Аллесий - Властелин Страниц

Покумекав, сделали следующий ход. Орион объявлял все поселения, пришедшие под его руку, двумя группами. Грубо говоря, любой посёлок мог быть либо «добрым», либо «покорённым». Первым давались определённые и серьёзные свободы. Вторые же лишались множества прав. К примеру, их представитель не мог заседать в совете старейшин (ох, как же много нервов съела мне эта инициатива! Хорошо хоть князь понимал, что единолично забрать всю власть у него не выйдет: он не покорял своих первых союзников и основу своих сил, а лишь договорился. Таким образом требовалось дать им хоть какой-то доступ во власть, ибо бунт — это хорошо, но не сейчас), кроме того «покорённым» в каждом отдельном случае запрещалось производить некоторые товары, зато с них же требовалась дань другими, вполне конкретными. Это привело к гипертрофии отдельных направлений производства и атрофии других. Таким образом стимулировалась торговля и очень мощно стимулировалась. Читай, электрическими зарядами. Но сколько же сил мы с Исмельлуном угрохали, чтобы эту схему сделать вменяемой!

Стимуляция торговли должна была вернуть цену почти забытой в этих краях штуке: деньгам. Деньги всё ещё существовали, но не пользовались почти никаким хождением. Всё больше был натуральный обмен. Чтобы ускорить возрождение денежной системы, пришлось использовать «государственные ресурсы». Князь брал дань со своих подданных. Понятное дело, что дань та была в виде натуральной продукции. Зерно там, ещё что-то… и эту продукцию мы начали продавать… точно! За деньги! Сначала редко и небольшими порциями, а потом чаще и чаще между селениями стали курсировать небольшие караванщики в одну-две повозки. Товары, которые они везли, продавались лишь за деньги, а не обменивались баш на баш. Сами деньги делали эльфы.

Впрочем, я был бы последним идиотом, если бы подарил остроухим ключ от экономики создающегося княжества. В Ангмаре был ещё один источник денег: Мефис. Его монеты абсолютно точно также начали хождение и здесь я, в отличие от эльфов, конкретно так поддерживал сие начинание. Как результат, создающаяся экономика рыночного типа должна была балансировать между Мефисом и эльфами. Если кто-то из них начнёт внезапно чеканить больше монет, чем надо, то цена этих монет упадёт, но вырастет соотношение с конкурентом. Понятное дело, что идиотов нет ни с той, ни с другой стороны, а потому каждый будет стараться сделать три вещи: поднять ценность именно своих монет на максимальную высоту, абсолютно точно также опустить противника и, что важно, увеличить зону хождения своих денег, то есть сделать так, чтобы именно его деньгами расплачивались больше всего.

Таким образом, по моему замыслу, княжество должно было балансировать между этими двумя силами, потому как самостоятельно выпускать деньги не сможет, пока не станет как минимум равно по населению Мефису.

«Вперёд, сыны Рохана!» — конная масса устремляется в атаку. Слетает голова одного орка, другого — насаживается на пику…

Нэдуэн вынырнул из воспоминаний, как только эльфийка убрала руку от его головы.

— Я видела достаточно.

— Леди Галадриэль? — сделал шаг ближе Гэндальф.

— Орки. Как мы и боялись, Зло возвращается. Полчища орков были разбиты Роханцами, однако они сумели уничтожить два поселения.

— Мы просим вашей помощи… — склонил голову человек.

— Эльфы Лориэна придут к вам на выручку, — чуть помолчав, ответила эльфийская Владычица.

— Гондор также не оставит вас в беде, но многочисленное войско мы не приведём. Тем не менее, вы можете рассчитывать на тысячный отряд, — один из присутствующих людей был явно не с равнин Рохана.

Вообще, предложение гондорцев сложно было встретить однозначно. С одной стороны, они могли бы вообще не помогать, с другой, что такое тысяча человек? Это при наличии у Гондора двадцати с лишним тысяч солдат! Всем было понятно, что Гондор просто хочет отметиться участием в войне, однако тысяча — куда больше, чем могли бы рассчитывать роханцы: с Наместника стало бы и пару сотен воинов отправить! С другой стороны, в подобном случае Эонел, король Рохана, мог бы и не принять подобной помощи, а тысяча — это уже что-то стоящая сила.

— Что скажут гномы Эребора? — повернулся Гэндальф к Балину.

— Скажите… вы все, — заговорил седой коротышка. — Моего короля мучает любопытство, почему мы должны вам сейчас помогать? — приподнятый настрой резко скаканул вниз. Все уже понимали, что сейчас скажет гном. — Когда беда грозила народу Эребора, вы не спешили нам на помощь. Да, у нас не было договора, но его и сейчас нет. Так что мешает нам отсидеться в Одинокой Горе? — покряхтел крепкий ещё старик.

— Не думал, что гномы превратились в трусов, ммм? — приподнял бровь Леголас, выступавший тут в качестве посла от лесных эльфов.

— Не думал, что у тебя хватит наглости обвинить нас в трусости… эльф.

— Когда орки разорят Рохан и Озёрный город, кто будет торговать с вами? Или гномы внезапно сами научились выращивать хлеб? — насмешливо фыркнул кто-то из людей.

— В том-то и дело. Вы же не допустите разорения этих земель, не так ли? — улыбнулся в бороду коротышка. — Единственный, перед кем у нашего народа долг, известный всем вам чародей — Алекс. Однако как раз его я не вижу среди присутствующих.

— Мой дорогой Балин, — улыбнулся в бороду Митрандир, поняв, что проблема решена. — Твой король и ты сам ещё не знаешь одну интересную новость, — гном насторожился, поняв по голосу, что сейчас его будут иметь уговаривать с помощью веских и неожиданных аргументов.

— И что же это за новость?

— Тот самый чародей, Алекс, который когда-то спас Торина Дубощита и его племянника от верной гибели, который одолел дракона Смауга, сразив его над Чёрным Озером и сохранив тем самым Озёрный Город, он сейчас в Ангмаре. Да-да, вы не ослышались! В проклятом королевстве севера!

— Так вот куда он пропал! — воскликнул кто-то. Не верить Гэндальфу было бессмысленно. Маг не станет врать.

— Получается, что, если с севера пришла армия орков… — медленно начал рассуждать вслух гном. Затем упрямо тряхнул бородой. — Мы вместе с тобой, Гэндальф, ходили в поход на Смауга! И Алекс был с нами! Не верю, что какие-то орки могут ему угрожать!

— Я тоже не сомневаюсь в способностях нашего юного друга, — улыбнулась Леди Лориэна, Галадриель, лукаво смотря из-под золотых волос. — Однако ему и всем нам угрожает не какая-то армия орков. Орки — меньшая из зол, нависших над Средиземьем. Введите! — повелительный жест рукой стал сигналом, чтобы ввести достаточно похожего на человека орка. Тот был сильно избит, искалечен, но сочувствия ни в чьём взгляде не встретил. — Скажи то, что сказал мне недавно! Скажи, кто вас послал! — голос её наполнился той особой чародейской силой, что могла звучать лишь в словах Галадриэль.