Юрий Мерлянов - Литрпг

- Да, - киваю.

- Вот это, ее сстаршая ссесстра, еще более жесстокая и опасная, понятия не имею, откуда она у него, их вссего ничего и было, а тут ссразу две и на западе.

- А сколько всего-то таких?

- Ну, - запнулся непись, прикидывая, - я знаю про шессть штук, и две из них у меня в замке, редкая удача или невезенье.

- Почему так?

- Да потому-что для меня они бессполезны, я ими пользоватьсся точно не буду. Сс другой сстороны, вссе же, жуткая редкость, в общем, как-то так.

У меня же внезапно екнуло под ложечкой, уж не судьба ли? Но непись говорит, что она еще более жуткая и жестокая, хватит ли у меня на это духу, а то боязно даже спросить о таком, а вдруг не откажет?

- Ну, чего мнешьсся? - усмехнулся Аррагт, - по глазам вижу, исспытать ссебя еще раз хочешь.

Я даже дернулся от такого предположения, черт, читает меня, как книгу, но даже взгляд на этот том бросает в дрож, нехорошее в нем спрятано, как бы не пожалеть потом.

- Да не то чтобы и хочу, - промямлил вдруг севшим голосом.

- Не бойсся, моих ссил хватит и эту на тебя насстроить, не убьет, - улыбается.

Вот ведь гад, соблазняет.

Меня же подталкивало на это лишь одно.

Я все равно рано или поздно труп.

Еще неделю и мое тело там просто отбросит копыта.

И сознание тут же погаснет.

Так " хули нет", извините уж за прямоту?

Пока есть боль - живем.

И плевать на все, после "Слез Воды" меня уже этим не напугать.

А силы хочется, почувствовать борьбу за жизнь хочется.

Жить хочется!

- Тогда, согласен, - слова сорвались с языка подобно приговору, все, назад пути уже нет.

- Хорошо, другого от тебя и не ждал.

"Получено 100 единиц репутации"

А это за что, за храбрость или за глупость?

- Единсственное что, нассколько мне помнитсся, автор этих трудов был тем еще затейником, - Арргат хмыкнул, - пока я его не упокоил. И ессли не ошибаюссь, тут или "Гнилые Равнины", или "Ущелье Хаоса", ссудя по обложке.

- Звучит не очень.

- Ты прав, - кивает, улыбаясь, - там вссе не очень и тебе придетсся пройти из конца в конец, вот только что он туда запрятал, понятия не имею, но будет чертовсски ссложно, прошлая книга тебе покажется прогулкой.

- Но ты ведь...

- Да, я не дам тебе умереть, но засстрять ты там можешь буквально навечно.

Воздух чуть ли не со свистом вырвался сквозь плотно стиснутые зубы, черт, и хочеться, нутром чую, как тянет, и колется. Неужели подсел, как наркоман, неужто нравится, когда тебя лупят и размазывают тонким слоем, как дерьмо, по земле, без возможности ударить в ответ, дать сдачи? Я мотнул головой, отгоняя мерзкие, но от этого не менее реальные сравнения, вот ведь, блин! Да и что мне остается, сидеть и ждать, пока погаснет сознание тут, в замке, в безопасности и наедине со всеми этими мыслями? Или лупить мобов допосинения, зная, что это фсе фарс? Глаза же неотрывно пялились на оббитые металлом уголки, потертую поверхность и жуткий оскал чудовищной рожи в центре, ну, что, была-не-была, рискнем?

- Согласен, - потворил я вновь, все-таки, внутри шли жуткие колебания и борьба, и Арргат это видел, давая мне возможность отказаться, затягивая начало очередного безумства. Хотя репы-то уже отсыпал, что странно.

- Ладно, сстановись в центр, - он указал на символику под ногами.

Молча подчинился.

И замер, в оржидании.

- И помни, меня не усстроит твой провал, - глаза мага вдруг грозно сверкнули.

Пришлось судорожно кивнуть, но не от страха, это уже начал выбрасываться в кровь адреналин, ну, или как тут в игре все устроено, мандраж и лихорадка от предвкушения постепенно начинали заполнять все мое естество. И если по прибытию рядом окажется чья-то уродливая морда, то тут же, без промедлений, отхватит полную раздачу люлей. Арргат вытянул ко мне раскрытый фолиант и забубнил нечто хриплым, каркающим голосом, потом вперился взглядом и добавил что-то еще. С боков тут же сжало, сдавило, словно тисками, воздух из легкий был буквально выплюнут наружу, а потом резкое падение, нутро подкатило к горлу в попытке вырваться наружу и удар!

Я встал, проверив хиты и, убедившись в их целосности, принялся оглядываться. Мать чесная! Вот уж точно "Гнилые равнины" - название местности подтверждала мини-карта, полностью покрытая мраком и дающая к обзору лишь небольшой участок вокруг меня. Взгляд же буквально цеплялся за горизонт, причем, куда не повернись, ни единого деревца, ни жалкой травинки,

сплошь одно и то же. Серая, мрачная и какая-то вязкая на вид земля перемежалась с небольшыми мутными лужицами, иногда достигающих в диаметре метров двух, а то и трех, но таких было меньшинство. И абсолютно безрадостная атмосфера, краски блеклые, тусклые, не живые, в общем, название было подбрано верно. И первый же пришедший в голову вопрос - куда, собственно, идти?

Ответ последовал буквально с первым же шагом, соседнее мелкое озерцо дало рябь, дрогнуло мутной поверхностью и выпростало скрюченную, изломанную руку, покрытую стекающим с нее илом. Я замер, настороженно косясь на сие действо. Конечность судорожно сжалась и впилась в землю, вспахав пальцами глубокие борозды и остановилась, а потом резко дернулась и из лужи, по грудь, высунулось тело.

- Твою мать! - вырвалось у меня неподконтрольное.

И было от чего, насколько до этого мне встречались жуткие монстры, но все они были из разряда негуманоидных тварей, мозг воспринимал их совершенно не так, чем то, что сейчас изо всех сил рвалось выбраться ко мне. И вот тут я осознал, что совсем не такой уж бесстрашный, как думал, липкий пот прошиб спину, вспотели ладони. Или, может, опять какая-то магия? Разум-то в панику не впал, мыслю четко, уже прикидывая, куда буду бить, и на что может быть способна эта мерзость. А мерзость уже почти выкарабкалась наружу, скаля безгубый рот в немом крике и корча дикие рожи. Больше всего она походила на жертву костра инквизиции, непонятно каким чудом выжившую и воспылавшую жуткой нелюбовью ко всему вокруг и, в частности, ко мне. Кожа и мясо местами отсутствовали напрочь, оглоляя кости и потроха, однако все было скукожено и запечено, а местами даже еще и шевелилось, создавая ну вообще нереальную картину. Будь я более брезглив, наверняка бы уже блевал, согнувшись в три погибели, но сейчас не мог отвести взгляда от выпрямляющейся во весь рост твари, глаза в глаза, злоба на злобу, ярость к ярости.

"Обреченная Гниль" шестидесятого уровня вдруг замерла и выдала:

- Ыыыыыаа! - и быстро заковыляла, вытянув в мою сторону руки.

Я бросился навстречу, поднырнул, выдал в голову и основание шеи два "Удара кулаком", скользнул в сторону, тратя набранную ярость, и повторил связку по тем же местам еще раз. Внутри все буквально клокотало, хотелось разнести гадину на куки. Тварь попыталась резко повернуться, что не особо-то у нее и получилось, скрюченные пальцы мазнули в опасной близости от головы, хапнув воздух и дернувшись вверх от удара под локоть. Мягкая, противная плоть пружинила и грозила лопнуть, разойтись, погрузив в себя любой удар, однако жизни моба не спешили уходить, снимаясь более медленно, чем рассчитывал. Зато он только и делал, что без устали орал на одной и той же ноте, да крутился вокруг своей оси, пошатываясь и нелепо преставляя ногами, в попытке достать верткого противника. Враг, в целом, оказался неопасен, неповоротлив и до невозможного туп, что и стало закономерной причиной его гибели. Последний удар заставил "Обреченную Гниль" всхлинуть, жутко скривившись, и распаться на добрый десяток частей: руки, ноги, голова, потроха, вывалившиеся из разошедшегося нутра, в общем, полный набор. Более того, в считанные мгновения все это начало сгнивать буквально на глазах, распространяя вокруг донельзя тошнотворный аромат и вызывая позывы к рвоте. Пришлось ретироваться на добрых пять метров, только там не ощущалось все это зловоние, а потом брошенный на раздавшийся неподалеку звук взгляд заставил сдавленно простонать: