Алексей Корепанов - Раздумья Атланта

Только что по спине моей бегали ледяные мурашки, а тут мне сразу стало жарко. Это какой же силищей надо обладать, чтобы вот так, с ходу, с одного раза – и вырвать с мясом?! Обдумывать этот факт мне было просто страшно, и я выбежал на лестничную площадку. Спустился по ступенькам к двери подъезда, напоролся босой подошвой на что-то колючее и остановился. Отбросил ногой острый камешек и только тут сообразил, что собираюсь показаться во дворе чуть ли не в костюме нудиста.

Все-таки я решил высунуться из подъезда – но Алены уже не было видно. И той, другой, – тоже. Куда же она могла подеваться… голая?..

Прихрамывая, я вернулся в квартиру, стараясь не думать о чудесах с замком, и начал поспешно натягивать брюки. Нужно было прыгать за руль, догонять Алену и попытаться ей все растолковать…

– Андрей, мне страшно, – поежившись, сказала Алена и обхватила себя руками за плечи.

Она стояла в углу, прислонившись к шкафу, а я сидел возле стола с неубранными тарелками, и мне тоже было страшно. С кем же это я провел весь вечер, с кем миловался на диване? С призраком, порожденным собственным моим воображением? Нет, это был не призрак, а, напротив, очень даже материальное существо… С воплотившимся в силу каких-то неведомых причин образом, выплеснувшимся из подсознания? Или я стал персонажем новой компьютерной игры, самой новейшей реальности из всех реальностей? Может быть, это та самая игра, которой я развлекался совсем недавно, в конце рабочего дня? Но разве персонаж должен осознавать себя персонажем?.. Я чувствовал, что ум мой, кажется, начинает заходить за разум…

Алену я догнал в трех кварталах от моего дома и буквально силком затолкал в «москвич» (прохожие смотрели, но не вмешивались). Попытка обрисовать ей действительное положение дел стоила мне, наверное, десятка лет жизни, но все-таки увенчалась относительным успехом. Кажется, она мне поверила. Мы вернулись в мою квартиру, и теперь Алена знала обо всем случившемся, пожалуй, не меньше меня. Хотя…

– Послушай, – сказал я, чувствуя, как холодеет в груди, – она интересовалась маминым блюдом.

– Каким блюдом?

Я посмотрел на опустевшую стену и мне стало совсем скверно. Растерянно пошарив глазами по комнате, я, наконец, заметил блюдо на полу, возле тумбочки с телевизором, и вспомнил, что выронил его перед тем, как покинуть квартиру.

– Вот этим. – Я поднял блюдо и подошел к Алене. – Это наша семейная реликвия, ему лет триста, а то и больше. Ты ведь на него не обращала внимания?

– Да нет, помню, – неуверенно сказала Алена. – Оно вон там висело, возле полки. Я думала – из худсалона, там что-то такое постоянно продается.

– Ну вот, ты внимания на него не обращала, а она обратила. Понимаешь? Тут что-то…

Я замолчал на полуслове. Я вспомнил о недавнем визите сухопарой дамы. Дама заявилась под вечер, отрекомендовалась членом группы по изучению общественного мнения при городской газете «Вечерний вестник» и сунула мне анкету. «По телефону не все соглашаются отвечать, поэтому приходится ходить по домам, – объяснила дама. – Анкетирование анонимное, так что свою фамилию можете не указывать». Я читал вопросы, касающиеся разной политической-экономической белиберды, проставлял крестики и нолики, а дама сначала расхаживала по комнате, а потом принялась рассматривать блюдо. Да, она довольно долго рассматривала блюдо – но тогда я, конечно же, не придал этому никакого значения; надо же ей было чем-то занять себя, пока респондент (кажется, так это у них называется?) пытается сообразить, устраивает или не устраивает его темп приватизационных процессов в масштабах города и по душе ли ему партия любителей сала? Потом дама забрала анкету и, сдержанно поблагодарив меня, удалилась.

Теперь я был почти уверен, что даму интересовало не мое мнение относительно политики и экономики, а мамино блюдо. А спустя несколько дней появилась… эта… Звенья одной цепи.

Но куда она делась, выбежав от меня? Я уже выяснил, что Алена никого в подъезде не встретила. Дверь моей квартиры была распахнута настежь и Алена сразу вошла и направилась в комнату. И так далее…

Я подумал, что вряд ли та, прикинувшаяся Аленой, расхаживает сейчас голышом по городу, как этакая леди Годива или джайнистский монах-дигамбар. Можно было предположить, что она побежала не к выходу из подъезда, а наверх, чтобы потом вернуться и забрать свою одежду. Но она не забрала одежду.

Мне не хотелось строить никаких предположений. Мне хотелось проснуться… или очнуться… Вернуться в прошлое, до начала этих непонятных и пугающих событий…

– Мне страшно, – повторила Алена.

Я успокаивающе погладил ее по волосам, хотя сам чувствовал озноб.

– Не надо, Андрей.

Она отстранилась и выскользнула из угла. Брезгливо отбросила ногой под диван белые трусики. Поджав губы, принялась рассматривать блузку на стуле.

– Такая же… – Она растерянно взглянула на меня. – Но не моя. У моей тут шов разошелся, я сама зашивала. А здесь нет… Андрей, что это за блюдо?

Я положил блюдо на письменный стол и сел. Пожал плечами.

– Я тебе уже сказал. Старинная вещь – вот и все. Если бы не ты – я его, наверное, уже подарил бы… тебе… Если бы не ты… – Вдруг я вспомнил недавние слова Алены. – А что ты там говорила насчет Маринки?

Алена бросила на меня быстрый взгляд и ответила не сразу, словно сомневалась – нужно ли вообще отвечать на мой вопрос?

– Я и пришла из-за Маринки…

Она рассказывала, а я слушал ее, и открыл для себя, что Алена, оказывается, ревнива. Она направилась ко мне домой из-за ревности.

Вот как все получилось: на работу ко мне она не звонила и никакого шампанского не сулила. Пришла домой из своей лаборатории и занялась выкройками, а потом возникла необходимость проконсультироваться по белошвейным делам и она позвонила подружке Маринке. Разговор у них получился примерно такой: «Еще не вечер, а ты уже дома? – удивилась Маринка. – Поругалась со своим Андрюшей?» Алена ответила, что не имела счастья встречаться со мной сегодня, на что Маринка возразила: «Да я же вас обоих из троллейбуса видела, за мостом, у светофора – обшарпанный такой синий „москвичок“. Махала вам, махала, да все без толку. Троллейбус стоял на перекрестке, а вы сзади». Алена предположила, что подруга что-то путает, а Маринка в ответ заявила, что еще не совсем спятила. А потом, сообразив, видимо, что Алена просто хочет скрыть ссору со мной, оставила эту тему и дала консультацию по швейному делу.

Однако Алене было уже не до выкроек. Конечно, Маринка могла ошибаться… но все-таки Алена была готова заподозрить меня в нелояльном, так сказать, поведении. Несколько раз она звонила мне, но безуспешно. Работа валилась у нее из рук и она, наконец, позвонила в бюро ремонта и попросила проверить мой номер. Там проверили и ответили, что, вероятно, поврежден телефонный аппарат. И тогда она направилась ко мне…