Александр Булан - Жажда Крови

— Почему обратившиеся обычно сразу лезут на улицу? — слабым голосом спросил он Марию, желая не столько узнать ответ, сколько надеясь почерпнуть храбрости из её уверенного голоса.

— Думаю, хотят окунуться в ночь. Подставить себя лунному свету, — прошептала охотница. — Поэтому пока улицы патрулируются, жители в безопасности. Даже если обратился твой сосед по комнате, он пойдёт подышать свежим воздухом перед тем как вцепится тебе в глотку.

Именно поэтому гулять по ночам в Ярнаме вдвойне опасно. Можно не только оказаться съеденным, но и попасть под горячую руку охотников.

Гисберт нервно кивнул.

Снег мягко хрустел под ногами. Ночная стужа превратила лужи в лёд. Закопченные старинные домики выглядели мрачными склепами. Тоскливые завывания ветра в переулках сливались в плач по обречённой человеческой расе. Отзвуки выстрелов изредка разрывали мёртвую тишину. Стоны избиваемых ветром голых деревьев напоминали скрип виселиц. Мертвенно-бледный серп луны презрительно скалился с равнодушных небес.

Порыв ветра принёс ужасающий вопль. Бесконечно злобный, ненасытно голодный. Крик зазубренным лезвием полоснул по слуху и затих на высокой длинной ноте.

— У бакалейной лавки, — коротко бросила Мария.

Взяв оружие наизготовку, охотники пошли на звук.

В центре небольшой площади перед бакалейной лавкой располагался колодец с покосившейся крышей, накрытой снежной шапкой. Справа — тёмный провал переулка, ведущий на соседнюю улицу. Слева — небогатого вида двухэтажный жилой дом. Напротив лавки возвышалась стена склада льда, давно почерневшая от копоти.

Дверь дома распахнута настежь, заметил Гисберт.

На землю полетела склянка с едкой кровью — приманкой для чудовищ.

— Гисберт, назад! — крикнула охотница, увидев, что новичок встал в опасной близости от переулка, отойдя слишком далеко от товарищей.

Выхватив пистолет, Мария выстрелила в темноту переулка и стремительно отпрыгнула к двери бакалейной лавки. Ото поднял своё нелепое ружьё и всадил пулю в вынырнувший из мрака изломанный силуэт. Замешкавшись, Гисберт попал под яростные удары когтистых лап. Отлетев к стене дома, охотник на мгновение потерял сознание.

Изъязвленную шкуру чудовища покрывал блестящий чёрный мех. Вытянутые челюсти твари ужасали обилием острых как иглы зубов, выросших в два ряда. Из черепа обратившегося торчали уродливые костяные выросты, отдалённо напоминающие недоразвитые оленьи рога. На боку твари зияла страшная пульсирующая рана. Мария с ужасом поняла, что видит в ране чудовища зубы и два извивающихся языка-щупальца: у обратившегося появилась вторая пасть.

Чудовище приготовилось прыгнуть на оглушённого новичка. Но Ото не сплоховал. Злобно оскалившись, охотник вонзил штык в шею обратившегося.

Издав бешеный вопль, тварь замахнулась лапой, но Ото умело ушёл из-под удара. Мария сполна воспользовалась замешательством чудовища. Дважды взлетело лезвие Ракуйо, отрубив обратившемуся левую кисть и ужалив под левую лопатку.

Взвыв, тварь бросилась к колодцу. Темноту разорвала ослепительная вспышка, и по чёрному меху побежали ярко-голубые электрические разряды.

Когти чудовища металлически блеснули в лунном свете. За долю секунды до удара охотнице удалось поднырнуть под лапу твари, и когти бессильно полоснули по крышке колодца, оставив пугающе глубокие царапины.

Прогремел новый выстрел. Ото попал обратившемуся в голову, едва не задев оказавшуюся на линии огня девушку. Мозг чудовища брызнул на снег серо-розовыми ошмётками. Но тварь даже не упала.

Разъединив Ракуйо на два клинка, Мария обрушила на чудовище град ударов.

Внутри чудовища танцевало сияние неописуемого человеческим языком цвета, поднимаясь и опадая в такт пульсирующему свисту. Девушка никогда не видела ничего подобного, но ей подумалось, что раньше она просто не замечала всего.

Мария поняла, что теперь видит и слышит каждую жилку своего тела. Чувствует, как пылает и поёт её собственная кровь.

Чудовище отскочило на шаг. Разбитый выстрелом череп твари разделился надвое, ощерившись десятками бритвенно-острых зубов. Присев, обратившийся приготовился прыгнуть.

Но охотники снова опередили своего противника. Пуля Ото перебила отродью колено. Сконцентрировавшись на силе своей крови (что оказалось легко как никогда!), Мария сделала резкий выпад, целя в середину грудной клетки врага. Девушка почувствовала, как вспыхнула слепящим пламенем её собственная кровь, как запела текущая по венам и капиллярам красная жидкость.

Вонзившись в изуродованную плоть, лезвие Ракуйо пробило грудину и достало до позвоночника. Когти полоснули девушку по руке, разорвав рукав и оставив длинные кровоточащие порезы, а от электрического удара потемнело в глазах. Уперев ногу во врага, Мария с усилием выдернула клинок и наносила удар за ударом, не обращая внимание на боль.

Победа осталась за охотниками. Тварь рухнула на залитый кровью снег бесформенным изрубленным комком. Отголоски пролитой крови залечили раны.

Глаза нестерпимо жгло. Тому виной яркая вспышка или нечто другое — Мария не знала. От выстрелов Ото и безумного визга противоестественного отродья звенело в ушах. В руку будто вбивали раскалённые гвозди.

Превозмогая боль, Гисберт поднялся на ноги. Осмотревшись, он с облегчением понял, что чудовище мертво.

Посмотрев на себя, он застонал и упал на колени. Вместо правого плеча и половины грудной клетки новичок увидел окровавленное мясо и залитые кровью обрывки одежды. Словно на скотобойне в деревне, отрешённо подумал он.

Тогда он помогал дяде резать жирного борова, и тоже измазался в крови. Теперь всё повторяется, только искромсали его самого…

У Марии оказалось достаточно пузырьков с кровью. Пошла в дело и кровь убитого чудовища. Гисберт выжил, но еле держался на ногах.

— Надо отвести Гисберта в безопасное место и сообщить о происшествии, — сказала охотница.

— В чём проблема? — кивнул Ото на дом с приглашающе распахнутой дверью.

На пороге показалась пожилая женщина в сопровождении поджарого парня с ружьём.

Увидев труп обратившегося, парень нервно ойкнул и вскинул ружьё.

— Вольф! Зачем ты пошёл гулять в ночь охоты? — обескураженно и жалко запричитала старуха.

— Госпожа, соблаговолите приютить раненого? — обратилась Мария к женщине. — Мы заберём его с рассветом.

— Если он не буйный, — неожиданно легко согласилась старуха. — Вольф, почему… проклятая королева-осквернительница… Церковь, защити нас…

Слушая бормотанье женщины, Мария ужасалась тому, насколько глубоко ложь Логариуса проникла в умы горожан. Заражение началось с Церкви! Кровь Кейнхёрста нечиста с точки зрения церковников, но её переливание никогда не приводило к превращению. Зато сколько человек обратилось чудовищами после ритуалов Церкви!