваясь вокруг своей оси, сорванные ветром листья.