Андрей Красников - Континент

Годы шли, Исса-Ха становилась все красивее — и на нее начинали засматриваться мужчины. Доблестные воины, сразившие немало поганых эльфов в тяжелых боях. Искусные охотники, добывающие зверей для самой столицы, мудрые ученые и управители — все они спешили посетить дальнюю деревню, в которой родился несравненный цветок.

Родители девушки радовались счастью и выбирали дочери достойного жениха, желая, чтобы жизнь ее оказалась устроена как можно лучше.

Но сердце нельзя заставить полюбить. И прекрасная Исса-Ха отдала его простому молодому крестьянину из своей деревни…»

Я неожиданно увлекся историей. Все-таки, в Сакке хорошие сказители — не удивлюсь, если детишки слушают такие вещи, разинув рот.

Рассказ продолжался. Крестьянин оказался упертым дураком, не желающим иметь никаких дел с красавицей…

— Интересно, почему? — пробормотал я себе под нос, перелистывая страницу. — Я бы вот… гм, да…

Родители Исса-Ха, тем временем, знать не зная про ее переживания, выбрали жениха и назначили свадьбу. И начали готовиться к ней, совершенно не обращая внимания на то, что дочь все больше чахнет с каждым днем.

А потом появилась злая эльфийская колдунья. Ну, конечно же, как в саккской сказке — да без эльфов.

«Исса-Ха, несмотря на страх, окутывающий ее тяжелым покрывалом, приняла из рук колдуньи зелье и, уколов палец, смочила своей кровью пластину с таинственными символами, отдав демонам свою душу.

— Теперь выпей зелье и иди к своему избраннику, — пошевелила длинными волосатыми ушами колдунья. — Сегодня никто не сможет устоять перед тобой!»

Ну, эта дуреха и пошла. Надев на себя дорогущее свадебное платье, которое ей приволок из столицы жених. Для большего эффекта, надо думать.

Вот только в деревне оказалось слишком много глаз и ушей — и будущий муж, а по совместительству видный военачальник, тотчас же оказался в курсе неожиданного поворота событий. И парочку, уже собравшуюся было приступить к интересному и захватывающему действу, грубо прервали.

«— Пустите меня! — билась в руках воинов Исса-Ха, обливаясь слезами. — Он, только он — мой истинный жених!

Но могучие мужи не обращали на ее крики внимания, унося из дома, где оставался любимый. И вот она предстала перед своим женихом и родителями. И перед жителями деревни, собравшимися посмотреть на происходящее.

Ее упрекали мать и отец, над ней смеялись соседи, на нее угрожающе смотрел будущий муж — но все это не волновало Исса-Ха, потому что чувствовала она, что больше никогда не увидит своего избранника.

И в этот миг вперед вышел одетый в черные одежды человек. Одним видом своим заставив замолчать собравшихся, он подошел к облаченной в белые одежды невесте и пристально посмотрел ей в лицо. Затем взял ее за руку и рассмотрел ранку на пальце.

— Она продала свою душу за проклятый эльфийский эликсир! — провозгласил черный человек.

И судьба Исса-Ха была решена…»

Сказочка оказалась той еще… Не уверен, что детям стоит рассказывать про то, как потерявшую от любви разум девчонку радостно сжигали на костре ее же соседи и родственники. И как потом, возродившись темной ночью, она принялась мстить всем подряд, наполняя ужасом людские сердца по всему Сакку.

В общем, веселая и поучительная история — но не про несчастную любовь и коварных эльфов, а про то, как своими силами создать нового демона, да еще и не самого доброго. Тот, кто придумал это — без сомнения талант. Но прибить гада следовало бы еще в детстве…

Я повертел головой, опасаясь появления Невесты, но вокруг все было тихо и спокойно. Догорали деревяшки в очаге, за стенами дома легонько шелестел начавшийся дождь — и ничего больше. Так что, повозившись немного на постели из натасканных в дом мягких веток, я прикрыл глаза и принялся размышлять о других вещах. Мне вот до сих пор было интересно — как стража Посольского умудрилась предупредить жителей той деревни обо мне? Какой-то артефакт? Или другая неизвестная в Пустоши связь?

Перебрав несколько вариантов, решил, что самый правдоподобный — это общение через жрецов. Что-то же они должны уметь делать помимо статуэток? Не придумав ничего лучше, я решил оставить окончательное выяснение этого вопроса на будущее, устроился поудобнее в своей импровизированной кровати и провалился в сон.

Утро встретило меня свежестью и запахами дождя. Хотя с небес больше и не капало, сырости вокруг хватало.

— Бррр, — я, стоя на пороге дома, поежился и с тоской посмотрел по сторонам. Внутри было так тепло, сухо и приятно…

Издав горестный вздох, я заставил-таки себя выбраться во двор и подойти к висящей на веревке деревяшке. Тренироваться нужно, от этого может зависеть моя жизнь. Но как же лень…

…сырое полено в очередной раз полетело в сторону, слегка задержалось и направилось обратно ко мне. Я бодро вскинул руку — и ничего, как обычно, не произошло. А увернуться удалось лишь каким-то чудом.

Самое обидное, что взять магией на расстоянии то же самое полено, когда оно спокойно висело на своей веревке, у меня получалось без проблем. А вот в движении — нет. Я занимался бессмысленным с точки зрения случайного путника делом уже несколько часов, ободрал левую руку, один раз чувствительно получил по носу — но новое умение никак не желало мне даваться. В конце концов, притомившись, я вытащил из дома припасы и, устроившись на ветхой лавочке, принялся обедать.

Откуда-то тотчас же прилетел огромный, с палец длиной, слепень, уселся на штанину и принялся ее изучать, надеясь поживиться моей кровью. Ну-ну, успехов…

— Ай!!!! — я с размаху врезал по ноге, но поганая тварь успела удрать.

Сволочь, умудрился аж сквозь штаны цапнуть…

Потирая зудящее место укуса, я мрачно жевал копченую колбасу. Хорошее настроение куда-то улетучилось после нападения насекомого, вдобавок в долине, все больше прогреваемой солнцем, начало немилосердно парить.

Пытаясь спастись от духоты, забрался было в дом, но там оказалось еще хуже. Настроение испортилось окончательно.

В конце концов, я отправился к ручью и залез в него — но тут же вышел обратно, так как вода оказалась слишком холодной.

— Да что ж за напасть-то такая, — злобно пробормотал я, возвращаясь к дому.

Впрочем, купание все равно меня освежило и улучшило настроение. Настолько, что я даже вспомнил о запертой в сарае лошади.

Животное встретило меня радостным фырканьем и без возражений прошлось до ручья, где я его и оставил, предварительно стреножив. Пусть пасется.

Все же, в жизни отшельника есть и свои минусы. Я побродил по округе, понаблюдал за лошадью, попробовал было почитать книги, украденные в библиотеке, но все это надоедало слишком быстро. Мне было скучно — и поневоле вспоминались месяцы, проведенные на Мертвом плато. Надеюсь, здесь я проторчу не так много времени — первоначальная готовность долго и счастливо жить в этом месте уже испарилась, исчезла как дым от давно потухшего костра.